— Хуже, — буркнул капитан. — Этот дурак послал фралля за королевским фейном, а тот сам замахнулся на Овода мечом.
— Нет! Неужели Овод не предупредил его? — Это было уже слишком! Возможно, белец не стал слушать, а может, он не знал, что такое Клинок. Думал, парень его пугает…
— И что сделал Овод?
— Он проткнул своей иголкой этому дураку ладонь, и тот выронил меч. Так что настоящего боя не вышло.
— Уверен, что не вышло.
— Он ускакал куда-то в глубь острова. Куда — не знаю. Это все.
— Он не изувечил Вульфвера?
— Он к тому даже не приближался. — Леофрик вздохнул. — Король объявил его вне закона, и Роферкрефт послал за ним погоню. Это тебе вряд ли на руку, ателинг.
Убийца имя ему, убийство его естество. Прибежав на конюшню, Овод потребовал себе Свеальма, так как тот был личным конем Радгара, так что его не обвинили бы в воровстве. Неплохая идея, но не сработала — этот идиот теперь будет жаловаться на свою руку, Свеальм тоже пытался артачиться. Ему не нравилось везти на спине незнакомца, а короткий фехтовальный поединок на конюшне тоже не улучшил ему настроения. Он настроился упрямиться и, несомненно, удивился, когда все раздражение его вылилось в скорость, с какой он несся галопом вверх по склону. Как наездник Овод не мог сравняться классом, скажем, с Домиником или Волкоклыком, но он вырос с лошадьми, и этому бельскому одру предстояло слушаться его, хотел тот этого или нет.
— Не сходи с ума, — посоветовал ему Овод. — У меня безумия хватит на двоих. Ты этого еще не понял?
Свеальм прижал уши и продолжал грохотать копытами.
Квиснолль был скрыт клубящейся тучей, но извержение становилось громче, разрушительнее. Рокот слышался теперь почти непрерывно, а дождь превратился в потоки белой грязи. Черный Свеальм превратился в белого. Цепочки высаживавших овощи фраллей на полях превратились в цепочки дымчатых призраков в снежном мире.
Теперь угроза исходила от Квиснолля. Ни один Клинок в истории Ордена не бросал своего подопечного вот так, и боль, которую он испытывал от этого, едва не заставляла его визжать. Возможно, юный и изящный сэр Овод и впрямь спятил. Он сам мог поверить в это. Но даже если бы он был в этом уверен, все равно не смог бы противиться тому импульсу, что гнал его вверх по склону горы. Совсем недавно, в Айронхолле, он испытывал сомнения в искренности расстройства сэра Спендера, оторванного от своего подопечного. Теперь он удивлялся тому, что тот не орал до хрипа. Он даже сомневался в подлинности особого чутья на опасность сэра Жанвира!
Еда и несколько часов отдыха в кресле у двери Радгара помогли ему прийти в себя. И уж во всяком случае, они прояснили ему голову, изрядно одурманенную ядовитыми испарениями Веаргахлейва, а также простой усталостью. Задолго до того, как этот бельский увалень пришел к нему, лопоча новости насчет Вульфвера, Овод уже знал точно, куда девался танист. Он додумался до этого, размышляя над показаниями призрака.
«Пенсия», сказал Йорик. Амброз держал Сюневульфа на золотой цепочке. Платить королю Бельмарка персональную пенсию дешевле, возможно, гораздо дешевле, чем вести войну или соблюдать все унизительные требования договора. Сюневульф использовал деньги для подкупа эрлов… некоторых эрлов… достаточного их количества… чтобы сохранять власть. И когда Радгар объявился в Айронхолле, Амброз увидел в нем угрозу весьма удобному порядку вещей. Стоило бы Радгару, ничего не подозревая, приехать в Бондхилл, как он оказался бы взаперти. Никто, кроме самого Амброза и нескольких его гвардейцев, не знал бы, что пропавший ателинг больше не пропадает.
Радгар бежал.
Радгар бежал, потому что его Клинок обладал чутьем на опасность! Держись за это чутье! Оно сработало уже раз, значит, эта поездка обратно в Веаргахлейв, может, и не совсем безумие…
Разгневанный Амброз послал своему сообщнику предупреждение о том, что опасность держит путь домой. Сюневульф послал сына посоветоваться с семейным заклинателем, безумным Хильфвером, который был для короля Бельмарка тем же, кем Великий Чародей Коллегии для Амброза.
Хильфвер был источником всех зловещих заклятий. Радгар мог догадаться об этом, но промолчать. Овода сбил с толку бренди, зелье, с помощью которого Сюневульф поработил королеву Шарлотту. Он попал сюда из Шивиаля как часть платы за измену. То ли заклинатели в Бельмарке не умели изготавливать приворотного зелья, то ли Хильфвер мог оказать такую услугу только правящему королю, которым был тогда, разумеется, Эйлед. Кого из двух сыновей он любил больше? Возможно, он даже не понимал до конца, как используется его колдовство. На этот раз Вульфвер, должно быть, объяснил, что выискался еще один выскочка, готовый бросить вызов, не открыв при этом, что речь идет о сыне Эйледа. Поэтому старый безумец наколдовал еще одну ловушку для Радгара.
Если Хильфвер еще способен на нормальные человеческие эмоции, появление новых посетителей не могло не потрясти его. В своей безумной, сбивчивой манере он пытался рассказать им про своего предыдущего клиента, оправдываясь за долг перед двумя правителями, бормоча насчет железных чудес. И ведь на пепле вокруг октаграммы были следы! Клинок и его подопечный могли бы и заметить все эти знаки, когда бы пары в кратере не одурманили им головы.
Ко времени, когда у двери Радгара возник Эйлвин, Овод уже додумался до всего этого: он знал, куда ездил пропавший танист, и знал, что тот привез из запретной долины что-то смертельно опасное. Это он и пытался передать Радгару через Эйлвина: не принимай ничего от Сюневульфа или Вульфвера, не пей никаких редких бренди, не гладь никаких милых лисят.
К этому времени Овод утратил интерес к танисту. Его чутье кричало ему, что опасность где-то в другом месте, опасность куда более угрожающая. У него не было никаких логических доказательств, но ощущение этого росло в нем быстро и уверенно, пока он не готов был визжать. Он понимал, что все это противоречит здравому смыслу. Увы, точно так же, как ранее он ощущал опасность, исходившую по очереди от Амброза и Сюневульфа, он ощущал ее теперь со стороны Квиснолля. Вот почему, возможно, впервые за триста лет Клинок бросил своего подопечного и скачет, преследуя… что? Диких гусей? Или дикий огонь!
Ветер, дождь из грязи… он уже почти забрался в тучу. Вулкан оставался невидим, напоминая о себе только непрерывным сердитым грохотом.
Его подопечному грозит опасность. Где-то там, впереди, ему предстоит сразиться с кем-то.
Или с чем-то!
Леофрик хотел яркого зрелища. Он хотел, чтобы Радгар вступил в дверь Сюнехофа во главе одного или двух веродов. Он хотел заранее разместить внутри своих сторонников, чтобы те встретили их радостными криками.
