Ознакомительная версия.
Справа от длинного стола хозяина – достопочтенного месьора Бютта – уходила в темноту грубая деревянная лестница, ведущая на второй этаж таверны. Впрочем, «грубая» – это неправильно сказано. Лестница была сделана умело, хорошим мастером-плотником, с расчетом на любого постояльца. Пускай хоть разжиревший офирский купец пройдет – все одно ступеньки выдержат.
– Благородные гости! – этот басовитый крик прорвался через неразборчивые голоса постояльцев «Танцующей лошади» и принадлежал хозяину, толстяку Барли Бютту. Барли всегда привечает гостей, какими бы они не были – вышедшими из лучших родов дворянами или оборванными бродягами. – Благородные гости, проходите в дом!
Барли Бютт явно не хотел замечать наших удивленных лиц. А было чему удивляться. За столами (причем за лучшими, что ближе к стойке) сидели коренастые, бородатые гномы. Людей в таверне было совсем немного, а оборотней и всего-то двое. Мои родичи зажались в самый дальний уголок и, тихонько переговариваясь, отхлебывали из деревянных кружек пиво.
Волчок, которого я впустил в таверну, подошел к хозяину. Барли вытащил из-за ошейника записку, прочитал, кивнул и, отстегнув с шеи маленького оборотня кошель, отошел за стойку. Вскоре месьор Бютт принес перекидные сумки со свежеиспеченным хлебом и ветчиной, умело закрепил их на загривке волчка и пожелал тому доброго пути, а также попросил передать привет уважаемому Ториру. Наверное, Торир был главой одной из семей оборотней Брийта.
Меня поразило, что гномы относились к оборотню в обличье волка исключительно дружелюбно. Один совсем молодой карлик с едва пробившейся темной бородой даже поднес на ладони кусок баранины, которую волк незамедлительно сжевал. Остальные подгорные жители смотрели на зверя без какой-либо агрессивности, присущей людям при встрече с нашим племенем. Молодой гном сопроводил волчка до двери, раскрыл ее и громко пожелал моему родичу удачи. Удивительно. Впрочем, гномы и оборотни не являются людьми и склонны помогать друг другу – как один меньшой брат другому.
Гномы веселились. Они явно пропивали свое золото, пытаясь забыть о разрушенных подземельях, а также о том, что, может быть, вернуться в родные горы никогда не придется. Совсем неподалеку от входа подгорные карлики составили вместе три стола и, собравшись там шумной и говорливой компанией, бурно обсуждали что-то на своем невообразимо языколомном наречии. Далее, возле двух столов у стойки, более почтенные и украшенные благородной сединой гномы орали хором некую тоскливую и занудную песню, на аквилонском языке. Повествовала она о неизвестных нам «Пожирателях скал» и «Багровом ужасе глубин», против которых боролись доблестные гномы со стальными топорами в руках. Естественно, что гномы победили…
– Насколько я вижу, – осторожно начал Мораддин, – вон тот гном – старейшина, – граф Эрде указал глазами на очень высокого по сравнению с остальными карликами подгорного жителя. Таковой носил добротную темно-зеленую одежду из сукна, на груди светилась искусно выкованная цепь из очень дорогого металла, похожего на серебро, а в правом ухе блистала великолепными алмазами круглая серьга. – Его стол почти не занят. Может быть, он нас пустит к себе?
– Еще чего! – искренне возмутился Конан. – Я нахожусь в стране людей! И если какие-то там…
Хальк положил руку на плечо киммерийца и я расслышал, как он прошептал:
– Мой король, может быть, не нужно нарываться на драку сразу? Давай сначала покушаем, а потом уже дерись с кем угодно…
Мораддин опередил. Граф Эрде подошел к седобородому гному, вежливо поклонился и попросил разрешения присесть за его стол. Тут же подбежал хозяин – низкорослый, толстенький и краснощекий человечек. Месьор Бютт сказал гномам, будто гостей нужно уважить и пускай эти благородные господа посидят за тем же столом, за коим изволит ужинать достопочтеннейший и уважаемый старейшина Двалин, сын Зиланта. Ты согласен, о длиннобородый?
Длиннобородый милостиво согласился.
Так мы и познакомились с Двалином и его племянником Строри – молодым и рыжебородым гномом, являвшимся наследником старейшины. Хальк, впервые в жизни увидевший живых гномов, постарался расположиться справа от Двалина, наверняка задумав как следует порасспросить старика о том, о сем…
Не успел хозяин сбегать за кружками для новых гостей, в зал ввалились Черные Драконы во главе с Паллантидом. Центурион отвечая на безмолвный вопрос Конана, наклонил голову – с лошадьми, мол, все в порядке, устроены и накормлены. Первое время гвардейцы, никогда не отличавшиеся застенчивостью, тоже стояли, переминаясь с ноги на ногу, у входа, но затем потеснили возмущенно заворчавших гномов, расселись и начали шумно требовать вина. В обеденном зале «Танцующей лошади» стало жарко и тесно.
Хальк своего не упускал. Поглаживая пальцами загривок своей белой тварюшки, свернувшейся калачиком у него на коленях, библиотекарь представился Двалину и завел чинную, но очень многословную речь. Суть оной сводилась к следующему: как было бы здорово ученым людям из Аквилонии узнать побольше о замечательном подгорном народе, именуемом гномами, каковые, как известно всем, отличаются гостеприимством, щедростью, добродушием и миролюбием. Столь грубая лесть начала оказывать действие на Двалина почти сразу. Глазки старейшины, оказавшегося, кстати, ростом мне почти по плечо, умаслились, уши раскраснелись, а правая ладонь величественно легла на навершие изумительно красивого, покрытого узорами и цветными камнями топора. Мораддин, как я заметил, тихонько ухмылялся в бороду, выслушивая Хальковы излияния.
Неожиданно я ощутил сильный тычок под ребра, а повернувшись, увидел сероглазую физиономию племянничка Строри.
– Выпьешь со мной? – гном, не дожидаясь ответа, плеснул мне в показавшую дно кружку темного пенистого эля. – Тебя как зовут? Если нельзя называть родовое имя, скажи хоть прозвище.
– Обычно люди называют меня Велланом, сыном Арта, – заметив взгляд Строри, я кивнул в сторону погрузившегося в изучение содержимого кружки варвара и добавил: – А вон того здоровяка мы всегда зовем Конаном из клана Канах.
– А я Мораддин, сын Гроина, – встрял граф Эрде, сидевший напротив. Видно, ему надоело слушать Халька, продолжавшего обихаживать старейшину.
– Приветствую, родич, – чинно кивнул Строри, мигом уяснивший, кто таков Мораддин. – Не ты ли единственный сын кузнеца Гроина, ушедшего из рода и живущего под горой Серебряного Снега?
– Нет, – твердо сказал Мораддин. – Мой отец происходит из Кезанкийского клана, а его отца звали Фарином Секирой…
– А, знаю! – просиял Строри. – Это та самая семья, что потеряла лет сорок или пятьдесят назад сокровище Нейглам, и была проклята богами? Хвала Длиннобородому Предку, Гроин отыскал чудесный кувшин. Сейчас это богатая семья, уважаемая и многочисленная…
Ознакомительная версия.