— Ладно-ладно, — поспешно согласилась она. — Тогда давай уничтожь хотя бы этот дом, — кивнула она в сторону здания, из которого мы вышли.
— Для тебя — все что угодно! — улыбнулся я и, отойдя на пять шагов, развернулся к дому. — Наслаждайся, сестренка!
Я выпустил силовые захваты, длинные, прочные, которые обвили змеями стены дома по спирали вплоть до самой крыши, а затем резко сжал их, разрушая каменную кладку, перекрытия, крышу. Картина получилась и впрямь захватывающей — дом будто сжал огромный великан, скомкав его, как карточный. Я пожалел, что не отошел подальше, так как все стороны полетели кирпичи и обломки, но, продолжая играть роль, я просто накрыл нас силовым зонтиком, отбивающим камни и продолжил невозмутимо смотреть, как на месте двухэтажного строения образуется куча строительного мусора, поднимающая клубы пыли. Когда обломки перестали падать, я спросил Алону в тишине:
— Понравилось? — и, не дождавшись от неё ответа, развернулся к толпе.
Люди в ужасе попятились, расступаясь передо мной, будто перед королем. Я заметил одного стражника, который с таким детским страхом смотрел мне в глаза, что я даже повернул голову в его сторону. Он вздрогнул и выронил горящий факел, что держал в руке. Я аккуратно поднял его захватом и поднес к руке бледного, как смерть стражника со словами «Вы обронили». Тот судорожно вцепился в него, как в спасательный круг, а я, кивнув, продолжил наш путь.
Вскоре толпа осталась далеко позади. Я шел по полутемным улицам, держа счастливую Алону на руках, провожаемый удивленными взглядами редких встречных. После десяти минут ходьбы у меня устали руки и я просто посадил Алону себе на плечи. Поначалу она стеснялась своих обнаженных коленок и куталась в плащ, но затем привыкла и даже стала получать от этого удовольствие, а я вдруг поймал себя на мысли, что совершенно отчетливо слышу её эмоции. Почему это? Неужели наше мимолетное слияние аур могло дать такой поразительный результат, размышлял я и вдруг почувствовал безмерное удивление, а потом дикую радость. Над моей головой счастливо захихикала Алона.
— Знаешь, Алекс, мне тут мысль в голову пришла…
— Я почувствовал, — пробормотал я.
— Что? — не поняла она.
— Говорю, что я сейчас почувствовал, как к тебе в голову пришла мысль, сперва очень тебя удивившая, а затем сильно обрадовавшая.
— Почувствовал? — переспросила Алона.
— Я сам в шоке! — ответил я, продолжая думать, почему такое происходит.
Не из-за того же, что она у меня на плечах катается, как на лошади? А я и раньше был с ней рядом, мы даже обнимались часто, и ведь такого не было!
— Я могу объяснить, — хитро произнесла принцесса. — Только пообещай, что донесешь меня до нашей комнаты на плечах, и я все тебе расскажу!
Я ощутил её напряжение, видимо та мысль так просилась наружу, что у Алоны уже сил не было сдерживаться.
— Давай, рассказывай, вымогательница, я же чувствую, как тебе нетерпится! — с улыбкой сказал я.
— Мы теперь с тобой брат и сестра! — радостно воскликнула принцесса.
— Ну, мы ведь и раньше с тобой решили, что ты возьмешь меня в братики…
— Нет, Алекс, ты не понял, — Алона даже завозилась от нетерпения. — Мы теперь родные брат и сестра. Кровные!
— Это почему же? — не понял я.
— Какой ты у меня бестолковый, — произнесла Алона тоном, каким я постоянно сокрушался о её возрасте. — Мы с тобой смешали нашу кровь, а значит, породнились.
Я даже остановился, четко вспоминая подробности нашего лечения.
— Но ведь это еще ничего не значит, — с сомнением произнес я. — Ведь так мы и с врагами можем породниться, ведь в горячке боя не заметишь, чья на тебе кровь.
— Нет, это происходит очень нечасто и только между теми, кто смешивает свою кровь добровольно. У нашего народа есть целый ритуал, когда семья принимает нового родственника. После него этот гном становится частью семьи, но, как мы сегодня узнали, можно и так, без разных красивостей.
— А почему тогда я тебя чувствую? — спросил я Алону.
Та задумалась, а затем неуверенно ответила:
— Я слышала, что такое может быть только у близнецов, или у родственников с магическим даром. Возможно, ты меня чувствуешь, потому что маг… Короче, не отвлекайся от главного — ты теперь член моей семьи! Ты мой брат! Понял?
Я очень надолго задумался, а затем почувствовал удивление принцессы.
— Алекс, — потрясенно выдохнула она. — Я тоже тебя чувствую!
Я опять остановился и спросил:
— Ты уверена?
— Да, Алекс! Я точно тебя чувствую. Я чувствую твою неуверенность, смущение, твой страх… Почему ты меня боишься?
Я зашагал дальше, думая, что получил на свою голову больше проблем, чем избавился. Ну и что теперь ей ответить? Вздохнув, я покаялся:
— Просто, Алона, я думаю, все ли в порядке с твоими родственниками, оставшимися в Гномьих горах, и боюсь думать, что когда-нибудь мне «повезет» примерить на себя корону Подгорного королевства.
Алона хихикнула.
— Так вот в чем дело… — а затем я ощутил и её страх.
— Не волнуйся, — успокоил я её. — С ними наверняка все в порядке, раз за тобой все еще идет охота. Вот если бы тебя просто попытались убить, а не захватить, тогда было бы ясно, что Каштарх планирует просто сменить правящую династию, вырезав всех твоих родственников. А если он все еще планирует на тебе жениться, значит, не все потеряно!
Принцесса тяжело вздохнула.
— Завтра будем в столице, а там ты попросишь короля о помощи. Я думаю, тебе он не откажет, как-никак ты посол!
Я погладил её по ноге, чувствуя, как её страх немного рассеивается, но не уходит до конца. Зря я вообще поднял эту тему.
— А сейчас я чувствую твое сожаление, — ехидно проинформировала меня Алона.
Вот ведь язва! Я обхватил покрепче её ноги на груди и нежно прижал к себе, посылая ей все эмоции, которые появились у меня в душе вместе с этим маленьким зеленым росточком, проклюнувшимся во мне с появлением в моей жизни Алоны.
— А сейчас… сейчас… — Алона растратила весь свой запас ехидства и только обняла мою макушку, пробормотав. — Я тоже тебя люблю, Алекс.
И я почувствовал её радость, счастье, волнение, нежность… да много еще чего! Этот справ эмоций захлестнул меня с головой, что я уже очнулся на пороге наше гостиницы, порадовавшись, что в беспилотном состоянии не зарулил на другой конец горда.
— Пришли, — констатировал я с легким сожалением.
Я бы еще был не прочь побродить по городу с Алонкой на плечах, но её уже давно нужно было спать, а мне — подкрепиться, ведь я сегодня даже не ужинал. Спустив с плеч принцессу, чтобы она не навернулась о дверной косяк, я зашел с ней в гостиницу…
