«Если вернусь, то надо обязательно изучить историю возникновения этой громадины. Может, богочеловек заточил здесь Универса, дабы тот не смог вылезти из своего заточения?»
Тяжело вздохнув, Тиберий перевел взгляд с гор на звезды. Что-то было и с ними не так. Мерцали они ярче обычного и… издавали звуки. Чем больше он смотрел на них, тем отчетливее слышал слабые шепотки, что разносились по ледяной пустыне. Сердце начинало чаще биться, а голова — кружиться. Тело словно отрывалось от земли и направлялось прямо в небесную тьму. Подобные чувства были в диковинку Тиберию, и потому он старался не отрывать взгляд от снега, от палангаев, от друга и девушек. Лишь бы не засмотреться на звезды. Там, высоко в первозданной тьме, горели не россыпи колких жемчужин, а миры, которые манили к себе. Он понятия не имел, откуда знал об этом. Хотя догадывался, что, возможно, упавший дагул как-то влияет на его голову. Пытается напомнить о своем существовании.
«Не сходи с ума».
Вдруг сани остановились. Пятеро солдат, тащивших бегунки, скинули ремни, побросали лыжные палки и повернулись к Тиберию и кудбириону. Один из них снял маску и низко поклонился, ожидая, когда командиры разрешат ему говорить. Тиберий узнал блондина-палангая, тяжело ранившего гиганта Септима. Он никак не ожидал, что его друг заставит этого выскочку везти их сани.
— Что случилось? — сказал Немерий ровным и спокойным голосом. Его рука инстинктивно легла на эфес длинного меча.
«А что делать мне?»
Шмыгнув носом, блондин выпрямился и нагло уставился на кудбириона. Губы растянулись в самодовольной ухмылке.
— Я говорю от лица всех палангаев, командир. Поэтому постарайтесь не сердиться и не обращать свой гнев на простого солдата. Верите или нет, но я до последнего пытался отговорить своих братьев от этой затеи. Ведь то, что мы попросим, может быть расценено как предательство. — Блондин повернулся к Тиберию. — Но, королевский прокуратор, прошу выслушать нас.
Остальные палангаи развязывали на поясах веревки, бросали ремни и окружали сани. Тиберий поежился, по спине побежали предательские мурашки. Теперь и его рука легла на эфес гладиуса. Неужели солдаты решились на бунт?
— Не беспокойтесь, — заявил блондин, по-прежнему широко улыбаясь. — Мы не собираемся никого убивать. У нас другая просьба, командир.
Стянув маску, Немерий поднялся на бегунках.
— И какая же у вас просьба? Если вы намерились возвращаться в Венерандум, то даже не думайте. Умру, но не пойду против воли Безымянного Короля.
— Нет, командир. Мы знаем, что скоро доберемся до упавшего дагула Сира и… Возможно, мы все умрем. И никогда не вернемся в Мезармоут, никогда не прижмемся к родным женам и не поцелуем своих детей… Слишком отчетливо у всех нас стоит образ мертвецов, что повстречали мы у гигантской горы…
— Хватит попусту сотрясать воздух! — рявкнул Немерий, не выдержав. — Говорите, что хотите.
Блондин окинул взглядом своих собратьев, облизал губы, тяжело вздохнул и выпалил:
— Отдайте нам женщин, командир! Ведь не просто же так Безымянный Король отправил их в экспедицию! Возможно, мы никогда не вернемся домой! Никто из нас не собирается возвращаться в Венерандум, дайте лишь утолить голод.
Немерий замер, рука сползла с эфеса длинного меча. Он замолчал, не зная, как поступить в подобной ситуации. Его исполненный печали взгляд скользил с одного палангая на другого. Абсолютная тишина повисла в воздухе. Понимая, что пора брать дело в свои руки, Тиберий, не снимая маски, спросил у блондина:
— Сколько девушек вы хотите?
— Всех! — крикнул палангай, не колеблясь ни перкута. Остальные солдаты поддержали его частыми кивками.
— Исключено. Кретика должна ухаживать за своим мужем, а Авла болеет. Я не могу допустить, чтобы вы заразились. Нам предстоит еще долгий путь.
Девушка, до того обнимавшая кудбириона, сжалась и тихонько захныкала. Её подруга яростно уставилась на Тиберия.
«Не смотри на меня так. Ты знала, на что шла».
— Тогда… отдайте двух, — неуверенно сказал блондин. — Обещаем, что не убьем их и будем хорошо обращаться.
Немерий опустил голову. Было видно, как внутри него боролись отчаяние, страх, ненависть и желание наказать палангаев. В Венерандуме солдат за подобное нарушение дисциплины ждала не только публичная порка, разжалование по чину мисмаров, но и децимация. Вот только город далеко, а решать проблему надо сейчас.
Хмыкнув, Тиберий уставился на блондина.
«Ну же. Это так просто. Скажи лишь несколько слов».
— Хорошо, солдат. Вы можете забрать двух женщин. К Авле и Кретике вы не прикасаетесь, пока они обе не вылечатся.
— Благодарю, о великий! — Блондин еще раз низко поклонился.
Остальные палангаи встретили решение королевского прокуратора с громкими радостными криками. Они было потянулись к трясущимся от страха девушкам, когда Тиберий вскинул руку.
— Только есть одно «но», — сказал он. — Женщин вы заберете тогда, когда устроим привал. А привал будет, когда найдем вход в долину, укрытую горами. На отдыхе можете делать что хотите. Мне все равно. Но сейчас вы возьмете проклятые лыжные палки, натяните ремни и потащитесь искать нужный проход.
«Должно сработать».
Блондин, глянув на высокие горы, кивнул, натянул маску и махнул рукой, чтобы остальные палангаи расходились по своим местам. Всего через несколько десятков перкутов сани вновь заскользили по снегу. Экспедиция продолжила путь. И ничего не говорило о том, что некоторое время назад солдаты чуть не расправились с командирами.
Немерий плюхнулся обратно на бегунки, не обращая никакого внимания на стенания двух девушек. Его взгляд не отрывался от спины блондина. Брови грозно сошлись на переносице.
— Даже не думай, — прошептал в ухо Тиберий. — Нельзя его убивать. Теперь он голос солдат. Расправившись с ним, палангаи расправятся с нами. А я хочу вернуться. Ты прекрасно знаешь, что это была вынужденная мера.
Одна из женщин закрыла лицо руками, спрятанными в теплые варежки, во весь голос зарыдала. Вторая приобняла её и принялась тихонько что-то шептать. Тиберий ожидал, что в порыве истерики они попытаются ранить его или спрыгнут с бегунков и рискнут убежать, однако они лишь плакали, полностью смирившись с уготованной судьбой.
«А я ведь так и не запомнил их имён».
Вскоре небеса затянули серовато-алые тучи, и пошел слабый снег, отчего настроение Тиберия еще сильнее ухудшилось. Вот уже шесть потестатемов члены экспедиции шли вокруг горы, но не было даже намеков на проход в долину. Если дела и дальше не изменятся, придется устроить привал.
