Существа подплыли к кушетке и от их темных тел отделились десятки жутких щупалец. Я едва не взвыл, когда они потянулись ко мне. От тварей тьмы веяло древностью и невероятной, нечеловеческой мощью, они вызывали во мне первобытный, животный страх. И что самое ужасное — я не мог с этим ничего поделать.
Заметив тянущиеся ко мне щупальца, шаман хлопнул в ладоши, ни на секунду не прекращая магический речатив. Слова его сливались в один глубокий, гортанный звук и шумели горным обвалом, заставляя воздух дрожать. Я заметил, как щупальца на мгновение отпрянули, повинуясь желанию старого орка, но тут же бросились к зависшей надо мной фигуре из крови…
В это раз Луг даже не двинулся с места. Заинтересованно наблюдая за тем, как наполненные тьмой существа вливаются в фигуру, смешиваясь с кровью и превращаясь в ее часть, шаман продолжал читать заклинание. А я просто рад, что эта погань ко мне не лезет. Ну, нравится им магический символ — пусть себе развлекаются, лишь бы ко мне щупальца не тянули.
Чернильным монстрам понадобилось всего несколько секунд, чтобы полностью слиться с висящим надо мной символом — он разросся, наполнился тьмой и стал больше похож на пульсирующий мусс. Красные прожилки крови горели алым в дымном облаке тьмы, но из-за не покидающей тело боли, я не слишком об этом беспокоился.
Старикчто-то громко выкрикнул, и меня скрутило новым, во много раз более сильным приступом боли. Черт побери, он меня лечит или пытает?!
Сложив пальцы в замысловатую фигуру, шаман едва слышно что-то произнес и символ, состоящий из темных существ и моей крови, закрутился спиралью, исчезая у него во рту. Глаза орка превратились в две пылающих алым зарницы, а кожа вмиг потемнела, медленно испуская тот самый темный дым. Мне пришло на ум, что у меня очередной приступ де-жавю, но боль оттеснила все мысли на задний план.
— Теперь займемся твоим духом. — скорее провыл, чем сказал шаман.
Слова его стали глубокими и тяжелыми, бьющими по ушам, словно кувалдой, отдающими в голове неприятным эхом сотен вязких, темных голосов и ревом тысяч битв. Я пораженно смотрел на орка и не мог его узнать. То, что стояло передо мной, уже не было Лугом — выше минимум вдвое, с исходящей темным дымом кожей существо подавляло волю лишь одним своим присутствием.
— Мы благодарим тебя за старую кровь. Мы рады видеть кровь из жил Владык в этом мире и сделаем все, что от нас требуется. — отозвался в моей голове сотней голосов шаман. — Ты не сможешь заснуть и пройдешь десять кругов ярости вместе с нами.
Опустив руки, орк легко разорвал рубашку и положил темные ладони мне на грудь. Кожу тут же обожгло невыносимым холодом.
— Будет больно. — бросил он и одним движением опустил руки мне в грудь.
Шаман не соврал — было больно.
Когда бесконечная ночь и мое "лечение" закончилось, я искренне желал, чтобы этого никогда не было. Ни разрывающей каждую молекулу тела боли, ни сотни голосов воющих всю ночь у меня в голове, ни взгляда алых провалов заменяющих старому шаману глаза во время ритуала.
Под утро, когда со старого орка выветрился весь черный дым, на улице начался ливень. Над лесом грянул гром, ударивший, будто последний аккорд в разрывающей мое тело боли. Тяжело вздохнув, старик вытер тыльной стороной ладони потное лицо и, не говоря ни слова, удалился в одну из комнат. Я лежал, уставившись в потолок, и под звуки дождя старался вспомнить хоть что-то кроме ощущений из прошедшей ночи. Голоса в голове безпрерывно кричали, перед глазами мелькали смазанные картины кровавых сражений, но ни то, ни другое не отпечаталось у меня в памяти…
Наверное, это к лучшему.
Судя по ощущениям, я был жив и здоров. Никакой боли, паралича или еще какой пакости — только жуткая вселенская усталость. Одежда изорвана в клочья, тело перепачкано кровью и гарью — выгляжу я наверно не лучше приснопамятных оживших мертвецов.
С первым лучом солнца, пробившимся к окнам хижины через стену обступивших поляну деревьев, в комнату вошел краснокожий ученик шамана. Честно сказать, я даже не заметил, в какой момент ритуала он отправился спать.
Широко зевая, парень затушил недогоревшие свечи и, бормоча что-то на неизвестном языке, открыл входную дверь, впустив в прихожую свежий утренний воздух, наполненный запахом все больше утихающего дождя. Еще немного походив по хижине, гунг притащил мне миску жирного, переполненного пряностями мясного бульона и, не говоря ни слова, влил внутрь. По телу тут же разлилось ощущение сытости, и мир стал чуточку лучше.
Отличный парень. Вот теперь, он мне точно нравиться.
— Око пустыни уже начало открываться. Тебе лучше поспать, пока есть такая возможность. — облизав дно миски, заметил краснокожий.
— Не могу. — через силу выдавил я, грустно улыбнувшись.
— А? О, выползки Бездны со всеми их щупальцами, старик забыл снять чар… Ладно, спи уж. — раздосадовано буркнул парень и лизнув палец, провел им у меня по лбу.
Открыв глаза, я уставился на грязный, закопченный дымом многочисленных сожженных трав, потолок. Не знаю, что там сделал гунг, но отрубило меня знатно — будто кто рубильник выключил. Тело безбожно ныло, но я искренне рад этому факту. Не боль, опротивевшая мне в последнее время, не пустая беспомощность парализованного тела — простая, человеческая усталость. И главное, уже не такая тяжкая, как перед сном.
Щурясь от солнечного света, заполняющего помещение, я попробовал осмотреться. В хижине шамана было тихо, воздух наполнял все тот же запах разнообразных трав. От свежести утреннего дождя не осталось и следа. На улице стрекотали кузнечики и тихо жужжали пчелы.
Почувствовав движение справа от себя, я повернул голову и, скосив глаза, посмотрел на Джу. Волшебница сидела на полу и, положив голову на руки дремала. Длинные темные волосы спадали ей на плечи, смуглая кожа отдавала едва заметным медным блеском в свете солнца, а щеки забавно надувались в такт дыханию.
Невольно залюбовавшись, я протянул к ней неожиданно послушную правую ладонь и провел пальцами по волосам. Черт, и как у Джу получается сохранять волосы мягкими и шелковистыми несмотря на все злоключения?..
От девушки шел приятный аромат каких-то цветов, который я смог уловить даже через завесу наполняющих комнату запахов шаманских трав. Она была так же неотразима, как и всегда, разве что темные круги под глазами выдавали навалившуюся на нее усталость. Кажется, я слишком увлекся, и запустил пальцы в ее волосы — чуткая Джу тут же вздрогнула и распахнула веки, опалив меня взглядом зеленых глаз. Я одернул себя и вместо нежного поглаживания, по-дружески похлопал ее по макушке.
