— Да, конечно, в Кханнам. Пока все не образуется, и Церковь не разберется, кто прав, а кто виноват…
— Допустим. Неплохое, кстати, решение: последняя не воцерковленная страна этого мира. Но тогда почему вы не связались с купцами-кханнамитами, или с ребятками с Тэйри? Насколько мне известно, ваше семейство поставляло корабли и туда, и туда. Почему бы не прихватить с собой хотя бы переводчиков?
— Кто поможет сыну обвиненного Церковью? — нашелся Альваро. — Вы должны понимать, что никакой язычник на это не пойдет…
— И, однако же, пошли. Мне сообщили, в нескольких милях от внешней стены стоит отряд в семьдесят человек при трех пушках. А ваш друг Сагони где-то в городе. Наверняка подался на верфи…
«Неифила, будь ты проклята!» Не только его — всех обрекла на гибель.
— Насчет вашего друга позаботится Теано-старший. Он послан разоружить охрану и усмирить бунтовщиков. А ваш отряд будет уничтожен Третьим Тельгаттейским полком, шансов у них никаких, да и не ждут они удара. Как видите, скоро у нас появятся другие обвиняемые, способные уточнить ваши показания. Поэтому не советую темнить.
«И правда… Да нет же, он наверняка хочет меня запугать. Лендгрейв не дурак, чтобы принимать бой с целым полком. Он наверняка уже в предгорьях. Да и Сагони не вчера родился. На верфях его не выдадут, а стоит ему получить хотя бы рыбачью шаланду — и он сможет сбежать в Контар. Моряк возле моря — не пропадет». Значит, никаких дополнительных обвиняемых у них не будет, и на самом деле едва ли они смогут проверить показания. А если смогут? В любом случае, игра стоит свеч. Надо тянуть время, темнить…»
— Вами перечисленные лишь помогали мне. Сагони — как старый друг нашей семьи, — произнес Альваро. — А Лендгрейв просто сам оказался вне закона. Не зная, в чем меня обвиняют, он объединился со мной. Он-то просто… мятежник, в его вере можно не сомневаться…
— Это мы еще посмотрим, — усмехнулся Орозий. — Палач…
Альваро напрягся, готовясь давить рвущийся крик. Но Орозий только мотнул головой. Мол, пока подожди.
— Так мы играться в дурачков будем или правду говорить?! — заорал священник, брызгая слюной. Альваро догадывался, что гнев следователя наигран, но проняло все равно. Уж очень натурально получилось. — Мне известно, как ваш… друг поминал языческого бога моря, само имя которого оскорбляет слух сына Церкви. И как ваш «простой мятежник» водимл шашни с язычницей и колдуньей — тоже. И то, что в вашем отряде скрывалась обвиненная в колдовстве и язычестве еще в Эрхавене некая Мелина. Сейчас я прикажу палачу делать дело, а сам уйду выпить винца. Через сутки приду. Ты к тому времени сам все расскажешь. Нет проблем, только потом — не жаловаться.
— Погодите, — произнес Альваро. Шутки кончились, а он-то надеялся, что следак хоть на грош поверит… — Что вы хотите узнать? Спрашивайте…
— Ну что же, — произнес Орозий, успокаиваясь. Или делая вид, что успокаивается, как притворялся разъяренным? — Тогда расскажи, например, что тебе известно о Последнем Храме.
Альваро не пришлось притворяться потрясенным — всего ожидал, только не этого. Когда же он успел проговориться перед Неифилой? Или отряд Лендгрейва уже взят? Нет, так быстро не могли. Так откуда они знают? Откуда?!
— Не так уж и много — ни где находится, ни что собой представляет, — произнес чистую правду Альваро.
— Как же вы собирались его найти?
— Все было затеяно отцом — для этой цели, как вам известно, он и спас осужденную язычницу, — произнес Альваро. Ложь они раскусят, но, может быть, правда, чуть-чуть приправленная ложью, пройдет незамеченной? — Она знала, как туда добраться. А я лишь исполнял отцовские указания.
— Она говорила вам что-то о том, как находит путь?
— Нет…
— Или говорила? Что она утаила от следователей в Эрхавене с помощью колдовства? А что вынесли из родового особняка вы? Уж не ваших ли язычекских идолищ?
«Он знает… Но уж этого я не мог показывать мерзавке!» Значит, есть какой-то другой источник. Какой? Уж не состоят ли на их службе какие-нибудь фальшивые язычники? Но как узнать, что и откуда они узнали?
О секретном курсе в Университете Премудрости Божьей он и не догадывался.
— К сожалению, это правда. Его дал мне отец перед выступлением, сказав, что он поможет нам добраться до города.
— Уже лучше. Где он теперь?
— Я его потерял, — произнес Альваро. На сей раз это была чистая правда. В последний момент он успел вытянуть статуэтку из кармана и незаметно закинуть под кровать. Когда стражники вели его по ночным улицам, щедро угощая пинками и оплеухами, ему оставалось только радоваться этой маленькой победе. — А вы, может быть, верите, что Он живой, притом способен, скажем, сам выпрыгивать из кармана?
— Может быть, так и есть, — серьезно кивнул следователь. — Коварство языческой магии велико. Что ж, полежи так пока. Подумай, нужно ли умирать ради всяких там идолов и незнакомых людей. У тебя есть час. Потом я вернусь — и ты ответишь, как найти Последний Храм или человека, знающего, как это сделать. Если ты это сделаешь — мы снимем с тебя обвинение, и когда сможешь заслужить прощение, выпустим на свободу. Если и дальше будешь упрямиться — придется искупать все грехи здесь, дабы не пришлось расплачиваться перед лицом Единого. Выбирай.
Воцарилась тишина, палач, похоже, тоже покинул каземат. Растянутый на пыточном станке, Альваро лежал, дрожа от холода и глядя в темноту. Разумеется, оставили его наедине с тьмой. Железный лязг бронированной двери — и больше ни звука не нарушало тишину подземелья. Время можно было считать лишь по ударам сердца, и то Альваро вскоре сбился. Еще быстрее потерялось чувство пространства, казалось, он летит сквозь заполненную мраком беспредельность. Нет, то была не беспредельность Вселенной — там можно видеть звезды. Была лишь беспредельная, первозданная, не нарушаемая никаким отблеском тьма. Наверное, такая же царит в самых глубоких и таинственных впадинах царства Пеннобородого Лаэя.
Лаэя? А что, если попробовать? Он должен суметь, как сумел отец… Войдя в крепость, они долго спускались, значит, тюрьма наверняка под землей. Где подземелья — там сырость, грунтовые воды и прочие радости. Если бы получилось как-нибудь это использовать… Не может быть, что потомок жрецов Лаэя неспособен использовать воду.
Альваро потянулся к той воде, которой пропитана земля, которая способна просочиться сквозь любые крепи, и которая «камень точит». Нет, камень не нужно. А вот если бы удалось разрушить цепи, которыми его приковали к пыточному станку…
Ощутив ледяную пустоту в груди, будто вместо сердца в грудь поместили ледышку, Альваро чуть не застонал. Отец говорил о каких-то амулетах, которые способны подавлять любую магию. Как всегда, он оказался прав: Альваро даже заскрежетал зубами от бессильной злобы. Нет, здесь не вырвешься. Зато наверняка можно дать знать святошам, что он тоже владеет магией, и тогда возможность бежать вообще не представится. Остается одно: ждать. Надеяться, что палачи ошибутся — и дадут ему шанс на спасение. И готовиться, когда придет черед, действовать молниеносно. «Время еще не пришло, — принял решение Альваро. — Сначала надо усыпить все подозрения. Лаэй Пеннобородый, только бы они не уловили попытку воспользоваться магией!»
