— А себе я что-нибудь железное приложу, оно и пройдет. А к вам другой стороною буду поворачиваться.
«Да хоть какою стороною, — подумал полковник, — все равно краше тебя, моя зоренька, нету…»
Луна меж тем все приближалась.
Полковник и панна Дарина по очереди заглядывали в телескоп. Но там лишь слегка дрожало золотое марево.
— Что там будет… — вполголоса прошептала панна.
Полковник не ответил. Он не знал, никто не знал этого во всем огромном, оставшемся внизу мире, и от этого стискивалось сердце. Грыцюк вспомнил, как в молодости выходил в ночные рейсы — похожим чувством ожидания были наполнены те минуты и часы, пока из неизвестности и тьмы не показывались одни за другим опознавательные огни аэродрома…
На Луне аэродромов не было.
И все же, как и тогда, когда Луна была лишь бледным рогом или сияющим диском на темной Тверди, — как и тогда, каждое мгновение ожидания наливалось удивительной полнотою жизни. А теперь еще этот радостный свет вокруг… Полковник расправил плечи и достал помятый бортовой журнал. Пока он записывал, панна нашла себе какое-то занятие в дальнем от него углу. Потом позвала:
— Идите кушать, пан полковник, — и оказалось, что у нее там припасены и сыр, и свежая паляница, и даже квас.
— Что бы я без вас делал, дорогая панна!
— Да хлеб бы с колбасою жевали, на охриманский манер, — отвечала панна. — Уж не пропали бы. А на Луне, если будет, конечно, такая возможность, я вам чаю горячего на спиртовочке сварю.
— У вас тут полевая кухня прямо!
— Кухня не кухня, а так… что положено, — довольно серьезно отвечала панна Дарина. — А вот фотоаппарат ваш, кажется, бурею повредило.
Полковник сокрушенно вздохнул.
— Впрочем, — сказал он, вертя в руках помятую камеру, — кто его знает, дорогая панна, будет ли там вообще на что посмотреть… А не будете ли вы так любезны взглянуть на приборы? Что-то мне сдается, мы движемся все скорее и скорее — и это мне…
Он не договорил. Снаружи свист рассекаемой такелажем воздушной среды и в самом деле усилился. «Падаем», — мелькнуло в уме.
— Как бы это сказать, — отозвалась вполголоса панна, — прилуняемся, что ли?
Полковник кивнул. Следовало развернуть рули, чтобы хоть немного замедлить столкновение с Луною, но он опоздал. Свист сделался пронзительным, «Уточку» поволокло и затрясло, как телегу на проселочной дороге, тут же что-то мелькнуло в окошках гондолы, стремительно пронеслось сверху вниз. Панна Дарина прильнула к окуляру.
— Что там такое?
— Не пойму, — растерянно отвечала панна, — вижу что-то, а что — не разберу… Та вы сами поглядите, что ли.
Полковник придвинулся, заглянул в окуляр и тоже ничего не понял. Вместо золотого сияния Луны видна была тьма с какими-то неясными пятнами в ней, в поле зрения мелькал также какой-то необычно крупный снег или что-то вроде снега, какие-то перья или хлопья… Гондолу качало и поворачивало — не так сильно, как в полосе бурь, но все же…
— Панна Дарина, держитесь крепче, мы все-таки падаем, — предупредил Грыцюк. Он бросился к рулям, стараясь сделать движение более плавным. Это ему удалось, и при выключенной горелке «Уточка» довольно мягко опустилась на некую, несомненно твердую поверхность.
— Уф, — сказал полковник.
— Приехали, — сказала панна Дарина.
— Стойте, стойте, панна, что вы делаете?!
— Та занавесочку же хочу… опустить. Хоть посмотрю, какая там та Луна.
Полковник отчаянно замотал головой:
— А вдруг там… воздуха нет… Да мало ли что?
— А куда ж воздух денется? — резонно заметила панна. — Да и мы бы, наверное, уже почуяли, как вы думаете?
Полковник «почуял» только то, что краска бросилась ему в лицо.
— Ладно, — сказал он. — Только вы отойдите, я на всякий случай первым выгляну.
И он отвязал крепления, осторожно отодвинул борт и тяжело спрыгнул вниз. Раздался глухой звук — и стало тихо. Потом полковник засопел, как морской лев, и сдавленным голосом позвал:
— Ну выходите и вы, панно, посмотрите, коли хотели.
Панна Дарина перегнулась через борт.
Полковник стоял по щиколотку в каком-то мягком сером прахе.
— Это… лунная пыль… — прохрипел полковник. — Вы… прыгайте, не бойтесь.
«А я и не боюсь», — хотела сказать панна, но воздух на Луне и точно был пореже, чем на родной Земле, дышать им было трудно. Панна Дарина примерилась и молча прыгнула, подняв облако крупной летучей пыли.
— Прямо… пух какой-то…
А больше ничего не сказала. Молча стояли они с полковником, наблюдая то, для чего не находилось привычных слов: неясную тьму, в которой поодаль — не понять, как далеко — или высоко? — яростно калилось какое-то светило, ровную поверхность, присыпанную нетронутым слоем лунной «пыли», огромное отверстие, из которого истекала, видимо, воздушная струя, казавшаяся отсюда столбом золотого сияния…
— Так вот оно, значит, как…
Панна оглянулась. Ее полковник плакал. Он морщился, и что же это там сверкнуло и кануло в подножный прах, как не слеза?
— Пан полковник… что вы… что это с вами?
Полковник махнул рукою и отвернулся. Панна Дарина не стала докучать ему. У нее у самой сердце стискивалось — то ли от разреженного воздуха, то ли от небывалой пустоты вовне. И она храбро стала смотреть в эту пустоту, повернувшись спиною к светилу, которое было не знакомым домашним солнцем, а какой-то дикой безымянной звездою. Отвернувшись от сияющего столпа, которым их вынесло сюда, она видела огромные туманные пространства, смутно мерцающие, отливающие старым золотом, видела бездны, в которых прятался багровый отсвет. Она слышала… Что? Какой-то однообразный звук: тум… тум… тум… Будто там, во Вселенной, медленно билось огромное сердце.
— Пан полковник… а вы слышите?
— Что?
— А вот: тум… тум…
— Слышу.
— И как думаете… что это?
— Точно не могу сказать… но вы сами подумайте, панно… под нами — твердь!
— Небесная, ага, — отозвалась панна, как в школе на уроке.
— То-то и оно, — вздохнул полковник. — Чего угодно я ожидал, признаюсь… но это… невероятнее даже и Луны, из сыра сделанной. Вон наша Луна, панно! — И он указал на огромный сияющий кратер, на золотой столп. — То пыль светится. Луны, моя панно, вовсе нет, это огромная ровная дыра в нашей славной Небесной Тверди. А воон там, видите, — полковник протянул руку к горизонту, — вон там вроде бы что-то темное, я не сомневаюсь, что это заслонка, которой время от времени закрывают сию дыру. Возможно, если отправиться пешком по Тверди, то можно и саму Мировую Ось сыскать, должна же Сфера иметь крепление!
