— Ириана, пойми, там за пределами Замка уже ничего нет, это раньше выпускники нашего учебного заведения могли рассчитывать на тёплый приём в каждом из домов Материка, сейчас всё изменилось. Куда ты пойдешь? — Странная логика. Конечно, он просто переживал за меня, но нельзя же всю жизнь прожить в этих стенах, даже не выходя за пределы.
— Господин Учитель, я знаю, что мне некуда идти, но я уверена, что моё место не здесь. Я просто хочу попробовать жить по-другому.
— Как знаешь! — Он был растерян и разочарован, но не настаивал.
— Скажите, это Мастер просил Вас поговорить со мной?
— Нет. Он просил подготовить тебя к его скорому уходу, всё остальное лишь моя инициатива. — Он помолчал немного, а потом сказал — Ты так прижилась к Замку, ты стала его частью, и уже теперь многие чувствуют твоё отсутствие, а что будет потом, когда ты уйдёшь совсем?
— Тем, что я настолько „прижилась“ в Замке, я обязана только Мастеру. Я лишь помогала ему, я была его тенью, я была его тенью, не станет его, никто не вспомнит и обо мне.
— Дайте-то Боги, но я в этом сильно сомневаюсь. — Я не стала ничего говорить, Учитель Орион слишком хорошо ко мне относился, к тому же, как бы я ни хотела покинуть Таурман, я понимала, что боюсь этого не меньше, а возможно и больше своего Учителя.
Сандра уже успела упаковать сундучок с приданым. Я заметила это, когда зашла за чем-то к ней в комнату. Она была возбуждена и немного расстроена. Увидев меня, она виновато потупила глаза, ей тоже было неприятно ждать смерти нынешнего Мастера.
— Сандра, у меня был когда-то тёмно-коричневый плащ, но я не могу его найти в сундуке. — С учётом того, что я ещё на прошлой неделе лично проверяла его наличие.
— Госпожа, там подкладка порвана, и не было пару пуговиц, вчера я отнесла его маме, чтобы она починила. — Уж не знаю, какой реакции она ждала, но когда я благодарно улыбнулась, лишь вздохнула с облегчением.
— Спасибо, я его уже несколько раз перелаживала с места на место, а вот наличие пуговиц проверить не догадалась. — Ага, распанела от сытой жизни, о том, что не нужно думать, что есть, что носить, конечно, теперь уже не до этого.
— Госпожа, всё случиться совсем скоро. — Она просто предупредила меня.
— Да, Сандра. Я знаю, Учитель Орион сегодня говорил со мной.
— Я так ждала этого, а теперь даже не рада — Она ненадолго стала той Сандрой, которая ещё не научилась меня бояться.
— Сандра, время его смерти не зависит ни от моего желания, ни от твоего, просто пришло его время., а наша жизнь должна продолжаться. — Я пыталась говорить убедительно, и мой тон, и мои слова убедили её, в глазах девушки было уже гораздо меньше виноватого блеска. А мне стало ещё хуже. Не зависит-то — не зависит, а вот ждать всего этого всё равно не хочется. Тем не менее, я постаралась надеть на лицо каменную маску доброжелательности, чтобы Сандра ничего не заметила. Наверное, у меня получилось.
Плащ Сандра принесла уже вечером, с новыми подкладкой, завязками и пуговицами. Я поблагодарила и её, и госпожу Риану, которая, судя по всему, починила этот злосчастный плащ как для своей дочери. Когда я стала пересматривать другие вещи, которые надумала взять с собой, то увидела те же метаморфозы. Кое-где были пришиты другие пуговицы, кое-где подложен низ или утеплена подкладка, в общем, я окончательно убедилась в том, что отвыкла от обычной жизни без магии и средств к существованию. Настроение у меня снова подпортилось. И куда я теперь пойду? Воровать? Так ведь уже и сноровку потеряла, да и совесть, проснувшаяся в Замке, теперь покоя не даст. Какое-то время назад, я решила, что после Таурмана первым делом посещу ту деревеньку, в которой сейчас обитают элитары. Однако, теперь эта идея не казалась мне такой замечательной. Во-первых, при последней встречи Дани, да и те, кто там остался не слишком-то жаловали моё появление вообще, и мои изменения мировоззрения в частности. А во-вторых, наверняка, живётся им не так уж, чтобы очень сытно и зажиточно. Если бы я могла вносить свою скромную лепту в их ежедневные заботы — это одно, но мне почему-то казалось, что ребята не нуждаются в помощи мага, да собственно и чем я могла им помочь? Научить готовить разнообразные снадобья, но ведь с этим великолепно справляется монах. Боги, ещё каких-то двадцать лет назад люди не представляли свою жизнь без выпускников Таурмана, а теперь уже и забыли, для чего нужны маги. Хотя, чему удивляться? Элитары чаще всего становились магами, и чаще всего именно они нуждались в их помощи. А теперь почти всех магов, которые были за пределами Таурмана уничтожили лимины и знать, те же, кто уцелел, почти никогда не выходили за пределы своеобразной тюрьмы, конечно, их фигуры ещё внушали трепет, но это уже скорее от привычки, чем от деяний. Конечно, какая-то мизерная часть магов всё еще работает на тех же угольных шахтах, применяя свои заклинания на производство топлива, или помогает выращивать прекрасные плодовые сады на совсем не подходящей почве. Ещё поддерживают работу нескольких учреждений, результаты деятельности которых засекречены, но это для простых людей это совсем не заметная, а значит и вовсе бесполезная работа. И куда мне прикажете наниматься? На какой-нибудь постоялый двор в качестве артиста- самородка? Или давать уличные представления? Когда-то давно, один из уцелевших элитар стал нашим первым вожаком. Тогда он почти каждый вечер успокаивал младших детей какой-нибудь сказкой, а потом приговаривал: „Не стоит отчаиваться. Будет день, будет и пища“. Правда, он продержался совсем недолго, его ослабевший организм уничтожила самая обычная простуда, а следующий вожак придумал новую интерпретацию древнего выражения: „Будет ночь, будет добыча“. Что ж, впору вспомнить истинное значение этой пословицы и надеяться на лучшее. Только слабый человек может зависеть от куска хлеба с маслом, только бессовестный может продаться за кров, чистую постель и кубок с вином. Я никогда не была слабой, к тому же с моей ситуации речь уже и не шла о совести, я просто кожей чувствовала, что не смогу остаться в Таурмане при новом Мастере, а поэтому выбор был у меня не велик, и я уже повторяла как заклинание древнюю мудрость моих предков: „Будет день, будет и пища“.
Она поднялась на поверхность, держа за руки детей. Сегодняшней ночью жрецы празднуют рождение Трилистины. Лучшего времени и придумать нельзя. Жрецы, такие правильные и принципиальные в вопросах морали и священных сулл, в большие религиозные праздники готовы простит своим подопечным всё, начиная от бесчестия и кончая детоубийством. Они трактовали такое благодушие тем, что Боги хотели именно так. Волей судеб, о её беременности отец узнал всего за три дня до Орколиана, ровно три дня стоили ей жизни, и чуть было не лишили жизни её детей. От тяжёлых воспоминаний она помрачнела, но продолжала уверенно идти. Когда-то это место под землёй спасло ей жизнь, те силы, которые в нём обитали, почему-то позволили девушке выжить там, где раньше не выживал никто, правда, теперь этим же силам пришлось не по вкусу пребывание под землей её детей. Оно и правильно. Малышам уже два года, и там им не место. Конечно, дед не признает внуков, но всё же… Может кто-то из горта возьмёт к себе этих почти сирот?
