Сверху прибежали наблюдатели. Среди спецназовцев как-то затесались и степняки. Но было уже поздно. Из-за холмов, отсекая пути к отступлению, неспешно выехали попарно конники в знакомых коричнево-желтых балахонах, а следом за ними – и несколько пароконных платформ со стрелками.
– Спецназ не сдается! – угрюмо сказал Ворта Урсаш. – Да нас и не берут в плен, кому мы в плену нужны, только жрем да гадим…
Высокий худой пограничник спрыгнул с коня и безбоязненно подошел совсем близко.
– Эпсар Джайгет! – четко представился он. – Командир пограничников, при исполнении! Сложите оружие!
– А ишачьего дерьма полную пасть? – огрызнулся Урсаш. – Спецназ не сдается!
– Понятно. А блицштурм?
Блицштурмовец тоскливо покосился на арбалетчиков. Он бы хотел гордо не сдаваться, да только трехслойную гномью броню носили исключительно «Кулаки». А обычную защиту арбалет насквозь бьет…
– Блицштурм верен присяге! – наконец туманно выдал он.
Была небольшая надежда, что вот прямо здесь проклятый пограничник не станет выяснять, какой именно присяге верен блицштурм и кому эта присяга, собственно, была принесена… Главное – уцелеть сейчас, а дальше всякое может произойти…
– Да именно вы мне нужны, как репей в заднице! – безжалостно заметил пограничник. – Тоже мне, профессионалы! У меня таких раздолбаев полный отряд! Мы вас трое суток пасли, ждали, когда сам командир пожалует!
– Е-е, а как так степняка не спрашиваешь?! – обидчиво бросил молодой кочевник. – Спецназа нужно спрашивать, а нас как так нет?!
– А что, степняки сдаются? – раздраженно спросил пограничник.
– Туолам не сдается! – гордо бросил степняк.
Пограничник пожал плечами и повернулся к Хисту.
– Эпсаар «красная роза», спецшифр, спецпоручение, первый принц правящего дома Ир-Малх Дребен Хист? – вежливо уточнил он. – Сложить оружие отказываетесь? Понимаю. Именная сабля, прекрасная сталь, индивидуальная подгонка по руке…
Пограничник нагло повернулся спиной к окруженным и из-под руки уставился в степь. Словно получив неслышимый приказ, из-за холмов покатили одна за другой платформы с бойцами. Пограничники спрыгивали на ходу и сноровисто выстраивались парадным ордером. И это было странно…
– Они что, строевой шаг по нашим телам отрабатывать собираются? – прошептал недоуменно Ворта Урсаш. – А вот репей им в задницу – на моей сфере поскользнутся!
Командир пограничников дождался полного построения и четко развернулся.
– В связи с безвременной кончиной императора пограничный отряд имперской тяжелой пехоты для приведения к присяге первому принцу правящего дома Ир-Малх… построен! – оглушительно, как на параде, доложил он.
Строй пограничников заметно вздулся, запасаясь воздухом, и грянула троекратная здравица. Степняки ошалело затрясли головами.
– Нет! – четко и мгновенно среагировал Хист.
Командир погранцов сочувственно улыбнулся.
– Но вы же отказались сложить оружие! – напомнил он.
– Да куда на меня еще грузить?! – взмолился Хист. – Блицштурм на шее, любеевские недоноски там же – вместе с битюгами, так их перетак! – деревня вместе с коровами, степняки с их юртами драными!.. Еще и погранцы туда же метят! А с вами же еще и «Бессмертные щитоносцы», сколько их там осталось…
– «Бессмертные щитоносцы» отказались давать присягу! – быстро вставил командир погранцов. – И большая часть нашего командного состава – тоже! Так что я их уже собрал и отправил!
– Куда отправил? – растерянно спросил Хист.
– А туда!
– Командир! – отчаянно зашептал блицштурмовец. – Нас не жалко, так о Яхе подумай! Командир!
– Да не могу я! – вполголоса взвыл Хист. – Сил нет!
– Да мы поможем! – подключился к уговорам командир «Кулаков». – Мы этим погранцам рога посшибаем, если что!
– Вижу, как посшибали, нукерхи сверхъестественные, опозорились на всю степь…
– Вы там решайте побыстрее! – раздраженно сказал пограничник. – Нет – так и скажите! Мы вас постреляем по-быстрому и пойдем, у нас обед по распорядку…
У блицштурмовца от переживаний пропал голос, и он только умоляюще глядел на Хиста. Новоявленный император тяжко вздохнул. Огляделся в поисках коня, не нашел – и громко свистнул. Степняк резво выскочил из окопа наблюдателей, так что командир пограничников даже шарахнулся в сторону.
– Воины! – крикнул с седла Хист. – Вам выпала честь принести присягу императору во время великих перемен! Государство… разваливается из-за интриг двора! Сепаратисты всех мастей… рвут нашу многострадальную родину на куски! И я – первый среди них!
Пехота восторженно грохнула в щиты. Хист от растерянности чуть не сбился, но справился с собой и вновь возвысил голос.
– Доблестные пограничники! – надсаживаясь, завопил он. – Вам выпадает первым держать удар! И потому вас осталось так мало! А будет еще меньше! Потому что мы – в меньшинстве! Против нас – армия! Против нас – огромная машина полиции! Вся рать имперских чиновников скалит на нас зубы! Пройдет не много дней, подтянутся войска, верные главному визирю, и здесь станет так жарко, что живые позавидуют мертвым!
Мощная здравица сотрясла холмы.
– Да они слушают ли меня?! – недоуменно обернулся Хист к командиру погранцов.
– Мы все внимание! – поспешно уверил пограничник.
– Но что самое плохое! – злобно рявкнул Хист. – Мы находимся в месте исполнения величайшего пророчества!
Пророчества, которое изменит лик мира! Интересы самых могучих сил пересеклись здесь! А тут мы со своим сепаратизмом – как заноза в ишачьей заднице! Нас сметут и не заметят! А мы даже разбежаться не можем, потому что, как идиоты, верны боевому братству! И командовать братством судьба выпихнула недоучку-подэпсара, вчерашнего курсанта! Ну он – то есть я! – вам и накомандует!
Рев здравиц мгновенно стих. В торжественной тишине ветераны гномьих войн падали на колени и опускали перед собой оружие. Длинные ряды хищных лезвий зловеще сверкали на солнце.
– На жизнь и смерть, кровью кровь скрепя! – рокотом покатилось по рядам священное «Слово побратимов». – Братья отныне – навек!
– Аийя, сакре-мёрд! – в сердцах закончил тронную речь Хист. – Ну, я вас предупредил!
В. Переписчиков – и мир техничек
– Володя, как ты терпишь?! – наконец возмутилась Олеся Михеевна.
Он покосился на нее. Всё же не Олеся Михеевна. Просто Олеся. Девушка стремительно теряла черты учительницы, завуча даже – по воспитательной работе. И это его решительно не устраивало. Завуч в гареме предпочтительней, чем просто девушка! И для нее, кстати, предпочтительней тоже быть завучем, а не просто девушкой в гареме…
