— Она не немая, Бахрам только что с ней разговаривал! — с негодованием сказала Алина. — И вообще, что ты к ней прицепился?! Лучше иди отсюда!
— С удовольствием, — откликнулся Ява и исчез.
Алина сердито фыркнула.
Конечно, они все еще не пришли в себя после приключений со Сворой, но ведь это не повод так себя вести!
Она наклонилась к сидевшей на диване девушке.
— Как тебя зовут?
Ответа не последовало, но Алина не обиделась.
Девушка выглядела растерянной, так что самое лучшее — оставить ее ненадолго одну и дать прийти в себя.
— Ладно. Я ухожу, но если что-то нужно, я — в соседней комнате.
Девушка кивнула.
Алина была уже на пороге, когда услышала тихий голос:
— Мерсея.
… Бахрам пощелкал выключателем электрического чайника — бесполезно: чайник продолжал бурлить и плеваться кипятком.
— Опять кнопка сломалась… — Бахрам выдернул шнур из розетки.
Алина бросила в чашку чайный пакетик, отрезала лимон.
— Помните наш первый день здесь? Действительно, страшно было. Но мы хоть не по одиночке сюда попали, а все вместе, а она…
Ява передернул плечами.
— Ты, Алина, за всех переживать готова. Что — «она»? Она скоро дома окажется, в отличие от нас. Ничего помнить не будет, станет жить, как обычно.
— Но ты мог хотя бы посочувствовать, а не глупые шуточки отпускать, — упрекнула Алина. — Молодая красивая девушка, попавшая в беду… неужели тебе ее совсем не жаль?
Ява уселся в кресло и нахально положил ноги на старый журнальный столик, который Алина упорно именовала «кофейным».
— Нет. Терпеть не могу девиц, попавших в беду.
Ньялсага отломил от батона кусок, пододвинул пачку масла.
— Почему?
— Потому что всегда находятся доверчивые идиоты, которые бросаются им на помощь, — объяснил Ява. — И ничего хорошего из этого не получается. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, ясно?
Алина со стуком поставила чайник на место.
— Человек попал в незнакомое место, — принялась она втолковывать Яве. — В другой мир, на чужбину…
— Мы все тут на чужбине, — буркнул он и потянулся за пластиковым стаканом. Бахрам пододвинул чашку, но Ява покачал головой.
— Своими собственными глазами видел, как эту чашки облизывала Лукерья.
— Наверное, там сахар оставался, — безмятежно сообщил Ньялсага. — Лукерья любит сладкое.
— Замечательно, — саркастически сказал Ява.
Бахрам мельком взглянул на столик, заставленный кружками, банками с кофе и чайными коробками.
— Святые ежики, послушайте меня! Я поговорить с вами хочу…
Алина подозрительно осматривала чайную ложку.
— Лукерья ее не облизывала? Нет? Точно?
Поколебавшись, она решительно отложила ложку в сторону.
— Нет, не хочу рисковать. Надо бы перемыть здесь всю посуду с хлоркой!
— Займись, — посоветовал Ява и повернулась к Ньялсаге. — Может, заглянем сегодня к Цолери? Там, на берегу, мы и поблагодарить его не успели. Храмовый рыцарь, да еще и оборотень! Кто бы мог подумать?!
Ньялсага кивнул.
— Потому-то он никогда и не протягивал мне руки. Хранил свою тайну, волк-одиночка…
— Но после того, как все закончилось, вы пожали друг другу руки! — припомнила Алина, с треском разрывая упаковку с пластиковыми ложками.
Ньялсага вспомнил крепкое рукопожатие и вспыхнувшую ауру — изумрудно-зеленую, как весенний лес, всю пронизанную серебристыми нитями.
— Да… хотел бы я знать, каким образом Цолери оказался здесь? И почему?
— Не скажет, — уверенно заявила Алина, заметила раздосадованную физиономию Бахрама и спохватилась:
— Бахрам, ты что-то сказать хотел?
— Ежик всемогущий, хотел! — рявкнул тот. — Да только вы не слушаете!
Он дождался, пока все умолкнут, поднялся и прошелся по комнате туда-сюда.
— Уф-ф, не знаю, с чего и начать…
Он помолчал, собираясь с духом.
Алина и Ява озадаченно переглянулись.
Ньялсага поставил на стол чашку с чаем.
— Только вы меня не перебивайте! Я, святые ежики, хорошо обдумал все. Раньше-то я решиться на это не мог, а теперь момент настал самый подходящий! Свору отсюда вышвырнули, гостей больше не будет…
— Ты о чем? — насторожившись, проговорил Ньялсага.
Бахрам набрал полную грудь воздуха и выпалил:
— Я вернуться хочу!
— Куда? — удивленно переспросила Алина.
— В Легион, — решительно произнес агент Бахрам, уселся за стол и положил перед собой сжатые в кулаки руки. — Решил железно! Сегодня, на рассвете уйду, то есть!
Чайная чашки выскользнула из пальцев Алины, упала на пол и разлетелась вдребезги.
…Маленькие электронные часы, купленные Алиной с небывалой скидкой на какой-то распродаже пропищали двенадцать раз, сообщая, что наступил полдень.
Давно ушел Бахрам, напоследок объявив непреклонным тоном, что все давно обдумано, решено и говорить больше не о чем. Сегодня он передаст клуб «Легион» в надежные руки, а на рассвете придет на берег моря, чтобы совершить переход.
Ньялсага, Ява и Алина сидели за столом, пытаясь переварить новость. Здесь же, на столе стояла бутылка коньяка и блюдечко с конфетами. Коньяк принес с собой Ява, собираясь отметить победу, но получилось так, что бутылка так и осталась нераспечатанной.
— Как он вообще до такого додумался! — бурлила раскрасневшаяся от возмущения Алина.
— Это все твой дружок-оборотень, — совершенно безосновательно попенял Ява. — И кто его за язык тянул? Не брякнул бы он тогда Бахраму, что Черный Легион снова существует, не было бы теперь у нас проблем!
— Дэхарн-то тут при чем?
— А при том, что Бахрам потерял покой с тех самых пор, как только узнал, что Легион возродили. Черный Легион для него, как…
Ява замешкался, подбирая нужное слово.
— Мы знаем, что для него Легион, — сказал Ньялсага. — Но возвращаться опасно. Бахрам говорит, конечно, что возьмет другое имя, заметет следы, но…
Он тяжело вздохнул.
— Чародеи Сумеречного Ордена наверняка уже узнали от Гинзоги, где мы скрываемся. Пока медальон в целости и сохранности, мы в безопасности: они сюда попасть не смогут. Но Бахрам? Если те-кто-в-сумерках пронюхают, о нем, ему конец! Он не сможет ни скрыться от них, ни вернуться сюда, чтобы спастись, ведь завтра граница между мирами будет запечатана навечно!
Ньялсага покрутил в руках тяжелую глиняную кружку.
— Я, конечно, могу создать амулет, который не даст его выследить, но заклятье-то будет действовать лишь какое-то время. А потом?
— Он говорил, что отыщет хорошего мага и закажет новый амулет, — припомнила Алина.
