— Мне очень жаль, что тебе пришлось убить его, — тихо сказал Сагюнаро. — Если бы я мог справиться один…
— Ты не мог, — резко ответил Рэй, чувствуя, как на его совесть ложится тяжелый груз вины, тревоги и запоздалого раскаяния. — И как ты вообще оказался здесь?
Друг помолчал, потом посмотрел на заклинателя, и тот увидел растерянность в его глазах.
— Не помню. Я спал, мне даже снился сон — дождь, мокрая трава, деревья, фигура человека, бредущего впереди. А потом сон превратился в реальность — я сам оказался на этом лугу, уже… измененный, и в меня летело заклинание. Мне пришлось защищаться. — Он перевел взгляд на свою руку и судорожно сжал пальцы. — Этот человек был рядом. И я дрался с ним.
— То есть ты хочешь сказать, что пошел следом за ним?
Сагюнаро мог бы оправдаться, придумать, как маг сам выманил его, призвав шиисана, живущего в нем, и тот пошел на зов, но не захотел врать:
— Не знаю. Может быть.
В тишине луга слышались отвратительные звуки трапезы унаг, приглушенная грызня — похоже, пара из них сцепилась из-за клочков одежды или последней кости.
— Он говорил со мной, — сказал Рэй, заглушая эту возню. — Спрашивал, знаю ли я, что ты… одержимый.
— И что ты ответил?
— Сделал вид, будто не понимаю, о ком речь.
Сагюнаро промолчал и, даже если хотел спросить еще о чем-то, больше не задал вопроса.
Тело Мартэна исчезло. Только примятая трава и взрыхленная кое-где земля указывали на место, где был убит маг. Не осталось ни капли крови, ни клочка одежды.
Друг произнес формулу изгнания и поднялся, гораздо более уверенно держась на ногах, чем в прошлый раз.
— Можно идти. Теперь никто не узнает, что здесь произошло. Заклинатели иногда пропадают — уходят, или на них нападает злобный дух, с которым они не могут справиться. Вряд ли его станут искать. Но если вдруг и отправят весть в общину — пока она дойдет до столицы, а там примут какое-либо решение, мы уже будем далеко.
Рэй понимал, зачем Сагюнаро говорит все это — пытается успокоить его, внушить уверенность. Он тоже встал и спросил прямо:
— Ты знаешь, какое наказание следует за убийство заклинателя?
— Обычно виновного в смерти мага или ученика мага передают ордену. Что именно там делают с преступником… Нет, этого я не знаю. Послушай, я понимаю, это бессмысленный совет, но постарайся не думать о том, что случилось. Ты ни при чем. Вся вина на мне.
— У каждого своя вина, — ответил Рэй.
Они молча шли по лугу, пробираясь сквозь заросли дикого овса. Снова начал накрапывать дождь, который смоет их следы. За горизонтом сверкнула беззвучная вспышка, подсветившая низкие облака. Гроза или зарница. Потом еще одна.
Мелкие духи-бибы, взбудораженные недавно пролившейся кровью, мелькали в траве, тревожно попискивая. Поднимались на задние лапки и шевелили носами, принюхиваясь.
— Тебе надо умыться, — сказал Рэй. — И смыть кровь с одежды. Нельзя завалиться в канрин в таком виде.
Они спустились к ручейку, через который была перекинута доска.
Сагюнаро наклонился, пригоршнями зачерпывая воду. А Рэй смотрел на друга и думал, что шиисан, живущий в нем, действительно мог почувствовать угрозу, исходящую от чужого мага, и захотел избавиться от него. Для Сагюнаро это было сном, его сознание спало, в то время как опасная сущность пробудилась… Верить в подобное не хотелось, но заклинатель не хотел и обманывать сам себя.
— Тебе удо письмо принес, — сказал он.
Сагюнаро кивнул, не задавая вопросов о том, от кого послание. Выпрямился, вытирая мокрое лицо, и они пошли дальше.
Под деревьями, подступающими к постоялому двору, мягко шелестели капли, падающие на листья, и едва слышно стукали по низким кустикам цветущей мышиной капусты, покрытой мелкими цветами.
Рэй оглянулся несколько раз, но не увидел и не услышал ничего подозрительного. Да и кто бы стал выходить из дома ночью в такую погоду. Деревенские жители должны видеть десятый сон за своими крепкими заборами и стенами.
В здании постоялого двора не горело ни одно окно. Пес снова заворочался в будке, высовывая нос на улицу, негромко заворчал, но не стал вылезать под дождь.
Заклинатели тихо вошли в дом, пробрались в комнату. Гризли крепко спал, отвернувшись к стене и натянув одеяло на голову.
Сагюнаро вытащил из-под подушки письмо, судя по шелесту бумаги. Подошел к окну, ловя рассеянный свет с улицы, и начал читать.
Рэй снял мокрую одежду и улегся на свой матрас, ожидая, когда к нему придет сон, а вместе с ним покой. Но стоило опустить веки, как он снова увидел искаженное лицо Мартэна, его широко распахнутые глаза, снова почувствовал легкость, с которой копье входило в человеческое тело.
Заклинатель повернулся на другой бок, по примеру Гризли натягивая одеяло на голову, хотя душная темнота вряд ли спасла бы его от воспоминаний.
Оставалось только заглушить эмоции разумом.
«Если бы все вернуть назад, ты бы сделал то же самое? — спросил он сам себя, подумал немного и ответил уверенно: — Да. Сделал. И никогда бы не простил себе, если бы отступил».
Эти мысли принесли некоторое успокоение. Рэй откинул одеяло с головы, услышал тихий смешок Сагюнаро, дочитавшего письмо, и понял, что другу настроение улучшает общение с Торой…
Утром Гризли разбудил их, едва начало светать.
— Опять спать не давали, — бухтел он, грозно глядя на зевающих товарищей. — Зачем свет зажигали? Топотали тут всю ночь.
— Сагюнаро письмо от Торы получил, — тут же ответил Рэй, чтобы прекратить поток вопросов и отвлечь внимание увальня.
— Да? — Тот расплылся в понимающей улыбке, забыв о своих претензиях. — И что она пишет?
— Цирк уезжает из Варры, — ответил друг, видимо, из тех же соображений. — У них новая программа. Мой удо теперь тоже участвует в представлении, чтобы зря не крутился рядом. И вроде бы ему это очень нравится. Директор интересуется, нет ли у меня еще какого-нибудь эффектного духа, которого они могут выпустить на арену.
— Обаками им вызови, — ухмыльнулся Гризли. — Пусть дрессируют. А что, пускай через обручи прыгают или в упряжке ходят.
— Лучше гаюра с трюком художественное плевание в мишень, — ответил, улыбаясь, Рэй. — Думаю, публика валом повалит.
Так, незло подшучивая над идеей хозяина цирка и смеясь, они оделись и вышли из комнаты, направляясь в общий зал, чтобы позавтракать. Рэй ожидал, что там будет тихо и пусто, но услышал громкие голоса и бодрые выкрики.
Заклинатели вошли, наклоняя головы, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, и увидели несколько человек, несмотря на ранний час вместе с хозяином сидящих за столом. Крестьяне распивали местное соговое пиво и болтали, перебивая друг друга.
