Несколько лет назад, когда однажды ночью у Деландри защемило в груди, вновь вспомнилась ночь перед свадьбой, она рассказала все Чауни. У любого человека есть предел, Луаксана не могла больше все держать все в себе. Прошлое наше всегда с нами. Луаксана недавно произнесла эту фразу. Уже не раз она убедилась в ее подлинности.
- Ничего, Чауни, мы вместе. Все выдержим, все перенесем.
Она оторвалась от Уилкокс и посмотрела в ее лицо, вымученно улыбнувшись. Чауни смахивала с лица слезы.
- Научи меня, Луй.
- Чему?
- Не плакать.
Деландри посмотрела на нее и грустно улыбнулась. "Подружка, разве ты не знаешь, какую я цену заплатила за эту способность?"
- Мы ВакЗей, это наша природа… а я… я бросила ей вызов, пошла против нее. Я не могла по-другому, не могла… Это очень страшно, Чауни.
- Но как у тебя это получилось?
Луаксана поджала губу. Ну как объяснить, что она отказалась от всего, лишь бы забыть? Как сказать, что раны были настолько глубоки, что слезы превращались в почти осязаемую боль. Она плакала, но это не приносило ей облегчения, становилось все хуже. И тогда она решила, что не может больше этого выносить. Нужно заглушить боль и перестать плакать… Боль заглушилась, слезы Луаксана переборола, вот только ценой собственной души. В ней не было больше ни любви, ни ненависти, лишь привязанности, которые Деландри развивала много лет, чтобы потом снова страдать… но все же в глубине души боль, которую сдерживали невидимые барьеры. И однажды эти барьеры рухнут, Луаксана знала, тогда поток хлынет наружу, и неизвестно, будет ли она жить.
- Когда-нибудь я заплачу, - отчужденно сказала Деландри, - но еще не пришло время.
Странная планета Асворд. Она не похожа ни на теплый Зарк, ни на холодный Джибар. На ней все сбалансировано. Времена года сменяют друг друга: зимой идет снег, летом цветут деревья. Селекционеры развели почти по всей поверхности суши сосновые и дубовые леса, в горах все цветет весной, сочной травой питаются многие животные. Почти как на Земле. Вот только Земли больше нет, она взорвалась еще задолго до Арин Даман. Но по ее записям, что находились в Историческом Сайране, на этой же планете, Асворд долго делали похожим на Землю. А потом напали вакторианцы… Сюда пришла война, показав свой страшный лик.
Война длиною в четыре тысячи лет… и она закончится только тогда, когда родится Освободитель.
Несколько минут назад Луаксана и Чауни сошли на землю этой планеты с космолета типа ТЛМ-812. Аэродром был идеально ровный. На Джибаре можно было кое-где встретить лужицу-другую, а здесь даже воде негде застояться. Луаксана тряхнула головой. Ветер трепал ее волосы, в воздухе было множество незнакомых запахов. Она никогда не ощущала запаха соснового леса или палой дубовой листвы. Теперь же он ей показался настолько приятным, что Деландри невольно делала глубокие вдохи, чтобы ощутить всю полноту этого запаха. Чауни стояла рядом. Ее, казалось, совершенно не тронул полный незнакомых запахов воздух, осеннее солнце, которое казалось намного приятнее, чем на том же Зарке. Асворд прекрасен, вот только его испоганила война. Уже ни люди, ни вакторианцы не могли это прекратить.
Осень… Луаксана заметила, что Чауни поежилась. Она не была готова к холоду. На Джибаре сейчас было лето. Им никто не сказал, что здесь будет много холоднее. Что же касается самой Деландри, чтобы ей замерзнуть, надо природе приложить поистине титанические усилия. В Медицинском Сайране учат многому, в том числе, как остаться в живых при сорокаградусном морозе голому, после купания в проруби. Так что холода ей были почти не страшны. Джамит может очень многое, а учат этому только в Сайранах.
- Что-то здесь прохладно, - отметила Чауни, хотя знала и больший холод на Джибаре.
- Конечно, здесь же осень.
- Знала бы, оделась.
Луаксана усмехнулась. Сколько лет Чауни на войне, а все никак не может привыкнуть, что с их образом жизни надо быть готовым ко всему, даже, если к ним сейчас подойдет Освободитель.
К ним, действительно, приближались. Вот только был ли это Освободитель, Луаксана очень даже сомневалась. По походке можно было распознать женщину, хотя у нее были довольно тяжелые шаги. Чауни и Деландри взяли сумки и отправились навстречу.
Да, это действительно была женщина лет пятидесяти. И что она тут делает? На войну идут по необходимости или по глупости. Для этой женщины было, скорее всего, первое.
Она окинула прибывших взглядом. Луаксана никогда не видела человека, чтобы у него был такой странный разрез глаз. Прямо, как у кошки. Ладно, люди тоже разные бывают, каких только не встретишь. Луаксана быстро окинула женщину взглядом, сразу заметив нашивку на груди: 15193 "Отверженные".
- Я Энн Шенно, командир "Отверженных", - представилась она, пожимая девушкам руки, - добро пожаловать в форт "Спасание".
- Спасибо, командир, я Чауни Уилкокс.
Шенно улыбнулась.
- Очень приятно. А вы значит Луаксана Деландри?
- Да, командир.
- До нас доходили слухи о вас. Никогда не думала, что когда-нибудь "Благословленные" погибнут, уж скорее я. Но нет, теперь я собираю остатки этого взвода, чтобы приютить их у себя. Мне жаль.
Луаксана нащупала гурм под своей броней.
- Они умерли за Империю, - сказала Чауни, - что сделаем и мы, не задумываясь.
Но у Шенно, похоже, был талант быстро менять темы. Поэтому она не стала останавливаться на этой грустной ноте.
- У вас любопытный послужной список. Вас называли элитой, хотя вы таковой не были, вы спасали жизни солдат, хотя не являетесь медиками, вы воевали так, как никто не воевал до вас. А вы, - она посмотрела на Луаксану, - вы вовсе способны обескуражить, кого угодно.
Девушка бесстрастно посмотрела в лицо своему новому командиру. Ну ничего не могут ей нового сообщить.
- Я не понимаю.
- А вот это уже не мое дело, где вы получали медицинское образование.
Первое негласное правило солдат Колониальной Армии: никто не обязан рассказывать другому, кем тот был до армии, и как его звали. Все разговоры о прежней жизни были сугубо добровольные.
Шенно улыбнулась. Луаксана отметила, что улыбка ее еще больше делает похожей на кошку.
Они подходили к казармам. На Джибаре казармы стояли для каждых Девяти взводов отдельно, а здесь было несколько построек, которые были соединены переходами. Чудо архитектуры.
- "Отверженные" хорошие ребята, - вновь заговорила Шенно, поднимаясь по лестнице, - вот только к ним привыкнуть надо. Некоторым их шуткам я до сих пор удивляюсь.
Они вошли в здание. Да, "чудо архитектуры" ничем не отличалось от прежней казармы "Благословленных": те же голые стены, тот же народ снует туда-сюда.
Пройдя несколько переходов, они пришли к двери казармы. Шенно остановилась. Посмотрела сначала на Чауни, потом на Луаксану. Командир решила, что Уилкокс в делах общения более раскована, чем сама ее подруга. Слышала бы она как недавно Деландри учинила склоку со своим бывшим Девятивзводным. Он ее теперь зауважал надолго. Хотя Чауни на месте Луаксаны пришлось бы силой оттаскивать от него, потому что она бы на него точно бросилась бы с кулаками. Они два сапога пара.
