— Меня зовут Коди, малыш, — откликнулся он удивленно.
— Тогда где Хардман? — спросил я. — Меган сказала ему, чтобы он сверху присматривал со своей винтовкой за… — меня вдруг осенило.
Я понял, что не было наверху никакого снайпера. По крайней мере, того, которому приказали следить за мной. Меган сделала это, чтобы я оставался на месте.
Абрахам расхохотался.
— Попался на старую шутку с невидимым снайпером, а? Стоял там на коленях, думая, что тебя подстрелят в любой момент. Поэтому она зовет тебя Коленом?
Я покраснел.
— Ладно, сынок, — промолвил Проф. — Я буду добр к тебе и сделаю вид, что ничего этого никогда не было. Как только мы выйдем через эту дверь, я хочу, чтобы ты очень медленно посчитал до тысячи. Потом можешь идти. Если попытаешься следовать за нами, я тебя пристрелю. — Он махнул рукой остальным.
— Нет, подождите! — выпалил я, делая шаг к нему.
У всей четверки в руках внезапно появились стволы, направленные мне в голову.
Я сглотнул, затем опустил руку.
— Подождите, пожалуйста, — сказал я немного робея. — Я хочу присоединиться к вам.
— Чего ты хочешь? — спросила Тиа.
— Присоединиться к вам, — повторил я. — Именно поэтому я пришел туда. Я не собирался вмешиваться. Я просто хотел попроситься к вам.
— Мы никого не принимаем, — сказал Абрахам.
Проф изучающе посмотрел на меня.
— Он кое в чем помог, — произнесла Меган. — И я… допускаю, что он неплохой стрелок. Может быть, нам стоит принять его, Проф.
Ну что еще я должен был совершить, чтобы убедить их? Что могло бы сравниться с такой великой победой, как завалить Везунчика?
В итоге Проф покачал головой.
— Мы не нанимаем людей, сынок. Извини. Мы собираемся отчаливать, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь даже близко подходил к какой-либо нашей операции — я не хочу однажды услышать даже намек, что ты находишься в том же городе, что и мы. Оставайся в Ньюкаго. После сегодняшней неразберихи мы еще долго сюда не вернемся.
Казалось, что для всех этого было достаточно. Меган неловко пожала плечами, почти извиняясь, но как бы давая понять, что все же пыталась отблагодарить меня за ее спасение от бандитов с Узи. Остальные собрались около Профа, присоединяясь к нему по пути на выход.
Я встал, чувствуя себя обессиленным и разочарованным.
— Вся ваша борьба напрасна, — глухо произнес я.
По какой-то причине это заставило Профа засомневаться. Он взглянул на меня, когда большинство других уже вышли за дверь.
— Вы никогда не охотились на настоящие цели, — горько продолжил я. — Вы всегда выбирали безопасных, таких, как Везунчик, Эпиков, которых можно отвести в укромный уголок и убить. Монстров — да, но относительно незначительных. И никогда не выбирали настоящих чудовищ — Эпиков, которые сломили нас и повергли страну в руины.
— Мы делаем все, что можем, — возразил Проф. — Самоубийственная попытка справиться с непобедимым Эпиком ничего никому не даст.
— Убийство людей типа Везунчика тоже ничего не даст, — сказал я. — Их слишком много, и если вы продолжите выбирать цели наподобие него, всем будет на вас наплевать. Вы всего лишь досадная неприятность. Вы не сможете изменить мир таким путем.
— Мы и не пытаемся, — заявил Проф. — Мы просто убиваем Эпиков.
— Чего же ты от нас хочешь, парень? — озадаченно спросил Хардман, то есть Коди. — Пойти против самого Стального Сердца?
— Да, — горячо сказал я, делая шаг вперед. — Хотите изменить положение вещей, хотите заставить их бояться? Он — тот, с кем нужно бороться! Покажите им, что никому не подняться настолько высоко, чтобы спрятаться от вашей мести!
Проф покачал головой. Он продолжил свой путь к выходу, шурша черным лабораторным халатом.
— Я принял это решение много лет назад, сынок. Мы участвуем только в тех битвах, где есть шансы на победу.
Он вышел в коридор. Я остался один в маленькой комнате, яркий свет оставленного ими сигнального фонаря холодно отражался от стальных стен.
Ничего не вышло.
Я стоял в тишине комнаты, освещенной забытым фонарем. Кажется, у него садилась батарейка, но стальные стены хорошо отражали тусклый свет.
«Нет», — подумал я.
Я вышел из комнаты, проигнорировав их угрозы. «Убьют так убьют».
Их удаляющиеся силуэты были освещены лишь тусклым светом мобильников — группа темных фигур в тесном проходе.
— Больше никто не борется, — крикнул я им вслед. — Никто даже не пытается! Остались только вы. Но если даже вы боитесь таких, как Стальное Сердце, то кто вообще может думать иначе?
Реконеры продолжали идти.
— Вы делаете очень важное дело! — крикнул я. — Но этого недостаточно! Ничего не изменится, пока самые могущественные Эпики считают себя неуязвимыми. И то, что вы их не трогаете, лишь подтверждает их уверенность в этом! Что, если Эпик достаточно силен, может отобрать, что пожелает, делать, что пожелает. Вы подтверждаете, что их власть законна.
Группа продолжала идти, однако Проф, шедший позади всех, казалось заколебался. Всего на мгновение.
Я глубоко вздохнул. Оставалось попробовать последний довод.
— Я видел кровь Стального Сердца.
Проф замер.
Это заставило остальных приостановиться. Проф посмотрел на меня через плечо.
— Что?
— Я видел кровь Стального Сердца.
— Такого не может быть, — отозвался Абрахам. — Он абсолютно непрошибаемый.
— Я сам видел, — сказал я. Сердце мое колотилось, лицо вспотело. Я никому не говорил об этом. Тайна была слишком опасна. Если бы Стальное Сердце узнал, что кто-то выжил в тот день при ограблении банка, он бы меня достал. Не удалось бы ни спрятаться, ни убежать, если бы он знал, что мне известна его слабость.
Я не знал, не знал наверняка. Но у меня была зацепка, возможно единственная и только у меня одного.
— Ложь не поможет тебе попасть в нашу команду, сынок — медленно проговорил Проф.
— Я не лгу, — ответил я, встречаясь с ним взглядом. — Не в таких делах. Дайте пару минут, я расскажу. По крайней мере, выслушайте.
— Это глупости, — сказала Тиа, беря Профа за руку. — Пошли, Проф.
Проф не отреагировал. Он изучающе смотрел мне в глаза, будто что-то выискивая. Я стоял перед ним, словно голый. Будто он мог видеть все мои желания и пороки.
Он медленно вернулся.
— Ладно, сынок, — промолвил он, указывая внутрь комнаты. — У тебя пятнадцать минут. Я послушаю, что у тебя есть сказать.
Мы прошли обратно в маленькую комнату под звуки ропота остальных членов команды. Я уже начал отмечать их особенности. Абрахам, со своим огромным пулеметом и мускулистыми руками, был самым тяжеловооруженным. Если что-то пойдет не так, он мог заставить Силовиков полежать, уткнувшись в землю. Когда нужно, он умеет выбить из людей информацию и, вероятно, работает с тяжелой техникой, если этого требует план.
Рыжеволосая Тиа с узким лицом и четкой артикуляцией, наверное, была в команде экспертом. Судя по одежде, она не принимала участия в вооруженных стычках, но Реконерам были нужны люди вроде нее — те, кто точно знает, как работают силы Эпиков и кто может разгадать их слабости.
Меган используется как ключевая фигура. Она та, кто идет навстречу опасности, кто выводит Эпика на позицию. Коди, с его камуфляжем и снайперской винтовкой, скорее всего выступал в роли огневой поддержки. Я предположил, что после того как Меган каким-то образом нейтрализует силу Эпика, Коди устраняет его или меткой стрельбой загоняет в матовую ситуацию.
Оставался Проф. Лидер команды, как я предположил. Возможно, вторая ключевая фигура, если понадобится? Я еще не совсем определил его роль, но что-то в его имени меня смущало.
Когда мы вернулись в комнату, Абрахам казался заинтересованным. С другой стороны, Тиа выглядела раздраженной, а Коди — озадаченным. Снайпер прислонился спиной к стене так, чтобы наблюдать за коридором, и расслабился, скрестив руки на груди. Остальные в ожидании собрались вокруг меня.
Я улыбнулся Меган, но ее лицо оставалось безразличным. Даже холодным. Но что изменилось?
Я глубоко вздохнул.
— Да, я видел кровь Стального Сердца, — снова повторил я. — Случилось это десять лет назад, мне было тогда восемь. Мы с отцом пошли в Первый Объединенный Банк на Адамс стрит…
Закончив рассказ, я умолк. Мои последние слова остались висеть в воздухе: «И я намерен снова увидеть его кровь». Сейчас мне кажется, что там, среди людей, посвятивших свои жизни борьбе с Эпиками, эти слова прозвучали бравадой.
Пока я рассказывал, мое нервное напряжение улеглось. Выговорившись и озвучив события тех страшных дней, я почувствовал странное облегчение. Наконец-то кто-то еще знает об этом. Если со мной что-то случится, останутся другие, кто знает правду, которой владел только я. И даже если Реконеры не решатся охотиться на Стальное Сердце, знание это будет жить. И однажды, возможно, кто-нибудь им воспользуется. Если, конечно, они мне поверили.
