Он стиснул кулаки.
– Миледи, я знаю, как добывать правду из мужчин вроде него. Некоторые из орудий пыток еще сохранились. Но, к несчастью, он – посол. Я не могу тронуть его и пальцем.
Вы – другое дело.
Внезапно в голове у нее прояснилось. Она не стала бояться меньше, но необходимость заставила ее думать быстро и четко. Итак, четыре тела исчезли. Кто-то забрал их. Вероятно, они исчезли так же, как исчез и нападавший. Значит, Смотритель Леббик не знает, что в Орисоне были кадуольцы. Он не знает правды. Мастер Эремис будет спасен. Артагель будет спасен. Если она проявит смелость.
Ее голос был почти спокойным, когда она спросила:
– Значит, вы собираетесь пытать меня?
Вместо того, чтобы прямо ответить на ее вопрос, Леббик рявкнул:
– Едва завершив беседу с принцем Крагеном – представьте себе мое изумление, – я вдруг узнаю, что вы вернулись одна, – его тон стал ядовитым, как серная кислота, – со своего ужина с Мастером Эремисом и магистром Гильдии – и были при этом с ног до головы вымазаны кровью.
Он сжал кулаки:
– Вы хотите попытаться убедить меня, что телохранители принца убили друг друга, сражаясь за вашу благосклонность? Тогда позвольте поинтересоваться, как получилось, что вы бродили как раз по той части Орисона – как получилось так, что эти два тела оказались у вас на пути – и как получилось так, что вы поскользнулись и упали, пока кровь была еще теплой – как произошло это просто невероятное стечение обстоятельств? Нет, миледи, я такое объяснение не приму. Вы вернулись одна и были измазаны кровью. Но вы не стали объяснять, что же произошло, хотя здравый смысл, пусть даже столь крохотный, как у собачонки, должен был подсказать вам выложить все стражникам. Значит, все, что с вами произошло, вы предпочитаете держать в секрете. Вы что-то хотите скрыть. Но я догадался об этом, миледи.
Его вспышка ярости заставила Теризу извлечь из тайников своего сердца, о которых она и сама не подозревала, ответный гнев. Сколько сарказма она может проглотить молча за один раз?
– Ваши стражники, должно быть, ошиблись, – сказала она. – Может быть, слабое освещение сыграло с ними злую шутку. Или, возможно, им это просто приснилось. На мне не было ни капли крови. Я не спускалась ни в какие подземелья и не понимаю, о чем вы говорите.
Произнеся это, она хотела издать ликующий вопль радости, который оповестит весь мир о том, чего ей удалось достичь.
Но Смотритель вел себя так, словно она не сказала ни слова – или словно не слышал ее. Понизив голос, чтобы тот звучал словно свист плетки в умелых руках, он сказал:
– Я Смотритель Орисона и командир королевских войск Морданта. Вас не интересует, как я достиг столь высокого положения? Все очень просто. Во время одной из войн за независимость Морданта король Джойс освободил меня, захваченного алендским гарнизоном близ границ провинции Термиган. Я был тогда мальчишкой, но я был женат, – в горле у него появился ком, – уже почти десять дней. Я из семьи фермера, а фермеры и крестьяне женятся рано. Таким образом, я был женат уже десять дней – и шесть из них десяти провел в тюрьме. Случилось так, что командир гарнизона проезжал мимо нашей фермы, заметил мою жену, и она ему понравилась. Я был настолько глуп, что стал сопротивляться, и меня арестовали.
Но я не был наказан. Мне никакого вреда не причинили. – Смотритель оскалился. – Я был всего лишь зрителем, так что видел все, что они творили с моей женой. Как командир, так и большая часть гарнизона.
Затем король Джойс застиг гарнизон врасплох. Мы были освобождены.
Голос Смотрителя становился все более тихим.
– Когда он заметил рвение, с каким я отомстил командиру, он поручил мне дело, в котором подобное рвение шло на пользу. И когда я проявил способности в этом деле, я начал подниматься по службе.
– Сейчас он потерял разум… – едва слышно прошептал Леббик, – но в мои обязанности входит сохранять его жизнь и власть до того дня, когда он придет в себя и ему понадобится все, что я умею. И не лгите мне, миледи. Если вы не скажете мне правду, то я ее у вас вырву.
В горле Теризы пересохло. Ей с трудом удалось найти свой голос:
– Но ведь король приказал вам оставить меня в покое…
– Миледи, – удар хлыста, – меня ничуть не смущают распоряжения безумца. Мой король был в полном разуме, когда сделал меня своим Смотрителем и командиром. И свои обязанности я буду продолжать исполнять.
Странным образом он отталкивал и привлекал ее одновременно. Но она не могла позволить себе испытывать страх или симпатию. Ей нужно было найти способ защититься.
– Не сомневаюсь, что так и будет, – сказала Териза таким тоном, будто ее ничтожные запасы ярости были столь же неиссякаемы, как у него. – Но мне кажется, что манерам вы учились у того командира гарнизона. Я сказала вам, чем занималась. Прежде чем назвать меня лгуньей, вам следовало бы хотя бы проверить, не говорю ли я правду. Осмотрите мои вещи. Они чисты. Спросите Мастера Эремиса. Спросите его. Или вы заранее решили, что и он лжец, и не хотите проверять его слова? Вы просто пытаетесь облегчить себе работу, нападая на самое слабое существо из всех, кого можете найти. Если бы вы хоть чуточку постарались, то, может быть, и смогли бы узнать что-нибудь.
Затем она замерла и затаила дыхание, а сердце немилосердно колотилось в груди.
Боль затуманила его взгляд.
– Достаточно, женщина, – сказал он басом. – Когда вы будете страдать так, как страдала моя жена, я позволю вам говорить со мной таким тоном. Но до тех пор вы не имеете на это права. Вы враг Морданта и короля Джойса, и у вас нет никакого права!
Она хотела разрыдаться. Янезнала. Янехотела, чтобы всетак получилось. Но освободиться от груза и выплеснуть все, что он хочет знать, было бы безумием. И каким-то образом, невероятным усилием воли, она взяла себя в руки. И ответила:
– Нет, ничего подобного. Я не враг никому. Даже вам. Но у нас есть одно общее. Я просто зритель. Я не имею ничего общего со всем этим.
