Приветствуя гостя, воины располагались за длинным столом. Затем появился еще один слуга, который осторожно, словно маленького ребенка, провел к месту по правую руку от самого Морлуса древнего старца, сгорбленного, седовласого и, вдобавок к этому, еще и слепого. Хотя, отсутствие зрения, кажется, не мешало этому деду, облаченному в парчу и золотое шитье, чувствовать себя в замке, как дома.
- Мой батюшка, - представил старца Морлус. - Он был великим воином, но однажды удача покинула его на мгновение, и коварный удар, нанесенный жестоким врагом, лишил моего отца зренья. Я вступил в наследные права, не дожидаясь его смерти, в нарушение обычаев.
- Подойди ко мне, гость, рыцарь Дьорвика, - хрипло произнес старик, и такая сила звучала в его голосе, что Дер Винклен сам не заметил, как оказался уже на расстоянии вытянутой руки от престарелого лорда.
- Милорд, - Бранк поклонился, а затем вздрогнул, невольно едва не отдернув руку, когда старец схватил своими буквально железными пальцами его запястье.
Ладонь старого лорда, столь мудро отстранившегося от правления, не дожидаясь, когда его придушит в постели собственный сын, оказалась холодной и твердой. Это была десница воина, и Дер Винклен иначе вдруг отнесся к украшавшим зал щитам.
- Клинки наших лесных разбойников крепки, - ехидно произнес старик, не желавший выпускать руку своего гостя. - Но твоя шкура оказалась крепче, чужестранец. Славно, что добрый наш король Эйтор может обрести столь отважного и удачливого слугу и воина.
Поначалу нечасто попадавшие за господский стол рубаки, которые, как-никак, были лишь наемниками, чувствовали себя довольно скованно, что не мог не заметить и дьорвикский рыцарь. Но затем напряжение спало, и обед продолжился в весьма непринужденной обстановке. Собравшиеся за столом люди, в той или иной мере являвшиеся воинами, быстро нашли общий язык. А Дер Винклен лишь время от времени с удивлением отмечал, что совершенно не ощущает слабости, которая должна была еще долго мучить его после столь тяжкой болезни.
Слуги, появлявшиеся бесшумно, таскали блюда с дичью, подносили все новые кувшины с вином, напитком, весьма ценным на севере, где не росла виноградная лоза, а также с пивом, сваренным, как заметил между делом Морлус, специально к этому пиру. Затем в центр стола взгромоздили огромное блюдо из чистого золота с запеченным поросенком, фаршированным овощами. Обитатели замка и их гость о чем-то пытались беседовать, разговаривая с набитыми ртами, словно разом забыв о правилах этикета, к которым, в прочем, не относились с особым пиететом не только в этом северном королевстве, но и в почитавшем себя более цивилизованным Дьорвике.
Дьрвикский рыцарь, у которого вдруг проснулся зверский аппетит, поглощал яства, поспешно подаваемые слугами, едва успевая что-то отвечать пытавшемуся поддержать светскую беседу Морлусу. Время от времени в их диалог вставляли реплики приглашенные на обед воины, но их присутствие было, кажется, лишь данью необходимости. А старый лорд, восседавший с гордым видом, словно подлинный хозяин замка, молчал, лишь время от времени прикладываясь к кубку с вином.
- Вы были во многих странах, - дожевывая перепелиное крылышко, произнес Морлус, тянувшийся уже к окороку и не забывавший о хмельном вине, которое в его чашу подливал мальчишка-слуга в ливрее, украшенной серебряными пуговицами. - Вы побывали в Келоте, Гарде, сударь, - обратился рыцарь к Бранку Дер Винклену. - И многое там видели. Но скажите, как вам, чужестранцу, наша страна?
- О, это прекрасная земля, с нетронутой природой, - медленно произнес не ожидавший такого вопроса рыцарь. - Богатый край.
- Бросьте, - вдруг нарушил молчание старец. - Пристало ли лицемерить, пусть и из лучших побуждений, знатному господину, благородному рыцарю, проявившему храбрость в бою, но робкому в своих речах? Вы говорите так, лишь бы не оскорбить нас, оказавших вам такое гостеприимство, а на самом деле думаете совершенно иначе.
Бранк поперхнулся, поспешно схватив массивный кубок с вином и осушив его в один глоток. На мгновение рыцарю показалось, что старый лорд читает его мысли, получив такую способность подобно тому, как иные слепцы обретали невероятно острый слух.
- Убогий край, варварское королевство, лишенное порядка, не ведающее законов, - тем временем продолжил отец Морлуса, заставив умолкнуть всех, собравшихся за праздничным столом. - Как иначе может относиться ко всему, что успел увидеть, или хотя бы к тому, о чем лишь слышал, уроженец пресвященного Дьорвика? И, право, мы не можем винить вас. Да, наша страна не ведает единства, каждый удел живет по своим законам, и даже сам король не вправе вмешиваться в дела обычного рыцаря.
- Но и Дьорвик стал тем, чем стал, не просто так, - попытался смягчить довольно резкие слова старца Дер Винклен. - Наше единство, жесткая власть государя, не более чем ответ на вечную угрозу, что исходит из эльфийских лесов. Возможно, моя страна кажется сильной, но это лишь необходимость, ибо, имея своим соседом И'Лиар, нельзя оставаться слабым. Если бы не наша сплоченность, нелюдь залила бы кровью все на тысячи лиг окрест. Неужто вы полагаете, наши нобили просто так пожертвовали своими вольностями, добровольно надели на себя ярмо королевской власти? Наша сила - не прихоть, но необходимость, без которой давно уже не стало бы самого Дьорвика. Вам нужно благодарить небеса, ибо в Альфионе не ведают, сколь опасен и кровожаден народ, зовущийся Перворожденными.
- О, да, у нас нет таких сильных и безжалостных врагов, - хрипло рассмеялся старый лорд. - И нам нет нужды объединяться. Пока наши лорды развлекаются тем, что разоряют владения своих соседей, ослабляя собственную страну, множа вражду, которую едва ли удастся быстро забыть в час опасности. Иные пеняют на государя Эйтора, обвиняя его в недоверии своим родичам, в том, что он приближает к себе чужеземцев, наемников. Ведь и вы, сударь, желаете стать одним из тех, кто служит королю? Но, быть может, наши дворяне не правы, ибо, если опасность будет угрожать всему Альфиону, не многие из них станут под королевские знамена. Нет хуже раздора среди братьев, среди тех, в чьих жилах течет одна кровь. И пусть уж Альфион будет спасен чужестранцами, нежели уничтожен собственным народом.
После этой странной речи старика, похожего на пророка, вещающего откровения богов, все разговоры как-то угасли, и спустя совсем малое время обед закончился. Бранк Дер Винклен вернулся в свои покои, воины отправились нести службу, а престарелый лорд, заявив, что он устал, тоже покинул трапезную, сопровождаемый Морлусом.
Хотя дьорвикский рыцарь чувствовал себя отлично, и был готов хоть сейчас идти в бой, не то, что продолжить путешествие в Фальхейн, он остался в замке еще два дня, развлекаясь все это время беседами с Морлусом, словно зачарованный, слушавшим рассказы про обычаи других стран. Молодой дворянин, не бывавший дальше столиц Альфиона, но жаждавший увидеть собственными глазами дальние края, буквально пытал своего гостя, и Бранк, пытаясь хоть так отблагодарить хозяина замка за помощь, говорил часами, вдохновенно и пылко.
