Марина Никандровна Алексеева
Мистерия, именуемая Жизнь
Оно еще больше укрепило в нем уважение к неукротимому духу этого человека, который с искусством, равным его мужеству и упорству, принимался восстанавливать только что разорванную в клочья сеть заговора.
В. Скотт.
Провидение хочет, чтобы все было как можно лучше, но оставляет людям свободную волю, люди же часто не хотят следовать тому, что им предопределено и потому на свете так много несчастных.
Г. Сенкевич.
Посвящается главным Арамисоманкам Самиздата и моим друзьям
Марине Вороновой и Юлии Лаврушиной с искренним уважением и благодарностью за помощь!
День был вторник. Утро — не то чтобы очень рано — между десятью и одиннадцатью часами. С рыбачьей шхуны на берег острова Бель-Иль высадился молодой человек в черном рыцарском плаще с белым восьмиконечным крестом Мальтийского Ордена. Путешественник, беседуя со своими попутчиками, местными жителями, что-то спросил у них. Те показали ему, в какую сторону идти и направились по своим делам. Бретонцы — в поселок, молодой человек — к цитадели, обменявшись поклонами и дружескими жестами.
— Сантьяго! — пробормотал молодой человек, — Похоже, тут всерьез готовятся к войне с Rei del Sol.[1] А жаль… — он обернулся и взглянул на своих попутчиков — мужчину в рыбацкой одежде и женщину в бретонском чепчике. Вздохнул и направился к цитадели.
А со стены за вновь прибывшим наблюдали наши старые знакомые — Портос и Арамис. Первым обратил внимание на путешественника Портос — задумчивый взгляд Арамиса следил за горизонтом. Горизонт был спокоен. Высоких мачт королевских фрегатов не видно. Выходя на крепостную стену, Арамис первым делом бросал взор на горизонт. Это стало привычкой, с тех пор как после катастрофы в Во они поселились на Бель-Иле. Портос же смотрел на более близкие предметы и живые существа. Поэтому живое существо в рыцарском плаще Мальтийского Ордена сразу бросилось ему в глаза — это было нечто более необычное для Бель-Иля, чем мужчина в рыбацкой куртке или красотка в кружевном чепчике и красной юбке.
— Взгляните-ка, Арамис!
— Что там еще? — небрежно спросил Арамис, — Вас так удивил этот малый? Разве вы никогда не видели Рыцарей Госпиталя?
— Видеть-то я видел, но и в жизни и на портретах они носили плащи другого покроя. Более… монашеского, я так сказал бы. А этот… И покрой плаща с нас слизали! — усмехнулся Портос, расправляя свои пышные усищи. Он облокотился на стену, уперся кулаком в подбородок и продолжил следить за молодым человеком.
— Франция диктует моду всему миру, — заметил Арамис, — А рыцари-монахи следят за модой. Впрочем, черные плащи иоаннитов или госпитальеров — зовите как угодно — не сравнятся с нашими, синими.
— Да… — вздохнул Портос, — Куда им до нас! И черный цвет наводит тоску. Совсем не к лицу такому мальчишке такой плащ.
Лица путешественника мушкетеры не могли разглядеть из-за дальности расстояния и, разумеется, величины полей шляпы.
— Эта чернь… я хотел сказать чернота… наводит грустные мысли, — меланхолически продолжал Портос, — О бездне, о смерти…
— А вы не думайте, — мягко сказал Арамис, обнимая Портоса, — Смотрите на море, на небо и думайте о синеве наших плащей.
— Я свой плащ сохранил, — вдруг сказал Портос, — А вы?
— Я тоже, — сказал Арамис.
— А Атос, интересно, сохранил?
— Конечно. А наш Д'Артаньян… — тут они улыбнулись, вспоминая гасконца.
— Д'Артаньян с плащом и не расставался, — сказал Арамис.
— Да. Он сказал как-то: "Это моя вторая шкура!" — заявил Портос, смеясь.
— Хорошо иметь вторую шкуру, — произнес Арамис с грустной улыбкой, — Я не мог бы сказать это про свое епископское облачение.
— Это потому, Арамис, что мы остались мушкетерами! — убежденно сказал Портос.
— Наверно, — ответил Арамис.
— И я, признаться, лучше всего себя чувствовал в своем синем мушкетерском плаще. Что там эти костюмы Персерена!
Портос как раз донашивал свой модный пересереновский костюм.
— Вы уже не придаете такое значение модной одежде, мой бедный Портос? Одичали мы тут с вами, обносились. Ну, ничего. Скоро начнется наша игра. Я обещаю.
Портос почесал небритую щеку.
— Начнется так начнется, — вяло сказал он. Теперь в синеву смотрел Портос.
Арамис слегка встряхнул его.
— Очнитесь, Портос!
— Мой плащ, — задумчиво сказал Портос, — Мой мушкетерский плащ. Мой синий плащ. Пусть меня в нем и похоронят!
Арамис вздрогнул.
— Что вы, дорогой Портос! Я уверен, вы доживете до ста лет!
— Не забыть бы написать это в завещании, — пробормотал Портос, — Да ведь забуду! Узелок завязать на память, что ли?
— Что? Что вы сказали?
— Чтобы меня похоронили в моем синем мушкетерском плаще! Такова моя воля! Вы проследите за этим, Арамис?
— Друг мой, вам еще рано думать о завещании, — мягко сказал Арамис.
— А по-моему, самое время, — пробормотал Портос, — Только как бы написать по-умному, чтобы люди не смеялись…
— Черт побери, Портос, вы становитесь меланхоликом, завидев какого-то юнца в черном плаще! Надо еще выяснить, что это за молодчик!
— Думаете, шпион? — вытаращил глаза Портос, — Вполне возможно. Кажется, он хочет войти в крепость. Прикажем впустить?
— Не спешите, — возразил Арамис, — Подождем. Выясним, что ему нужно.
— Вы правы, любезный друг, — согласился Портос.
Между тем путешественник, за которым так пристально наблюдали мушкетеры, подошел к самым воротам цитадели. Ворота были закрыты. У калитки справа от больших ворот в небольшой деревянной будке сидели часовые.
— Здравствуйте! — громко сказал рыцарь.
— И вы будьте здоровы, — из будки высунулась лохматая голова, — Че надо-то, сударь?
— Войти в крепость, — ответил юноша.
— Пароль? — спросил часовой.
— Я не могу знать пароль. Я не местный.
— Вижу, что не местный.
— Я прибыл издалека. Lejos de aqui.[2]
— Че?
Парень показал на горизонт.
— С Большой Земли, — сказал он.
— Кто вас послал? Его Величество король?
Иоаннит покачал головой.
— Господин Фуке?
— Нет, не он. А разве вы не знаете, что господин Фуке…Впрочем, неважно… — спохватился он.
— Ну, тогда, сударь, поворачивайте обратно.
— Вы должны меня впустить! — настойчиво сказал молодой человек.
