— Извините, — сухо проронила я, — кажется, я помешала.
Глупые слова, и без того понятно, что эти двое тут не в шахматы играют и третий им не нужен. Девушка обернулась ко мне, большие ясные глаза смотрели с недоумением. А мужчиной под ней оказался Дарк, уже избавившийся от дурацкого маскарадного облика. Он не пытался оправдаться, не прогонял свою любовницу, не бросился ко мне. Ждал со спокойной уверенностью мужчины, не чувствующего за собой вины. Я, не мигая, смотрела на него, и весь мир для меня съежился до размеров этой комнаты. Дарк, мое тёмное пламя. Я тебя вспомнила и ту ночь Бала. Ту страсть и твое пламя, которое раздувал мой ветер. Тот, за кем ещё несколько минут назад я пошла бы на край света и дальше. Ради кого я так хотела казаться сильной и независимой и хотела быть любимой. Что же случилось, любимый, что? Наверное, наша любовь была слишком похожа на войну, это её и сгубило. Слишком разные стихии чтобы быть вместе.
Все имеют право на ошибку, и мы с ним не исключение. Сердце перестало рваться беспомощным стоном, мне стало легко и спокойно. Я улыбнулась и сделала шаг назад.
— Алира… — чёрные глаза смотрят мягко, но слегка настороженно.
— Всё в порядке. Мы просто ошиблись, Дарк. Просто ошиблись.
"Не плачь", — сказали мне камни в саду. "Всё ещё впереди", — согласно качнулись стройные деревья. "Ты еще будешь любима", — прошептали родные ветра, согревая побледневшие щеки ласковым дыханием. Я протянула к ним руки, и ветер бросил мне в ладони пригоршню тонко благоухающих лепестков. Такие хрупкие, нежные, беззащитные. Я подавила в себе безрассудный порыв разгромить весь этот садик, приют покоя, тишины, любви и страсти. Это ведь тоже чья-то счастливая сказка, просто она не для меня. Почему-то закружилась голова, и я открыла телепорт, стряхивая с ладоней невозможное бело-розовое облако.
Настоящая сакура не цветет в середине лета.
А мне пришла пора взрослеть.
Расправив воздушные крылья, я купалась в прозрачной темноте ночного неба над Лысой горой. Где-то далеко внизу продолжался шабаш, но мне хотелось побыть в одиночестве над всем этим буйством стихий, чувств и эмоций. Я почувствовала себя на удивление счастливой и свободной, когда ушло наваждение придуманной страсти. Я — ветер! Моя страсть — стихия! Я — свободна! Я — счастлива!
Внезапно рядом со мной раздался шум крыльев. Лениво повернувшись, я ожидала увидеть какую-нибудь глупую птицу, не обратив внимания, что звук уж больно громкий. Красивая птица, одно плохо — крупновата. Кило наверное 100 будет. Вместе с крыльями. Потому как хороши они у этого демона. Большие, кожистые и с полупрозрачными перьями тумана, казалось, без особенных усилий несут его прекрасно сложенное тело. Длинные тёмно-фиолетовые пряди развевались, обрамляя довольно суровое лицо. Наследник духов родной мне стихии и адских обитателей. Глаза его были почему-то закрыты. И он летел, не разбирая пути, прямо на меня.
— Б**во ангельское! — с чувством вырвалось у нас обоих, когда мы, столкнувшись, полетели кувырком. Мои воздушные крылья исчезли, а беспечные ветры разлетелись кто куда, и я от неожиданности не смогла поймать их снова.
— Не умеешь — не летай, — сильные руки уверенно подхватили меня, уже начавшую падать вниз, и прижали к телу демона. А ничего так тело. Рельефное, что отлично чувствуется через атласную рубашку.
— Лунатик хренов! — наплевав на приличия, заорала я ему прямо на ухо. — Смотри, куда прёшь!
— С кем имею несчастье разговаривать? — вздохнул демон, и мне стало немного стыдно, потому что он выглядел очень расстроенным. Закрытые в полете глаза оказались светло голубыми, словно небо в ветряный весенний день.
— Алира, Верховная ведьма Воздуха, — скромненько представилась я и, поймав за хвост проносящийся мимо ветер, расправила невидимые крылья. — Спасибо за помощь, э-э…
— Эйр, — чуть склонил голову демон, отчего фиолетовые пряди мазнули меня по лицу. Шелковые и нежные. И главное пахнут ветром.
— Эйр — воздух… Мне нравится. Полетели?
И мы полетели, болтая о всем на свете. Оказывается, его тоже не минуло сумасшествие дьявольских шабашей. Влюбился в какую-то ведьму-травницу, не богатую способностями, зато щедро одаренную темпераментом и телесами. Я чуть не засмеялась, ну, мужчины, вечно не той головой думают. И что бы вы думали? Конечно же, на Литу сия любвеобильная дама не стала дожидаться милостей от судьбы, и Эйр нашёл её, мягко выражаясь, в самой гуще поклонников. Легкомысленная нимфоманка, недолго думая, предложила демону присоединиться. Однако Эйр считал подобного рода процессы весьма интимным занятием, а не групповой работой. Поэтому расстроенный демон, собрав своё попранное достоинство и разбитое сердце, пулей вознёсся в небеса, находя в родной стихие утешение. А там на его пути болталось моё бренное тельце.
— Эйр, хватит грустить, — наконец, сказала я. В уголках губ затаилась улыбка, а в глазах мелькнули грозовые отблески. — Давай лучше чем-нибудь займёмся.
Ох, и устроили же мы шоу! Неистовый ветер и роскошные ветвистые молнии, ослепительно яркими вспышками пронзающие одеяло тяжелых туч. Это было так же безумно и невероятно, как пытаться вплести в один поток жаркий, иссушающий южный сирокко и пронизывающий до костей, холодный бора. Молнии — это, кстати, по части Эйра, он отлично с ними управляется. Пока ветвистые фиолетовые молнии разрывали небо над Лысого горой, а тугие ветра лепили из туч, словно скульптор, дивные картины, мы были с Эйром вместе. Там, в самом центе стихий, в самой сердцевине летней бури.
Для меня это был еще один танец стихий, подобный тому, Бальному. Мое сердце снова стало свободным, прогоняя из себя застарелую тоску по несбывшемуся.
И я снова танцевала меж тугих жгутов моих ветров, изгибаясь и владея. И мне наверное не стоило останавливаться. Но как тут не замереть, когда видешь такое.
О! Кажется, только сейчас я осознала какой дурой была та глупая нимфетка, и как сокрушительно прекрасен бывает демон воздуха в своей истинной страсти! Скульптурное тело освещали вспыхивающие молнии, а я не могла оторвать глаз… Ой, кажется теперь и рук!
В этот раз я бы не пережила отказа, да его и не было. Горячие губы отвечали мне, руки ласкали тело все с той же страстью что и бросали молнии, тела растворялись друг в друге, как наши ветра. Стоны, срываемые с губ, движения простые как первый грех, удовольствие разлитое по телу.
Говорят — спать как на облаке. А почему-то никто не думают, что такое заниматься на нем любовью? Когда нет границ и ограничений, нет страха… лишь невесомость и два переплетенных тела.
