В измученном разуме разлилось спокойствие исцеляющего заклятья, тишина часовни в Неварсине. Хастур вступил в эту тишину и исцелился. Теперь он видел лишь то, что действительно существовало: двух женщин, попавших в силки устрашающих чар. Сначала он сосредоточился на Ренате, призывая ее успокоиться вместе с пульсацией исцеляющего заклятья. Мало-помалу он почувствовал, как оно входит в ее разум, успокаивает ее. Девушка перестала сопротивляться и потрясенно огляделась вокруг.
— Но это же неправда! — прошептала она. — Донел… Донел не умер, а наш ребенок еще даже не родился. Однако я видела, Эллерт. Я видела, как они держали их, и ничем не могла помочь.
— Заклятье ужаса. Думаю, каждый увидел то, чего он боится больше всего на свете. Быстро — помоги мне разбить его!
Глубоко потрясенная, но снова собравшаяся с силами, Рената взяла свой матрикс, и они одновременно сосредоточились на Кассандре. Вскоре ее крики прекратились, и она посмотрела на них, а затем моргнула, приходя в себя. Теперь, объединив три матрикса и три разума, лерони послали пульсацию исцеляющего заклятья по всему замку. Повсюду, от башен цитадели до глубоких погребов и на заполненном людьми внутреннем дворе, слуги, солдаты, конюхи и горничные приходили в себя, перестав слышать предсмертные крики своих любимых и стремиться спасти их, поразив безымянного врага.
Наконец весь замок подчинился ритму исцеляющего заклятья, но теперь пришла очередь Эллерта содрогнуться от ужаса. На этот раз объектом его страха была не иллюзия, но нечто слишком реальное и пугающее.
«Если они прибегли к таким способам войны, то как мы сможем удержать их?» Здесь, в стенах замка, Эллерту могли помочь лишь Рената с Кассандрой, старая Маргали, лорд Алдаран и Донел, который и так руководил обороной. Эллерт опасался, что враги собираются использовать именно такую тактику: отвлечь защитников замка и атаковать под прикрытием волны удушающего страха. Он покачал головой и отправился на поиски дома Микела. Пора было устраивать военный совет.
— Вы знаете, с чем нам пришлось столкнуться, — сказал Эллерт, поздоровавшись с ним.
Старый лорд кивнул. Темные глаза угрожающе сверкнули из-под тяжелых полуопущенных век.
— Мне показалось, что я снова присутствовал при смерти своей возлюбленной, — сказал он. — В моих ушах звучало проклятье колдуньи, которую я повесил на стене замка тринадцать лет назад. Она предсказала день, когда я прокляну всех богов за то, что не умер бездетным. — Он передернул плечами, встряхнувшись, словно старый ястреб на насесте. — Что ж, предательница умерла, и ее злоба умерла вместе с ней.
Некоторое время оба молчали.
— Мы должны атаковать их, — наконец заявил лорд Алдаран. — Они быстро изнурят нас, если нам придется постоянно быть готовыми к подобным нападениям, и мы не можем только защищаться. Пора отплатить им той же монетой. Как ты знаешь, у нас есть единственное оружие, достаточно сильное, чтобы вразумить их.
— Я ничего не знал о таком оружии, — пробормотал Эллерт. — О чем вы говорите, мой лорд?
— Я говорю о Дорилис, — ответил дом Микел. — Она управляет молниями. Она может поразить их, наслать на них бурю, разрушить их лагерь!
— Мой лорд, должно быть, вы сошли с ума! — негодующе воскликнул Эллерт.
В глазах Алдарана вспыхнуло яростное пламя.
— Мне кажется, ты забываешься, родич!
— Прошу прощения, сир, если я оскорбил вас. Только любовь к вашей дочери и приемному сыну могут послужить мне оправданием. Дорилис еще ребенок. Да, леди Рената и моя жена сделали все возможное, чтобы научить ее владеть и управлять своим даром, но не использовать его во зло. Если вы потребуете от нее направить ларан на уничтожение армий противника, то тем самым разрушите все, сделанное нами. В детстве она дважды убивала, движимая необузданной яростью. Разве вы не понимаете, что использовать ее таким образом… — Эллерт замолчал и вздрогнул от тревожного предчувствия.
— Мы должны сражаться тем оружием, которое у нас есть. — Дом Микел вскинул голову и пронзительно взглянул на собеседника. — Ты ведь не жаловался, когда она сшибла дьявольскую птицу, посланную твоим братом, и не замедлил обратиться к ней за помощью, когда снежная буря едва не похоронила вас в горах. А потом она отразила атаку аэрокаров, начиненных достаточным количеством клингфайра, чтобы обратить замок в дымящиеся руины.
— Все это правда. — Эллерта буквально трясло от желания объяснить свою точку зрения. — Но каждый раз она защищала себя или других от насилия или опасности. Разве вы не видите разницы между обороной и нападением, сир?
— Нет, — ответил лорд Алдаран. — Ибо в этом случае нападение кажется мне единственной защитой, иначе мы можем быть уничтожены в любой момент каким-нибудь еще более ужасным оружием.
Вздохнув, Эллерт привел свой последний аргумент:
— Лорд Алдаран, Дорилис еще не вполне оправилась от пороговой болезни. Когда мы были на пожарной станции, я видел, как быстро использование дара истощило ее силы. Я в самом деле боюсь того, что может произойти, если вы сейчас подвергнете ее огромной нагрузке. Можете ли вы подождать хотя бы до тех пор, пока у нас не останется другого выбора? Несколько дней или даже несколько часов…
Лицо старика исказилось от страха, и Эллерт понял, что он одержал верх — по крайней мере, на некоторое время.
— Мы с Кассандрой снова поднимемся на башню и будем нести стражу, так что теперь они не застанут нас врасплох. Независимо от количества лерони в их лагере они временно исчерпали силы этим заклятьем ужаса. Думаю, им придется отдыхать до следующего дня, прежде чем они попробуют что-нибудь новое.
Предсказание Эллерта подтвердилось. За весь день и большую часть ночи по замку было выпущено лишь несколько десятков стрел. Однако на следующее утро Эллерт, поспав несколько часов, пока Кассандра несла стражу в верхнем чертоге, проснулся от угрожающего отдаленного рокота. Плеснув в лицо холодной водой, чтобы избавиться от остатков сна, он попытался распознать звук. Пушечный выстрел? Гром? Может быть, Дорилис снова испугалась или рассердилась? Неужели Алдаран нарушил свое обещание не прибегать к ее силам без крайней необходимости?
Юноша начал торопливо подниматься по лестнице башни, но ступени внезапно задрожали у него под ногами, и пришлось ухватиться за перила. Ларан неожиданно показал трещины, разбегающиеся по стенам башни, и саму башню, раскалывающуюся и с грохотом рушащуюся вниз.
С побелевшим от ужаса лицом Эллерт ворвался в верхний зал. Кассандра, державшая в ладонях матрикс, испуганно взглянула на него и покачала головой.
