Торжества по поводу дня рождения императора должны были проходить в течение трех дней. Прием во дворце только открывал их. Помимо поздравлений от иностранных делегаций, высшей знати и торговых и ремесленных гильдий, должен был состояться ужин, а затем бал. После него обещали салют, но как бы я ни любила фейерверки, ради них не готова была вынести весь этот официоз. Может, удастся сбежать после ужина, сославшись на плохое самочувствие?
Мой дед не был беден или плохо образован, но предпочитал жить просто, да и манеры его были далеки от великосветских. И поэтому все здесь, во дворце, казалось мне фальшивым. Высокопарные слова, подобострастные лица, кокетливые ужимки. Будто все вокруг актеры, знающие сюжет и смысл спектакля, а я — случайно попавший на сцену зритель, пытающийся им подыграть. Я делала вид, что своя здесь. Интересно, есть ли здесь еще кто-то, столь же чуждый этому месту?
— Скучаешь?
Я дернулась, едва не вывалившись на ковровую дорожку, по которой уже шла первая делегация — роанцы, ближайшие союзники Грейдора на сегодняшний день.
— Мастер, не подкрадывайтесь ко мне так!
Я высвободила локоть, в который вцепился Рихтер, не дав мне упасть, и с тревогой посмотрела в сторону дяди. Но тот, кажется, не заметил, что алхимик вернулся.
— С такими нервами, как у тебя, нельзя работать в полиции.
— Я в полиции не работаю, а прохожу практику. Вы же мне не платите.
В отличие от СБ, от которой был небольшой, но все же доход. После всех измывательств Рихтера надо мной я вспоминала о конторе Шефнера с ностальгией. Там меня ценили и хвалили, и сам Шефнер по сравнению с моим нынешним наставником казался едва ли не ангелом.
— На тебя, драгоценная моя, не хватит никаких денег. Я слышал от Петера, что ты ободрала пана Котовского как липку.
— Петер, как всегда, преувеличивает. И кстати, где он?
— Убежал опять по делам, но успел мне рассказать кое-что интересное. Так что тебе не стоит зарекаться по поводу работы.
Я нахмурилась.
— Про что это вы?
— Позже расскажу. Или узнаешь от Мартина. Уверен, он будет рад воспользоваться этой возможностью в своих целях.
Отношение Рихтера к Шефнеру всегда ставило меня в тупик. Наверное, это можно было бы назвать странным подобием дружбы — если, конечно, она может существовать, когда друзья не видят друг друга неделями и месяцами. Но Рихтер регулярно интересовался, как дела у его старого приятеля, как и Шефнер, впрочем. При этом оба не упускали возможности вспомнить что-то забавное из прошлого друг друга. Ну откуда бы я еще узнала, как не от менталиста, что алхимик на первых курсах университета всякий раз заикался, когда заговаривал с девушками? И кто еще, кроме Рихтера, мог рассказать мне, что Мартин Шефнер, хладнокровный глава СБ, с трудом переносил вид крови, хотя и привык это скрывать?
Интересно, мы с Петером тоже когда-нибудь такими станем — почти чужими друг другу? Мне хотелось надеяться, что нет. В конце концов, мой дед вспоминал своего единственного друга, Абеларда Вагнера, еще в юности сбежавшего из Грейдора в Роан, с большой теплотой и любовью. Связь между ними сохранилась — они переписывались на протяжении почти тридцати лет. Да и сын Абеларда, Франциск, некоторое время жил в Грейдоре и хорошо ладил с моей матерью. Дед как-то обмолвился, что надеялся, что семьи Вернеров и Вагнеров породнятся. Но этого так и не случилось, так как моя мать встретила младшего сына барона Гревеница и увлеклась им, да и сын Абеларда вскоре женился. Зато Франциск Вагнер, будучи другом семьи, стал моим крестным. Я совсем его не помнила — он вернулся в Роан после эпидемии, и больше о нем ничего не было слышно, а вскоре прекратил писать и сам мастер Вагнер. Благодаря Котовскому я узнала, что Абелард умер несколько лет назад. Я написала своему крестному письмо с соболезнованиями по поводу смерти его отца, но ответа так и не получила. Что ж, где бы ни был сейчас Франциск Вагнер, надеюсь, у него все хорошо.
— О чем задумалась? — прошептал Рихтер мне на ухо. — Лучше посмотри, какие гости прибыли.
Я подняла взгляд и вздрогнула. Алертийцы. Внешне они были довольно похожи на лермийцев — почти такие же невысокие и смуглокожие. Давние союзники Грейдора и столь же давние враги. Почти непроизвольно я попятилась, желая спрятаться. Они пришли сюда не за мной, едва ли кто из этих алертийцев вообще знал меня в лицо. Но при мысли, что кто-то из этих людей мог участвовать в убийстве артефакторов и моем похищении, становилось тревожно. Будто чувствуя мой страх, один из делегации, седовласый грузный мужчина, посмотрел в мою сторону… Нет, в сторону Рихтера.
— Кто это? — тихо спросила я, когда дипломаты прошли мимо.
— Граф Туане. Впрочем, он в столице ненадолго. Ходят слухи, что император подписывает с Алертом договор об одной из спорных территорий на границе. В нашу пользу.
— А взамен?
— Пакт о ненападении.
Даже так? Последнюю войну с Алертом мы проиграли, при этом потеряв часть земель. Но теперь Грейдор превосходил Алерт не только в военной мощи, но и магической силе. Значило ли это, что наши соседи будут стремиться уйти от конфликта с нами? Едва ли. Тот же Рено «приглашал» меня в Алерт отнюдь не для того, чтобы отдохнуть на знаменитых курортах.
В целом церемония оказалась довольно скучной. Дорогие и безликие подарки, громкие и бессмысленные речи. Если бы не Рихтер, иногда комментировавший тот или иной жест со стороны гостей, я бы совсем заснула.
После всех дипмиссий пришел черед представителей торговых ассоциаций и различных гильдий. Магов представляли гильдии артефакторов и алхимиков, а также департамент магических изобретений. Алхимики и артефакторы должны были продемонстрировать свой подарок завтра, на военном параде. Над подарком от департамента работали уже целители, которые вывели новую породу лошадей — император был ярым поклонником скачек. Грациозного скакуна, украшенного алой попоной, явили взорам восхищенных зрителей и увели.
— А теперь самое интересное. Час славы любимчика императора.
Язвительность в голосе Рихтера удивила меня. Раньше казалось, что алхимик если и не благоволит Котовскому, то хотя бы относится к нему без предубеждения, как Шефнер.
— Котовский — это проблема, — мрачно сказал наставник. — Будущее Грейдора было бы более предсказуемым, если бы не его появление. Слишком многие заинтересованы в его успехе, и не меньше желающих ему поражения. И самое поганое, что у этого юноши хватит умений утащить и Грейдор за собой. Особенно теперь, когда канцлер бездействует. Не к добру это.
— А как связа…
