— Ну вот из-за этих по подолу должны пойти складки, от этих ткань красиво соберется на предплечье, эти вместо пуговиц… — принялся объяснять оборотень, указывая подбородком на разные места костюма.
— Пф, ладно… давай заново все это переплетать!
Минут через пятнадцать мы все-таки победили костюм и Леопольд смог нормально двигаться. Правда, к тому времени как раз остыли капли и оборотня, по-хорошему, опять надо бы связать, чтобы не дергался.
— Щиплет!
— Зато не будешь рыдать от света на балу, — замечаю, беря расческу и несколько лент. — А теперь встань, я буду заплетать тебе косу.
— Косу?
— Ну да. Не пойдешь же ты с этой лохматой гривой. Все, стой смирно!
— Ай!
— Цыц!
— Ой!
— Смирно, Зорька!
— Бооольно!
— Да не дергайся ты!…
Спустя десятки «ой» и «ай» красивая толстая (примерно с мою руку) и ровная коса была готова. Да уж, Леопольду в этом отношении могли бы позавидовать миллионы деревенских девиц! Волосы у оборотня были роскошные. Густые и длинные, они еще слегка вились, потому распущенными выглядели как эдакий серебристый водопад с редкими темно-бордовыми прядями. Коса из-за последних, кстати, получилась немного полосатой.
— Слушай, а почему у тебя волосы серые с темно-коричневыми прядями? — спрашиваю у оборотня, прядь за прядью убирая с лица челку.
— Серые? — удивился Леопольд. — Они не серые, они седые. Родился я таким же, как мама, а потом как-то вдруг поседел.
— Вот как… что ж, все равно это очень красиво. Так… ну, вроде бы, все. Отойди-ка, посмотрю на тебя.
Оборотень послушно сделал несколько шагов назад и, глянув на меня, робко улыбнулся.
— Что?… — смущенно спросил он, краснея. — Что ты так смотришь?
— Чую, на балу тебе будет не отбиться от девиц, — усмехаюсь, разглядывая свое творение. В какого же красавца я его превратила! Теперь его уже никто чучелом не назовет. Необыкновенно сложенный стройный высокий парень с красивой длинной косой и лицом, от которого не оторвать взгляд.
— От девиц? — Леопольд как будто удивился.
— Ты настоящий красавец! Только посмотри на себя, — усмехаюсь, подводя его к зеркалу на обратной стороне дверцы шкафа.
Увидев свое отражение, оборотень замер, его серебристо-изумрудные глаза стали совсем круглыми, а рот открылся.
— Ну как, нравится?
Леопольд ничего не ответил, только молча смотрел на свое отражение. Потом он отошел и походил туда-сюда по комнате, затем снова вернулся к зеркало и принялся крутиться перед ним. Посмотрел на свою косу, потрогал талию и плечи, построил гримасы и, наконец, заговорил:
— Эта мерзкая коса при ходьбе бьет меня по… гхм, попе. А еще лбу холодно, и в костюме двигаться неудобно… И вообще как-то неприятно быть таким красивым. На меня же все будут смотреть!
— Дурак ты, — делаю вывод. — Давай, натягивай сапоги, — киваю на обувку, которую Тома взяла из коллекции Лорена. По счастливому стечению обстоятельств его размеры совпадали с размерами Леопольда, несмотря на заметную разницу в росте.
— Что?
— Ну не босиком же ты будешь ходить! Это неприлично.
— Разве?
— Давай, надевай. Сейчас пойдем пробовать…
— Куда?
— На кухню! Я ужасно голодная.
— А зачем мне на кухню?
— Первая вылазка в люди, экспериментальная, так казать, — улыбаюсь. — Скажем, что ты гость и просто приехал пораньше.
— Но… может, лучше не надо? — разволновался Леопольд. — Ты знаешь, сколько лет они меня с кухни веником гоняли? Вдруг узнают и…
— Не говори ерунды! Никому не придет в голову сравнивать мышь и человека. Все, пошли!
Вытащив оборотня, цепляющегося за все предметы, из комнаты, я повела его на кухню.
— Выпрямись и веди себя естественно, — сквозь зубы шепчу шагающемуся ото всех стен Леопольду.
— Это как?…
— Это как я.
Я выпрямила спину, сделала независимый вид и двинулась дальше спокойной ровной походкой. Леопольд кивнул, выпрямился и пошел рядом, продолжая все время озираться по сторонам.
Первая встреча оборотня и постороннего человека состоялась на первом этаже, в коридоре, ведущем на кухню. Это была служанка, подружка Марты, она шла к нам навстречу, неся куда-то большую корзину. Увидев Леопольда, девушка замерла в ступоре. Они с оборотнем несколько секунд пялились друг на друга с такими шокированными лицами, как будто увидели пред собой привидений.
— Здравствуйте… — тихо поздоровалась служанка, придя в себя.
— Ээээ… — сказал Леопольд.
— Это Лекои, он приехал совсем недавно и безумно голоден. Я веду его на кухню, — объясняю девушке, уводя застывшего в ужасе Леопольда подальше.
— Вообще-то, с людьми нужно здороваться! — напоминаю оборотню, оттащив его в безлюдный коридор. — Даме при встрече надо целовать руку, а мужчине кивнуть. Понял?
— Да.
— Попробуй со мной.
Прокашлявшись и изобразив на лице восторг от встречи, начинаю.
— О, здравствуйте!
— Здравствуйте, — эхом повтори Леопольд, потом, неуверенно покосившись на мою руку, взял ее и быстро поцеловал пальцы.
— Так нет… не то, — понимаю. — Сначала ты должен спросить, как зовут леди, а потом сказать «очень рад» и только после этого поцеловать руку. Начнем заново. Здравствуйте!
— Здравствуйте, — уже увереннее произнес Леопольд. — Как тебя зовут?
— Нет, надо говорить «как вас зовут», на «ты» обращаются только к друзьям или родственникам. Давай еще раз. Здравствуйте!
— Здравствуйте! Как вас зовут?
— Бэйр, ведьма с Великих равнин, — улыбаюсь, пытаясь сделать это по-женски кокетливо. — А вас?
— Очень рад, что вас так зовут, — улыбнулся Леопольд и, спохватившись, быстро поцеловал мою руку. — А я Лекои Опоаль Л'диэн.
— Нет, дурень, ты очень рад знакомству, а не тому, что меня так зовут, — вздыхаю.
— В книгах это было как-то проще… — заметил оборотень.
— Ладно, пойдем, чучело, — усмехаюсь.
По пути до кухни нам больше никто не встретился, зато на кухне…
— О, госпожа ведьма! Чего надобно? — тут же подлетела ко мне главная повариха. Заметив Леопольда, она, как и ожидалось, замерла в немом восторге, который грозил перейти в обморок.
— Здравствуйте… — сказала она спустя минуту, опомнившись. — Вы кто такой будете, сударь?
— Здравствуйте! Я Лекои Опоаль Л'диэн! А вас как зовут? — быстро выпалил Леопольд, пялясь на повариху немного бешеными от волнения глазами.
— Марфа, — удивленно произнесла она.
— Очень рад знакомству! — заверил повариху оборотень и, схватив ее полную ручку, которая была вся в муке, поцеловал. Повариха от такого вся зарделась и смутилась.
