— Старые боги… — сказал Хогсон. — Никогда не думал, что мне будет дозволено взглянуть на них…
— Как вы думаете, — спросил Деркон испуганно и робко, — какая может быть ставка в этой игре?
— Я не посвящен в помыслы богов, — ответил Дилвиш, — и не могу об этом судить. Но мне кажется, что я должен как можно быстрее покончить со своим делом.
До них опять докатился грохот, а большие двери снова затряслись и загромыхали.
— Прошу прощения, господа, — сказал Дилвиш и, повернувшись, направился к выходу.
Переглянувшись, Хогсон и Деркон поспешили за ним.
— Вы будете сопровождать меня? — спросил Дилвиш, когда они догнали его.
— Несмотря на все упомянутые тобой опасности, мне кажется, что, в конечном итоге, мы все окажемся в большей безопасности, если будем держаться вместе, — ответил Деркон.
— Согласен, — сказал Хогсон. — Но не мог бы ты сообщить нам, куда мы, собственно, направляемся?
— Не знаю, — ответил Дилвиш, — но я уже привык доверять властвующему здесь гению, кем бы он ни был, и я хочу снова положиться на его руководство. Возможно, что у нас с ним общие цели.
— А что, если это Джелерак, ведущий тебя к какой-нибудь роковой участи?
Дилвиш покачал головой:
— Я уверен, что Джелерак не стал бы прерывать свое представление только ради того, чтобы накормить меня приличным обедом, полученным мной по пути сюда.
Они вышли в задний коридор, которым проходил Дилвиш, когда поднимался снизу. Поскрипывающая дверь оказалась на месте, но сам коридор стал короче примерно в четыре раза. Поворота направо в его конце уже не оказалось, и помещения для слуг, совсем недавно находившиеся слева, тоже исчезли. Не было и комнаты, где горело голубое пламя. Стены покрывали темные деревянные панели, а окна были закрыты сдвигавшимися вверх и вниз прямоугольными шторками в деревянных рамках, каким-то образом ограничивающими проникновение света, и занавешены портьерами с бахромой.
Они поднялись по деревянной лестнице. Наверху, на стенах, появилось еще больше картин, написанных в яркой, своеобразной и броской манере и подобных тем, которые раньше уже привлекали внимание Дилвиша.
Они снова услышали раздавшееся снаружи громыхание игральных костей, за которым на сей раз последовало что-то похожее на раскаты громоподобного хохота.
Еще поворот, и они оказались на галерее, которая теперь заметно сузилась, но посередине по-прежнему лежала ковровая дорожка. Окна здесь тоже сделались более прямоугольными, хотя стены и пол остались каменными.
— А вам не кажется, что галерея прямо на глазах становится все меньше, даже сейчас, когда мы идем по ней? — спросил Хогсон.
— Да, — сказал Дилвиш, оглянувшись. — Видимо, она превращается во что-то другое. А вы заметили, что у нас нет никаких других путей, да нам и не приходится выбирать, потому что есть только одна дорога, которой мы вынуждены идти? Теперь это совершенно ясно.
И тут Дилвиш услышал, что впереди раздаются странные звуки, чем-то похожие на птичий щебет. Он резко остановился. Хогсон и Деркон поступили так же. Потом они вытянули перед собой руки и стали водить ими по сторонам. Что-то преграждало им путь.
Воздух перед ними замерцал, потом начал темнеть. Дилвиш почувствовал, что прикасается к каменной стене.
Он повернулся к ней спиной. Позади, примерно в шести шагах от него, тоже что-то мерцало. Все трое подошли туда. Загадочное явление повторилось. Они неожиданно оказались в клетке с единственным окном, сквозь которое проникало достаточно света, но перебраться из него в любое другое окно по гладкой стене снаружи было невозможно.
— Ты говорил, — заметил Деркон, — что доверяешь властвующему здесь гению.
Дилвиш зарычал.
— Есть какая-то причина. Должна быть! — огрызнулся он.
— Время, — сказал Хогсон. — Думаю, что все дело во времени. Мы пришли слишком рано.
— Для чего слишком рано? — спросил Деркон.
— Узнаем, когда исчезнет одна из стен.
— Ты действительно полагаешь, что случится именно это?
— Ну конечно. Передняя стена не позволяет нам идти вперед. А задняя не дает нам уйти отсюда.
— Любопытное предположение.
— Поэтому я считаю, что нам следует повернуться лицом к передней стене и приготовиться к любому развитию событий.
— Возможно, в том, что ты говоришь, есть смысл, — заявил Дилвиш, поворачиваясь и вытаскивая меч из ножен.
Они снова услышали, как боги бросили игральные кости, а потом расхохотались. Только на этот раз хохот не стихал, но становился все громче, и от него содрогнулись стены. Казалось, он раздается прямо над Замком.
Передняя стена опять замерцала, потом потускнела, и в тот же самый миг где-то за ней пронеслось что-то похожее на стон. Дилвиш быстро оглянулся назад и заметил, что задняя стена осталась на месте.
Путь был открыт, и они тут же устремились вперед. Но, сделав лишь несколько шагов, застыли на месте, оказавшись у входа в большую палату и пораженные увиденным.
Множество длинных и тонких щупалец, опиравшихся на края Ямы, поддерживали огромную тушу, выволакивающую себя наверх. У края стоял человек, когда-то известный Дилвишу под именем Виленда, и глаза его закрывали очки с красновато-коричневыми стеклами. За его спиной неподвижно стояла Семирама, и они смотрели, как поднимается тело Туалуа. Вдруг крыша наверху проломилась, и, на глазах Дилвиша и его спутников, в образовавшуюся щель просунулись гигантские пальцы, согнулись, захватили кусок кровли, смяли его небрежным и легким движением и обрушили вниз. На пол посыпались огромные бревна, и они увидели усыпанное звездами небо. Там возвышалась женщина со множеством грудей, и от ее фигуры исходил сверхъестественный свет. Она опять опустила руку в проделанное ею отверстие и осторожно, почти нежно, взяла пальцами нелепую тушу, скорчившуюся над колодцем, подняла ее, бережно пронесла сквозь неровную дыру с торчащими из краев балками и начала поднимать ее к небесам.
— Нет! — завопил Джелерак. Он сбросил с лица очки, повисшие у него на шее, и уставился вверх бешеными глазами. — Нет! Верни его! Он мне нужен!
Обежав Яму, чародей подскочил к одному из свалившихся вниз бревен, которое одним концом упиралось в пол, а другим доставало до отверстия наверху. Обхватив его руками и ногами, он стал карабкаться вверх.
— Верни его, говорю я! — вопил он. — Никто не может украсть у Джелерака! Даже богиня!
Добравшись до середины бревна, он остановился, выхватил красный жезл и взмахнул им над головой.
— Остановись, приказываю я! Принеси его назад!
