Каменные коридоры с давящими сводами, переходы и лестницы. Магические бездымные факелы на грубых стенах. Стража — армигеры, кнехты и рыцари, практически на каждом шагу, у каждого входа.
Мы, наконец, пришли к большим дверям, дубовым, усыпанным металлическими заклепками в виде лилий. Незнакомец открыл их большим затейливым ключом, вошел, приглашающе махнул рукой. Прошел по кругу, зажигая факелы и свечи на стенах — снаружи почти окончательно потемнело. Магическое пламя вспыхнуло мгновенно, освещая просторную прямоугольную залу со сводчатым потолком и узкими прорезями окон-бойниц, забранных искусными витражами. В середине стоял массивный, внушающий уважение своими размерами дубовый стол, не менее основательные стулья. Запертая дверь поменьше вела в соседнее помещение.
Незнакомец подошел к камину, расположенному в углу, подкинул дров из охапки, пошевелил кочергой. Из глубины дохнуло жаром, по комнате начало расползаться приятное тепло.
Он снял капюшон, взглянул на меня. Это был высокий старик, широкоплечий и легкий в кости. Он был похож на виденные когда-то гравюры с римскими патрициями — такое же сухое, изрезанное морщинами породистое лицо, завитки коротких седых волос над высоким лбом. Пронзительный взгляд живых, чуть прищуренных глаз напоминал взгляд хищной птицы.
Рэйон, Магистр Ордена Лилии-на-Мечи — информации стало больше, когда незнакомец снял капюшон. Значит, это и есть тот Магистр, к которому ведет письмо, найденное на теле паладина в Эйре?
— Садись, чего в дверях стоишь — буркнул он, показывая на один из стульев — Наверное, спросить что-нибудь хочешь?
— Да. Вы прислали мне письмо… — я протянул ему квестовый свиток. Сейчас я сдам этот квест.
Магистр развернул письмо, перечел его, шевеля губами, потом небрежно бросил свиток в огонь. Жадные язычки пламени за несколько секунд превратили бумагу в пепел. Квест засчитался, мне упало двадцать пять тысяч экспы. И — все? А информация? А- «вариативно»? Где мои ништяки?
— А…почему не меч? — не нашел ничего умнее спросить я, косясь на его лабрис. Двулезвийный боевой топор Магистра, выкованный из «звездного металла», выглядел родным братом — но не близнецом, моего огненного меча. Они вышли из одних рук, из одной кузницы — об этом говорил и материал, официально несуществующий в Сфере, и стиль исполнения, мифриловая отделка гарды и рукояти. Совершенно очевидно, что это было второе, вернее первое из оружия Семерых, найденное в игре, то самое, о котором несколько месяцев назад было объявление в глобальном чате.
— Почему все думают, что должно быть семь мечей? — хмыкнул НПС — У Семерых разное оружие, каждому по руке. Меч, секира, лук со стрелами… даже метательные звезды и магический жезл.
— Да, и свойства у них тоже разные — кивнул он на мой невысказанный вопрос — Но ты ведь не об этом хотел спросить?
— Значит, вы тоже Один из Семи? — спросил я, показывая глазами на лабрис.
— Да. Как и ты.
— А осмотрительно было убивать Тау, там, на мосту, с помощью этого оружия? Вы же теперь «засветили» топор…
— Нужно было дать ему прикончить тебя? — усмехнулся Рэйон — Успокойся, ничего я не «засветил». Посмотри киллист.
Я машинально открыл киллист — пришедший итог боя с Тао. Там отображались трое участников боя — я и Алекс, которые нанесли ровно 0,3 % урона. 97,7 % Тао Ад нанес третий участник, отображавшийся в киллисте загадочными закорючками. Тип урона, его ник, статус, вообще все — выглядело знаками вопроса. Непонятно…
Стоп. Непись предлагает мне посмотреть киллист? Это как вообще?!
Ну что, доволен, игрок Хоткот? — спросил меня Магистр — Или может, правильнее будет — Олег Николаевич Рашидов?
Он поставил на стол два кубка и тяжелый, запотевший бронзовый кувшин. Тоненькой струйкой полилось в горло бокалов темно-красное, почти черное вино. Магистр поднял один кубок, с любопытством наблюдая за моими эмоциями.
Сказать, что я был ошарашен — ничего не сказать. Магистр был НПС! Он назвал мои настоящие имя, фамилию и отчество, и знать он мог их только в одном случае — если принадлежал к администрации Сферы. Причем не к рядовым сотрудникам, гейм-мастерам или отделам там технической поддержки, а к самой что ни на есть высшей касте, имеющей доступ ко всем тайнам. Уникальный ID каждого игрока хранится в дата-центре вместе с его данными и историей платежей, это конфиденциальная информация, распространять которую админы не имеют права.
Вино оказалось прохладным и терпким. Я не очень люблю красные вина, но такого букета еще не пробовал.
— Орденское багряное — сказал Магистр, наливая еще в опустевшие кубки — Копия с «Шато Лафит», урожая 1963 года. Прекрасный аромат, не правда ли?
— Да. — согласился я — Вы админ?
Магистр рассмеялся. Совершенно ясно было, что это реальный человек, просто напяливший скин НПС. Но кто он, что ему нужно, и как это коррелирует с оружием Семерых и моим квестом?
— Админ? И да, и нет, мой юный друг. — ответил он — Скорее я был когда-то админом. Меня зовут — или звали — Андрей Петрович. Андрей Петрович Балабанов.
Балабанов, Балабанов…Потом что-то щелкнуло в голове, и я вспомнил. Балабанов — тот самый легендарный первый разработчик Сферы, нобелевский лауреат. Это он со своей командой разбился, вернее, пропал без вести в авиакатастрофе несколько месяцев назад, о чем гудела вся Сеть.
— Балабанов? Этого не может быть. Вы меня разыгрываете. Балабанов погиб полгода назад.
— Все верно — криво усмехнулся НПС — Балабанов погиб полгода назад. И, тем не менее, я — Андрей Петрович Балабанов. Скажи, Олег, ты слышал что-нибудь о «оцифровке» личности?
Оцифровка. Теперь понятно. Конечно, я слышал о «оцифровке» личности. С изобретением ассоциативного ИИ стало возможно некое создание «слепка» сознания, поддерживаемого искином. Я мало об этом знал, но суть была такова — ИИ прописывались определенные черты характера, особенности поведения, психологический портрет оригинала — и этот искин становился его электронным клоном.
Я видел использование этой технологии в VR — развлекаловках типа «Поговори с Наполеоном», «Задай свой вопрос Сталину» и так далее. Несколько «оцифрованных» ИИ вели популярные телешоу. Было забавно. Причем чем точнее была изучена личность, тем качественнее получалась ее цифровая копия.
Я читал, что современные способы сканирования мозга позволяют создать практически 100 % цифровой слепок сознания. Тем не менее, эта технология была запрещена — такие сканеры и мозголомки полностью находились под контролем спецслужб. Официальная версия — во время изучения активности мозга с помощью специального излучения погибли или сошли с ума несколько подопытных, но мы-то знаем… К тому же против «Цифрового Бессмертия» активно боролись адепты практически всех религий мира.
