— Спасибо, Родри, но я не могу принять это предложение!
— Почему?
— Я… хм… это просто невозможно.
— Чепуха! Даже Слигин одобрил мою идею. Ты не беспокойся, мои подданные не будут косо смотреть на тебя.
Каллин открыл было рот, но не произнес ни слова. Он решил уехать, но не хотел ничего объяснять Родри.
— Проклятье, Каллин, ты и вправду отказываешься?
— Да, господин.
— Ничего не понимаю. Ну не на колени же нам вставать перед тобой! Послушай, ты прямо побелел! Тебе плохо, мой капитан?
Родри помог ему лечь на кровать. Каллин лежал и не мигая смотрел в потолок. Родри вернул ему честь и достоинство, которых он, казалось, лишился навсегда. Но он всегда будет бояться, что недостоин этого.
«Моя маленькая Джилл! — горевал он. — Как я смогу оставить тебя?»
Он уткнулся лицом в подушку и заплакал — впервые с тех пор, как похоронил ее мать. И в этот раз он плакал так же горько и безутешно.
После того как Каллин выгнал Джилл из комнаты, она, рассерженная, спустилась в большой зал. Но когда она узнала, что к отцу отправился Родри, то порадовалась за себя. Ей не хотелось бы присутствовать при их встрече.
Отряд приводил в порядок лошадей, знать совещалась с тириной в приемной Слигина. В зале никого не было, за исключением служанок, суетившихся возле стогов с мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой пантеры. Он поклонился ей и окинул таким взглядом, что было ясно: он помнил ночь, проведенную вместе.
— Я только что говорил с твоим отцом, — сообщил Родри. — Я назначил его капитаном моего отряда.
— Ты сделал это для того, чтобы удержать меня здесь?
— Нет, мне нужен настоящий командир.
— Тогда я от всей души благодарю тебя, господин.
— Мне больно слышать, что ты называешь меня господином. — Родри опустил глаза и ковырял пол носком сапога. — Но я помню наш уговор — одна ночь, и все.
— Вот и хорошо.
Однако когда они посмотрели друг на друга, Джилл захотелось прижаться к нему и поцеловать, и забыть этот дурацкий уговор.
— Мать хочет предложить тебе место в своей свите, — тихо сказал Родри.
— Может быть, ты предложишь мне место в своем отряде?
— Ты этого хочешь? Пусть так и будет.
— Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь.
— Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу. Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Поверь, я не лгу.
— Знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла.
Глаза Родри наполнились слезами.
Он совсем как эльф, подумала Джилл, но почувствовала, что и сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом рубашки и отвернулся.
— Видят боги, я очень уважаю твоего отца, — сказал Родри. — Ну почему все так нелепо устроено?
И он вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновение Джилл захотелось уехать одной и стать настоящим серебряным кинжалом, но она знала, что разумнее было принять предложение Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в недосягаемой дали от него.
Джилл вспомнила об отце. Она наполнила кружку элем и прихватила ее с собой наверх. Когда она вошла в комнату, Каллин лежал на кровати, и что-то в его глазах выдавало недавние слезы. Ей показалось, что она поняла, в чем дело. Конечно, предложение Родри много значило для него.
— Этот эль для твоего больного отца? — спросил Каллин и поспешил улыбнуться. — Спасибо.
— Лорд Родри сказал мне о твоем назначении. — Джилл подала ему кружку. — Это очень приятно. Теперь все узнали, что ты человек чести.
Каллин вздрогнул.
— Рана беспокоит?
— Немного. Эль поможет.
Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет. Никогда не любила она его сильнее, чем сегодня, когда наконец его боевая слава была оценена по заслугам.
Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал второй этаж одной из боковых башен и был довольно просторным, и это означало, что лорд Дан Гвербина мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и предложила ей стул. Медилла поднесла и блюдо с медовыми абрикосами, Даниан налила кубок белого вина.
— Должна признаться, никогда не думала, что буду благодарить девушку за спасение моего сына. Но я признательна тебе всем сердцем.
— Ваша милость очень гостеприимны. И вы предложили мне больше, чем я заслуживаю.
— Ерунда, — сказала Ловиан с ободряющей улыбкой. — Тебе надо побольше узнать о жизни при дворе. Но я уверена, что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны сделать, — это сшить тебе несколько платьев.
Джилл показалось, что они все засмеялись над ней, и она смутилась.
— Послушай, — поддержала Даниан свою госпожу. — Ты не можешь ходить все время одетая как мальчишка.
— Кроме того, — вмешалась Медилла, — ты ведь хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут кружить вокруг тебя, как пчелы вокруг розового куста.
Джилл недоуменно уставилась на нее.
— Девочка, — забеспокоилась Ловиан. — Что-нибудь произошло?
— О, ваша милость, я не хочу показаться неучтивой, но разве вы не помните, что я убила двух человек?
Они все затихли, будто окаменели. Именно в этот момент Джилл осознала, что один выигранный бой выделил ее среди всех остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и выиграв пари.
— Я все помню, — сказала наконец Ловиан. — Но я думала, что ты захочешь оставить это в прошлом.
— Хочу, ваша милость, но не могу, это не так уж легко, — Джилл почувствовала себя неловко. — Я не хотела оскорбить вас, правда, не хотела.
— Конечно, дитя, — сказала Ловиан. — Действительно, болтовня о парнях и нарядах может показаться тебе неуместной. Но это очень занятно. Кстати, ты уже думаешь о замужестве?
— Нет, ваша милость. Кто возьмет меня замуж без приданого? Разве что какой-нибудь трактирщик?
— Правду говоришь. Но теперь все будет иначе. — Ловиан дружелюбно улыбнулась ей. — Твоя красота и мое покровительство — хорошее приданое для любой девушки. Сейчас много преуспевающих молодых купцов, которые хотели бы иметь такую жену, как ты. И к тому же многие безземельные лорды знатного происхождения мечтали бы получить мое покровительство. Ты могла бы стать первой женщиной, получившей титул благодаря своей красоте.
