– А зачем беспокоиться? Тебе не жарко, голова больше не болит. И дышишь ты нормально, и в остальном у нас все замечательно. Вот тебе водичка, сейчас мальчишки разворошат порядок в твоем доме и найдут полотенца и все прочее. Лежи, дыши и думай, как назовешь девочку.
Утром, когда Ролл поблек и забрался в горное логово отсыпаться, а Адалор еще не набрал яркость, Сэльви вышла на крыльцо и уселась там, крайне довольная собой. Воевать с демонами – это, конечно, необходимо. Приходится, таков удел королевы, защищающей своих подданных. Однако куда важнее, полагала Сэльви, поселить в их душах мир.
Рядом пристроился Хорь, тяжело и виновато вздохнул, протянул кружку с травяным настоем:
– Могу совсем выбросить нож.
– Экий ты решительный, – тихонько рассмеялась королева. – Нет уж. Научись собой управлять. Я все понимаю, у тебя нет ни магии, ни силы. И ты полагаешь, что это оправдывает крайности. Но я-то вижу в тебе силу. Иную, особенную. Почему не используешь ее?
– Не умею, – виновато вздохнул Хорь. – Мне и Ёрра велит: не подглядывай, а зри… Только разве с такими поможет дар зреца?
– Пока не попробуешь, не узнаешь. Слово тоже оружие. А предвидение… Мне оно не дано в своей полноте. Уж поверь королеве Сэль, ты совсем особенный и просто обязан научиться, как сказал твой Ёрра, зрить.
– У меня получится?
– Это ты спрашиваешь? – удивленно изогнула бровь королева. – От тебя самого обычно ждут ответов, а я ответов не даю, даже на советы я не щедра… Но в тебя верю. Двигайся сюда. Я тебе на ухо шепну очень, ну очень важный секрет.
Королева улыбнулась, обняла Хоря за плечи. Тот вздрогнул, уперся – и почти сразу сам плотнее прижался к плечу Сэльви. Недоверчиво вздохнул и замер. Сколько он помнил себя, его не обнимали, не гладили по голове и не шептали в ухо так доверительно и чуть лукаво. Как родному, поправив волосы и нагнувшись.
– Тебе кажется, что сам по себе ты не хорош. Твой Ёрра любит Орлиса, и ты постригся точно так же, как этот шалопай. И королева обожает малыша Орлиса, так?
Хорь сокрушенно вздохнул и слегка кивнул. А за что его любить? Сэльви рассмеялась, еще крепче обняла мальчика:
– Вот тебе секрет: Ёрра выбрал именно тебя. Мне ты очень нравишься. Такой, каков ты есть. Не бойся быть собой. Гораздо страшнее утратить себя, чем лишиться чьего-то расположения. А когда ты убиваешь – ты как раз теряешь. Для умеющего заглянуть в грядущее дорога судьбы узка и сложна, постарайся это помнить.
– Иначе я сегодня не мог помочь Шариму, – упрямо пробормотал Хорь.
– Может, и так. Но ты мне не посторонний, – серьезно пояснила королева. – Я за тебя переживаю. Если хочешь, сама стану с тобой заниматься. Или попрошу короля, он бесподобный боец. Поэтому очень редко использует оружие, чему и тебя научит.
– Не посторонний? – Мальчик разобрал в словах Сэльви самое интересное.
– Именно. Можешь считать себя частью семьи а-Тэи, моей семьи. Только учти: я к родным очень строга.
Хорь просиял, встал и поклонился. Забрал кружку и деловито пообещал позвать к столу, как только закончит готовить завтрак. Королева благожелательно кивнула, дозволяя не просто ухаживать, но даже кормить свое величество. Слегка нахмурилась, припомнив собственное безмерно давнее детство – сиротское, в доме гнусной тетки, без радости, без тепла и внимания… Как оставить одиноким этого малыша, обиженного людьми и все же не утратившего способность ценить дружбу и верить в хорошее? И прощать друзьям их ошибки – тоже.
Сэльви обернулась к Орлису, понуро вздыхающему в сторонке. Поманила и усадила на порог:
– Как ты снял заклинание Лэйли, державшее вас в подвалах?
– Догадался заранее, что нас запрут, – грустно сообщил маленький эфрит, глядя в пол. – Взял у мамы в комнате готовый амулет переноса, она такие делала для местных грифов. Скопировал, грифу досталась именно копия. Мама заклинала от моей магии, а от своей собственной – нет.
– Полагаю, следует говорить не "взял", а "украл", – ехидно уточнила Сэльви. – Впрочем, об этом ты побеседуешь с мамой сам. Ведь так?
– Так…
– От себя добавлю одно. Ты мог, едва оказавшись здесь, усыпить людей или ослепить их, но вместо этого взялся опасно шутить, хотя дело вы начали важное, большое и серьезное. Ты поступил недопустимо и безответственно! Из-за твоего детского поведения Хорь вынужденно убил человека. Подумай об этом, Орлиссэль-а-Тэи. Твоя мама замечательно несерьезна, но точно знает, когда пора прекращать шутки. Дурно рисковать собой без причины. А уж рисковать друзьями… Я огорчена.
– Я извинюсь перед Хорем и Шаримом.
– Извинись. Пока что выбери пару лошадок и помоги травнику добраться досюда.
Орлис кивнул и с явным облегчением удалился исполнять поручение. Королева улыбнулась и подвинулась чуть в сторону. Шарим сел рядом.
– Я старше всех и больше всех виноват, – сокрушенно признал он.
– Какое облегчение! – рассмеялась Сэльви. – Значит, я могу не тратить силы на воспитание. Безмерно тяжелая ночь. Как твоя сестренка Эдда? Все еще спит?
– И племянница Арина тоже, – улыбнулся Шарим. – Она выбрала девочке человеческое имя моей мамы. Вы так внезапно появились и так ловко с ними сладили! Раз – и все…
– И – того, – подмигнула Сэльви. – Заморозила до самого суда. Расскажи-ка мне, пока есть время, что у вас происходит? Я ведь, представь, ничего не знаю.
– Демонов мы победили?
– Само собой, – отмахнулась Сэльви. – С ними проще, они общие враги. Ты мне объясни, что у вас за немирье с людьми! Мне надо знать прежде, чем стану общаться с этим… эргрифом, да?
Шарим послушно кивнул и стал обстоятельно, почти дословно повторяя мамины слова, рассказывать историю Дарлы. Хорь бочком выбрался из дома, расставил на теплых досках миски, в середину поместил блюдо с творогом и сыром, хлебную корзинку. Устроился рядом с Сэльви и тоже стал слушать, иногда вставляя свои оценки. А чаще того повторяя слова Ёрры по поводу ампари. Скучно королеве не было. Потому что даже друзья и даже вдвоем не находили общего в единой истории Дарлы.
– И тогда мы ушли за перевал, покинув Загорье, – вздыхал Шарим. – Нас трусливо изгнали, не рискуя спорить с эргрифом.
– Шумно ушли. Библиотеку пожгли, – прищурился Хорь. – Не хотели оставлять нам секрет стекла и прочее ценное.
– Секрет оружейной стали мы изъяли. И тайны звучания, которые вы использовали в войне, – возмущенно возразил Шарим.
– Упырье вранье! Сгорел полный свод траволечения, пеплом стала книга, описывавшая природу камня. Я знаю, сам воровал неполную копию из архива в Шэльсе. Для ее милости Берны старался.
