— Шелара, — тихо позвал Шейлирриан, бесшумно подошедший сзади.
— Здравствуйте, Ваше Высочество.
Он подошёл совсем близко и встал рядом, положив руки на резные зубчики парапета. Серые глаза казались совсем светлыми на фоне яркого неба и чёрного камня. По платиновой короне блуждали блики солнца.
— Ты меня не послушала.
— Просто я из тех людей, которые, когда говоришь им, что забор окрашен, нужно срочно его потрогать, чтобы убедиться.
Он усмехнулся её самоиронии.
— И что, убедилась?
— Не совсем, — призналась девушка. — С Альшером весело, но это однозначно не стоит того, чтобы нарушать наш договор. Мне кажется, ему самому смешны попытки флиртовать со мной. Но он весьма мил.
— Айша сказала, он подарил тебе ножны.
— Только не проси их вернуть! Я не смогу, они идеальны, — она скорчила мученическую гримасу.
Шейлирриан качнул головой.
— Можешь оставить. После нашей свадьбы они будут символизировать бесплотность его усилий. Мне будет даже льстить.
— М-м-м, чудесно иметь такого понимающего и неревнивого мужа!
— Жениха. После свадьбы у демонов всё меняется.
— Хм. Свадьба действует на вас, как полнолуние, и вы превращаетесь в чудовищ? — Шелара скептически подняла бровь.
— Нет, конечно. Всего лишь становимся слегка ревнивы, если нам дают повод.
— Договорились, — кивнула девушка. — После свадьбы — никакого Альшера, обещаю. Кстати, Айша упомянула, что намечается какой-то грандиозный план мероприятий?
— Не такой уж и грандиозный. Накануне свадьбы будет традиционный маскарад, на следующий день — сама свадьба, а потом мы уедем на Материк.
— Романтическое путешествие по болотам с нечистью? — игриво промурлыкала она. — О таком я не могла и мечтать!
— Я тоже раньше представлял себе свою свадьбу немного иначе.
— Ну, зато, такой, наверное, не было раньше ни у одного Наследника.
Шейлирриан задумался:
— За предков не ручаюсь, арши всегда умели веселиться, а род Шанакарт отличался иногда особой сумасбродностью.
— И что ты делал самого сумасбродного? — Шелара посмотрела на него снизу вверх, убирая с лица волосы, которые ветер навязчиво бросал на глаза.
— Я в своей жизни ещё не совершал ничего такого, что заставило бы моих потомков восхищённо перешёптываться. Всю свою жизнь я провёл за книгами, и мне грозит слава самого скучного Императора.
— А может, мудрого. Почему же сразу скучного?
— Я не могу претендовать на это звание после того, как мы наделали столько ошибок на Материке. Я оказался не готов к, так сказать, полевым условиям.
— Не переживай, мы ведь живы, мы наделаем ещё уйму ошибок!
Принц улыбнулся:
— Спасибо за веру в нас.
— Почему тебя опять не было на Совете? — спросила Иллиабель, стоило только переступить порог рабочего кабинета Старейшины Инниара, где она и ждала их.
Женщина сидела за письменным столом перед листом бумаги, обильно исписанным торопливым почерком, и постукивала по обивке стола ручкой.
— Потому что у меня были более интересные и насущные дела, — ответил Альшерриан, перегибаясь через стол и дежурно целуя её в подставленную щёку. — Тем более, поскольку там обсуждали свадьбу Шейла, я ничего не пропустил.
Принц сел в кресло напротив неё, Эльмирриан прошёл по своему кабинету и встал рядом с окном.
— Не присядешь? — удивилась Иллиабель.
— Спасибо, я что-то насиделся на Совете.
— Зачем ты позвала нас?
— Просто я теперь знаю, как решить нашу маленькую проблему!
— Это какую? — нахмурился Князь Инниар.
— С девушкой, конечно. Мы не будем препятствовать их свадьбе, мы воспользуемся ею.
— Это как? Поможем Шейлирриану оставить Наследника? — скептически поинтересовался Альшер.
Иллиабель покрутила ручку.
— Если только в долгосрочной перспективе, а пока мы решим вопрос её недоверия и сделаем этот союз просто недействительным, и обнародуем это, когда нам будет выгодно.
— Что ты предлагаешь?
Эльмирриан отвернулся от окна и с интересом посмотрел на дочь в своём кожаном коричневом кресле. Когда-то давно, будучи маленькой девочкой, она точно так же сидела в нём и рисовала что-то на гербовой бумаге его рабочими ручками. В общем, за столетия ничего не изменилось.
Иллиабель самодовольно искривила губы и сверкнула аметистовыми очами. На разработку плана явно ушло много времени.
— Мы просто немножко вмешаемся в церемонию. Но я хочу взять с вас обоих слово, что кроме нас троих никто не будет этого знать.
— Я согласен, — ответил Инниар.
Альшер же покачал головой. Иллиабель нахмурилась.
— Ну, что ещё?
— Тианшель, — коротко напомнил Принц. — Я не уверен, что мне не придётся открыть ему наш план.
— Ах да, Эжен. Ему сказать можешь, конечно, но лучше после того, как мы всё сделаем.
Эльмирриан не сдержал короткого смешка:
— Будь Эженталль женщиной, ты бы давно на нём женился.
— Иногда мне кажется, что его пол не такая уж помеха этому, — пошутил Альшерриан.
— И что же Тианшель? — заинтересовался Эльмирриан, склоняя набок голову.
— Посылает меня дальше, чем видит, — развёл руками Принц. — Не судьба.
— Если бы Эжен всё это слышал, не только бы послал, но и собственноручно отправил бы, — хмыкнула Иллиабель. — Я вообще не понимаю, как у него на тебя хватает терпения. Его Боги выковали из стали, не иначе! Но всё равно, лучше ему обо всём рассказать после церемонии.
— Тоже не терпишь его критику? — понимающе спросил Альшер.
— Да. Он всегда так прав, это ужасно! — она даже поёжилась. — Так вот, что я решила. Мы подмешаем твою кровь в ша-ирлеш и свяжем тебя с нашей маленькой Принцессой. Во время церемонии останется только повторить клятвы, и дело сделано. Поцелуешь девчонку, замкнёшь обряд, и всё, она будет полностью твоя, а их брак будет недействителен.
В кабинете на долю секунды воцарилась ошеломлённая тишина. Эльмирриан и Альшерриан едва не с открытыми ртами смотрели на Принцессу Иллиабель, которая только что предложила совершенно несусветное преступление. Вмешаться в венчальный обряд? Она серьёзно?
— Ты серьёзно?! — вырвалось у обоих.
Но Принцесса была непроницаема.
— Разумеется, я серьёзно. В шутку мне бы это в голову не пришло. Но это идеальный план!
— Тебе перечислить все законы, которые мы этим нарушим? — спросил Князь Инниар, непримиримо складывая на груди руки.
— Не утруждайся, отец, я сама прекрасно знаю их по списку, — отмахнулась она. — Но ведь в жизни демона главное — не законы, главное — страсть! Главное — жизнь! И я хочу, чтобы она у нас была длинная, яркая и запоминающаяся! Поэтому я не позволю Вилькортинам нам её портить.
