Теперь Снейп наконец понимал, о каком долге говорила ему Смерть… Все таинственные обстоятельства, сопутствовавшие ему в жизни в последние годы, все неясные причинно–следственные связи и смутные догадки — все эти разрозненные кусочки складывались сейчас перед ним в цельную и ясную картину.
«А я всегда считал её открытой и доверчивой девочкой, не способной к интригам…» — думал Снейп, глядя на спящую жену. На её щеках лежали тени от длинных рыжеватых ресниц, бледные губы были чуть приоткрыты… Она по–прежнему оставалась прекрасной, несмотря на прошедшие годы и болезнь. И он не позволит ей умереть из‑за него…
Он осторожно взял жену на руки и отнес в спальню. Лили всегда была легкой и хрупкой, а теперь в ней, кажется, совсем не осталось веса. Профессор бережно положил её на кровать и накрыл мягким шерстяным пледом: он знал, что во время болезни она постоянно мерзла. В последний раз взглянув на Лили, Снейп вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
* * *
В директорском кабинете было темно и тихо. На портретах спали прежние директора и директрисы. Он не стал зажигать свечей, ограничившись неярким светом от волшебной палочки. Поднеся огонек к лицу Дамблдора, он тихо позвал его, и тот сразу же открыл глаза.
— Что случилось, Северус?
Снейп присел на стол лицом к портрету.
— Альбус, я взял вашу палочку. Палочку Смерти. Она нужна мне.
Снейп говорил очень тихо, но отчетливо. Так он начинал говорить на уроках, если в классе возникал какой‑то шум, и это всегда действовало безотказно… На секунду профессор вспомнил свой кабинет, где он столько лет вел уроки защиты, — но тут же выбросил это из головы. Лучше не оглядываться назад даже мысленно.
— Да, Северус, если она тебе нужна, ты можешь взять её, — недоуменно пожал плечами Дамблдор.
— Я не спрашиваю вашего разрешения, Альбус; я просто ставлю вас в известность, — немного раздраженно сказал Снейп. — Но хочу спросить о другом… Перед тем как мы с Лили поженились, она просила меня дать ей возможность пообщаться с вами наедине. Тогда это меня очень удивило — она никогда не стремилась к общению с вами… О чем вы с ней говорили в тот день?
— Я пообещал ей сохранить это в тайне, Северус, — ответил Дамблдор, — а ты знаешь, что в таких случаях я всегда держу своё слово.
— Мне и так уже всё известно, — резко сказал Снейп, поморщившись, словно слова причиняли ему боль, — я просто хочу знать: это вы подали ей безумную идею отдать мне своё время? Это вы заморочили девочке голову своими разговорами о жертвах во имя любви?
— Нет, Северус, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Хотя она действительно спрашивала меня о магии такого рода.
— И вы, конечно, охотно поделились с ней своими знаниями? — в голосе Снейпа сарказм перемешивался с горечью.
Дамблдор снял очки и задумчиво покрутил их в руках, а потом ответил:
— Сказать по правде, в тот день у меня создалось впечатление, что она уже знала об этом достаточно много… На самом деле, подобная магия очень сложна, но одновременно и невероятно проста. Чтобы применить её, по большому счету, нужно лишь одно — искренне и очень сильно хотеть, чтобы твое желание исполнилось. И не спрашивай меня, каким образом она действует. Это древняя магия, и я не уверен, что её механизмы всегда подчиняются логике. Но я действительно не стал отговаривать Лили — это было совершенно бессмысленно. Если бы её решимость можно было поколебать уговорами, то из этой затеи просто ничего бы не вышло… И точно так же я не стану отговаривать тебя от того, что задумал ты.
Снейп метнул на Дамблдора быстрый взгляд. Похоже, тот был каким‑то непостижимым образом в курсе его планов.
Между тем Дамблдор продолжал:
— Гарри рассказывал мне об инциденте, который произошел в твой первый визит к ним в качестве… — старый директор слегка улыбнулся, — друга Лили. Так что я знаю, что Палочка Смерти принадлежит тебе. С точки зрения безопасности так было даже лучше. Тем более, что ты сделал это ненамеренно, не так ли? Камень наверняка у тебя уже давно — кому, как не директору Хогвартса, отдали бы эту находку лесные жители… Так что теперь тебе осталось отправиться в Годриково Ущелье — за мантией. Если хочешь, я даже могу подсказать тебе, где она лежит.
— Думаю, что имея в руках Бузинную палочку, я смогу достать мантию и без вашей помощи, — холодно сказал Снейп.
Но Дамблдор, как обычно, сделал вид, что не замечает его колкости, и спросил:
— Позволь мне всё же дать тебе один совет. Тебе известно второе значение рунического символа «победа»?
Снейп недоуменно смотрел в синие глаза Дамблдора.
— Конечно… — пожал он плечами. — Но при чем здесь это?
Дамблдор тепло улыбнулся и уважительно сказал:
— Ты очень образованный человек, Северус. И очень умный…
Снейп немного подождал, но никаких выводов из этого заявления не последовало.
— В таком случае, когда окажешься на месте, не забудь, зачем ты пришел, — изрек наконец Альбус.
— Едва ли я смогу забыть об этом, — усмехнулся Снейп, вставая со стола. Если бы он не знал Дамблдора столько лет, то решил бы, что тот просто бредит. — Передайте Поттеру мои извинения за то, что мне пришлось взять мантию, — сказал он, направляясь к двери. — Уверен, он меня поймет.
* * *
Полная луна стояла над лесом, освещая холм с черневшим провалом входа. В ее неверном свете высившиеся с другой стороны холма деревья напоминали перешептывающихся между собой троллей, а между стволами просвечивало что‑то, похожее очертаниями на остатки драконьего скелета. Снейп подошел ко входу в пещеру, слушая, как под его ногами хрустит подмерзший за ночь снег, и начал аккуратно снимать защитные чары, вспоминая действия Билла Уизли. Однако вскоре профессор понял, что в этом нет нужды. Видимо, Дары Смерти, собранные вместе, наделяли его особой силой, и никакие преграды, воздвигнутые ликвидаторами, не могли задержать его.
Он беспрепятственно вошел под низкий свод, бегло оглядев погребальную камеру, и подумал, что в превращении этого загадочного и зловеще–прекрасного места в музей было что‑то циничное и кощунственное. Впрочем, люди из Министерства, в отличие от него, не знали истинного назначения этой пещеры.
Теперь Снейп мог видеть зачарованную дверь, не прибегая к помощи патронуса. Для того чтобы открыть ее, оказалось достаточно лишь взять в руки Бузинную палочку и произнести Alohomora. Та легкость, с которой ему удалось проникнуть в пещеру, невольно заставляла думать о том, что его уверенность в своих силах была не напрасной. Выставив перед собой палочку и напряженно прислушиваясь, он медленно и неслышно двигался по коридору, готовый в любую минуту отразить возможное нападение. Его чувства были обострены до предела, но вокруг было тихо, и он, осторожно ступая, вышел на берег реки.
