— Я уже ничего не помню, — объяснил Баборбэнь.
— О как! — удивилась женщина. — Это зачем вы так? А, понимаю, хотели своими руками, да? И то дело, я тоже этим чинушам не доверяю. Они не только памяти, еще и половины мозгов лишат, по ошибке. А знаете, кто у них работает? Говорят, кадров не хватает, так они тигра на работу взяли! Подумать только!
Тут за спиной женщины кто-то откашлялся. Она оглянулась и завела оживленный разговор с новичком, совершенно забыв про Баборбэня. С кем именно она говорила, Баборбэнь так и не понял — за массивной фигурой женщины его было совершенно не видно. По писклявому голоску и по тому, как женщина склонялась и смотрела куда-то вниз, было ясно, что крупными размерами новенький не отличался.
Предоставленный сам себе, Баборбэнь снова задумался. Из слов женщины стало ясно, что все здесь хотели попасть в какой-то Город, и что там все должны были потерять память. Что же, по всему выходило, что и он тоже хотел туда попасть — иначе, зачем бы он здесь очутился? В том, что он самостоятельно лишил себя памяти, Баборбэнь сомневался — но, может быть, он просто здесь не в первый раз? Может быть, стирание памяти — это длинная процедура? Вначале забирают одни воспоминания, затем другие, а потом подтирают все начисто? Он же, в конце-концов, еще кое-что помнил. Наверное, ему осталось пройти последний этап. Интересно было, зачем ему понадобилось в Город. Но женщина рассказывала что-то про ритуалы по ночам, а Баборбэнь чувствовал, что был существом не простым. Он чем-то отличался от остальных людей в очереди — хотя рук и ног у них было одинаковое количество (он украдкой подсчитал конечности у соседей), Баборбэнь был скорее созданием магическим. Не даром же дедушка у него умел колдовать! Баборбэнь и сам, наверняка, был магом или колдуном. Или, может быть, алхимиком.
Баборбэнь так глубоко задумался, что совершенно не замечал, как летит время. Не успел он оглянуться, как оказался внутри здания, перед заваленным книгами столом, за которым сидел странный мужчина в официальной одежде: лицо у мужчины было странно перекошено, серый левый глаз смотрел вперед, красный правый наблюдал за тем, как левая рука в перчатке перелистывает страницы книги. Правая рука, тем временем, совершенно автономно отбивала по столу нетерпеливую дробь.
— На колени, я сказал! — зло говорил мужчина. Кажется, он это повторял не в первый раз.
— А? — Баборбэнь, наконец-то, вернулся на землю.
— На колени, — повторил мужчина, смотря на Баборбэня, как на слабоумного.
Тот поспешно опустился на колени.
— Итак, — сказал чиновник, — документы сами заполняли?
— Что? — Баборбэнь удивился. — Никаких документов я не заполнял.
— Что? — теперь уже удивился мужчина. Его правая рука в волнении поднялась со стола и начала двигаться в воздухе кругами. — А что же вы делали в очереди все это время? Вы в Город-то, вообще, хотите?
— Не знаю, — честно признался Баборбэнь, — я ничего не помню.
— Уже? — еще больше удивился чиновник. — Странный случай. Хоть как вас зовут, помните?
— Да, Ба… — тут Баборбэнь замялся.
Если он и правда был магом, то имя Баборбэнь ему не подходило. Ну кто пойдет к магу, которого так зовут! Имя у мага должно быть звучным и таинственным. Странно, что понял он это только теперь — наверное, очищение памяти положительно сказалось на его умственных способностях. Ясно было, что если и менять имя, то прямо сейчас, чтобы во всех бумагах значилось одно и то же. Новое, красивое имя сразу пришло ему на ум, будто заранее ждало своего часа.
— То есть, я хотел сказать…. Меркуриус, — он ненадолго замолчал, а потом добавил: — По прозвищу Алхимик. Потому что я маг и алхимик.
«Говорят, что в Городе Осени, на самой окраине, у Оленьего Леса, живет один человек, чьи результаты гаданий почти всегда верны. Это одноглазый мрачный старик. Правда почти никто не решается к нему ходить — однажды старик пришпилил копьем к ясеню одного слишком навязчивого клиента. Тот так и провисел на ясене неделю, потом старик сжалился и снял беднягу, и тот, не выдержав потрясения, ушел в ученики к Троллю, в Город Зимы».
В некоторых зверях сидят люди. А в некоторых людях сидят звери. Ярким примером второго был ученик Алхимика, Марсиус.
Дело в том, что жизнь он начал в качестве кота, но потом решил, что котом быть ему неинтересно, и стал тайком превращаться в человека. Это само по себе было не очень-то хорошо, но кот к тому же любил безобразничать и обладал некими странными амбициями, из-за которых и пошел на преступление — украл монаха и чуть было его не съел, в надежде заполучить немного святости — говорят, это продлевает жизнь, да и вообще полезно для здоровья.
К счастью, злодей был вовремя остановлен и отдан к магу в ученики (несмотря на сопротивление как самого кота, так и его будущего учителя), со строжайшим запретом превращаться в кота без особого разрешения.
Будучи котом, он носил гордое имя Марс (или же Марсик, для близких друзей), но его новый хозяин и учитель счел, что Марсиус будет звучать приличнее и благозвучнее, да и более подходяще для ученика мага. Так что последние полгода его звали именно так.
Самого чародея звали Меркуриус, так что, надо полагать, имена их неплохо сочетались. Правда, под этим именем его учитель известен почти не был, все в Городе звали его просто Алхимиком.
Первые несколько месяцев кот жестоко страдал. Мало того, что ему приходилось целыми днями ходить на двух ногах, мало того, что ему запрещалось ловить мышей и писать на клумбе, так Алхимик к тому же заставлял его трудиться целыми днями. Алхимик вообще был человеком мрачным и строгим, да еще и к оборотням испытывал совсем не теплые чувства. Единственной причиной, по которой он вообще согласился иметь дело с котом, был страх, что если он нарушит распоряжение «Трех», ему не поздоровится.
Первый месяц кот провел моя посуду и полы, вытирая пыль, протирая серебро, вынося мусор и чистя картошку. Затем к его обязанностям добавились поход в магазины за магическими принадлежностями и выгул двух ручных дракончиков Алхимика.
Еще через месяц ему пришлось сортировать старый хлам и выносить рухлядь на чердак, так как маг был человеком запасливым и почти никогда ничего не выбрасывал.
И только после этого Алхимик снизошел до того, чтобы хоть чему-то кота научить. Правда, работы у Марсиуса не убавилось, магии его учили помимо всего остального.
От таких издевательств ему иногда очень хотелось завыть по-собачьи, как не противоестественно было подобное желание для человека, а тем более, для кота.
