— Пока я даже не магистр артефакторики, так что не могу претендовать на оплату мастера, — вежливо напомнила я. — Тридцать марок, и мы будем с вами в расчете.
— Я имел в виду не только деньги, фрейлейн. В конце концов, я чувствую часть своей вины в истории со Шварцем.
— Кто же знал, что он работает на Алерт?
— Это пропустили и мы, и безопасники, — вздохнул Гайне расстроенно. — Кстати, по поводу СБ, позвольте полюбопытствовать, почему вы оттуда ушли? Да еще выбрав местом стажировки полицейский департамент?
Я неопределенно пожала плечами.
— Так получилось.
— Никогда не знаешь, куда судьба тебя приведет, с какими людьми столкнет, да? — понимающе улыбнулся Гайне. — Видимо, мастер Рихтер произвел на вас впечатление как маг, хотя, полагаю, господин Шефнер был не слишком рад вашему выбору. Вы ведь довольно сблизились в последнее время с Мартином? Будет ужасно, если вы, фрейлейн, как и ваша мать, выйдя замуж, бросите артефакторику. Большая потеря для будущего Грейдора.
— Этого никогда не произойдет, — резко ответила я.
— Поверьте, я неплохо знаю Мартина Шефнера. Конечно, он не запретит вам чаровать сразу, но потом даст понять, что работа по найму или на заказ неуместна для статуса замужней фрау. Шефнеру нужна жена, которая сможет его поддержать и будет ему преданна, а артефакторы верны только своей работе. Вы не сможете усидеть на двух стульях, придется выбирать. Если, конечно, у вас есть этот выбор. Господин Шефнер может быть весьма убедителен.
Гайне удивительно точно бил в цель, обнажая все мои страхи и сомнения. Произойди этот разговор несколько месяцев назад, он бы сработал. Но ощущения загнанности в ловушку больше не было. Заключив магический контракт, я доказала себе и Шефнеру, что способна на самостоятельные решения, и будто прикоснулась к чему-то ранее мне неведомому, ставшему теперь доступным благодаря Рихтеру. Его легкость, смелость и открытость заставили и меня поднять голову, чтобы оглянуться и понять, что вокруг нет стен — они лишь внутри меня. Мои страхи, мои сомнения и мое неверие. Неверие прежде всего в истинность своих чувств и в то, что ради них стоило рискнуть.
Я могла злиться на Мартина, могла не соглашаться с ним, но уже не хотела представлять свою жизнь без него — любого, каким он мне являлся. Язвительного, скучного, излишне опекающего. Наверное, есть мужчины и лучше, но я полюбила именно этого.
Шефнер тоже многому меня научил: пусть я и была довольно нерадивой ученицей, но кое-что все-таки усвоила, по большей части на своем печальном опыте. Прежде всего то, что не стоит давать противнику оружие против себя, обнажая свои мысли и чувства. Спорить с министром было так же опасно, как и соглашаться с ним.
— Такова судьба всех женщин — подчиняться воле мужа, так ведь? — блекло улыбнулась, смиренно опуская взгляд. — Я не тороплюсь замуж, но когда это произойдет, постараюсь стать примерной супругой.
Гайне, если и ожидал от меня иного ответа, никак это не показал.
— Что ж, надеюсь, это произойдет не так скоро, и у меня будет возможность воспользоваться вашим мастерством.
Перед самым уходом, уже стоя в дверях, Гайне протянул мне свою визитную карточку.
— Как я уже говорил, фрейлейн, я у вас в долгу. Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь ко мне обращаться. Кроме того, я всегда рад предложить вам работу, но вы, наверное, и так это уже поняли. Можно ли надеяться, что мне удастся переманить вас к себе после завершения вашей учебы?
— Боюсь, в мои планы никогда не входила работа в военном министерстве.
— Что ж, жаль.
Я проводила взглядом министра, удовлетворенно заметив, что он не опирается на трость и почти не хромает — только внимательный человек смог бы увидеть в шаге Гайне некоторую неуверенность. Кати выглянула в окно через мое плечо.
— Сам министр, — восхищенно сказала она. — А он совсем не страшный и очень учтивый. Неужели он ваш клиент, фрейлейн София?
— Надеюсь, я больше его не увижу. У меня плохие предчувствия.
Кати удивленно на меня посмотрела.
— Никогда не слышала, чтобы вы полагались на предчувствия.
— Все меняется.
Первые несколько «уроков» с Рихтером прошли ужасно. Я чистила в его доме столовое серебро, мыла окна, выбивала от пыли ковры, готовила обеды и ужины… Все это и много что еще я делала, пока мой наставник преспокойно сидел у себя в гостиной с книжечкой и чашкой сваренного мною же кофе. Создавалось ощущение, что он хочет унизить меня, заставляя выполнять грязную работу. Не сразу я поняла, что почти любое его задание имело подвох. К примеру, Рихтер дал мне задание найти книгу в его библиотеке. Я перетряхнула все полки, но так и не обнаружила нужную. Нашла же я этот томик на кухне в корзине с грязным бельем, совершенно случайно опрокинув ее. Рихтер это случайностью не счел. Собственно, он сам и перепрятал книгу, желая проверить, смогу ли я найти ее в течение дня.
«Ты работаешь вдохновенно и интуитивно, отдавая всю себя, — сказал он мне, когда я пришла к нему, пыхтя от гнева. — Но если дело касается чего-то помимо твоей работы, то твой беспокойный ум мешает тебе. Я хочу научить тебя полагаться на свою интуицию и чувства».
Сначала я должна была найти книгу, потом отыскать давно «потерянное» кольцо, при этом «не ища его специально», затем меня «совершенно случайно» заперли в подвале, из которого я смогла вылезти спустя два часа, обнаружив в полной темноте скрытый лаз. Чего стоила привычка Рихтера подкрадываться ко мне со спины и довольно больно щипаться! Видите ли, я всегда должна быть настороже и чувствовать приближающуюся опасность. Мне приходилось читать о том, что у магов с сильным даром развивается хорошая интуиция, но я-то была всего лишь артефактором! Но чем сложнее были задания, тем более странным казалось то, что я все-таки с ними справлялась. А однажды я почему-то зашла в дом через черный ход и только потом узнала, что у входа меня ждал неприятный магический сюрприз, в итоге доставшийся Петеру. Закончилось все откапыванием друга из огромного сугроба, неведомо откуда обрушившегося на него в прихожей.
У Корбина Рихтера было чудовищное чувство юмора и весьма необычное представление о том, чему именно стоит учить. Но его уроки все же принесли свои плоды, потому что сейчас в сердце поселилась непонятная мне тревога.
— Проверю-ка я защитные чары вокруг дома.
Служанка закивала.
— Лучше перестраховаться — говорят, того потрошителя так и не поймали.
Я не стала говорить Кати, что есть угрозы гораздо более реалистичные, чем проникновение исчезнувшего мага в мой дом. Шефнер редко рассказывал о своих делах, но я видела, как постепенно менялась обстановка вокруг. После скандала с побегом целителя вновь заговорили о том, что магов нужно контролировать, а в университете шептались, что вот-вот боевых магов, обучающихся за пределами города, переведут в столицу. С учетом того, что военная академия находилась в ведомстве Гайне, то, что он подтягивал сюда боевую силу, было весьма тревожным признаком.
