Дав заносчивым служанкам отпор в первый раз, Диамель, было расстроилась: неподобающее поведение никого не красит. Но тут советник короля доказал, что не разбрасывается пустыми обещаниями. И предложив ей свою помощь, Астат Борул бдительно следил за всем происходящим.
Разнос, который наштир устроил всей замковой прислуге разом, сотряс дворец с подпола до крыши. Его угрозы показались неискушённой Диамель чудовищными. А когда он помимо угроз отправил на порку несколько самых языкатых служанок, она буквально взмолилась этого не делать. Но Астат был неумолим, и девушек беспощадно выпороли. Мало того, их отослали из крепости без всякой надежды вернуться на тёпленькое местечко, «которые эти ничтожные дуры перепутали с собственным домом».
То ли до жителей крепости дошло, наконец-то, что Диамель действительно их будущая королева, то ли ещё почему, но с того дня перед ней стелились все без разбора. Помимо гвардейцев, понятно. Те изначально выказывали матери новой Лиаты глубокое почтение.
Дух всеобщего преклонения, что внезапно обрушился на Диамель, был гораздо невыносимей прежнего грубого пренебрежения. Однако и тут Астат не пустил дело на самотёк. Всеми правдами и неправдами внушал ей, чем отличается просто достойная женщина от достойной королевы. Без стеснения давил на то, что такая умная женщина, как Диамель, будет полной дурой, если не сумеет стать подлинной королевой. Что королева ни кто иная, как мать всего своего народа. Мол, теперь от каждого её сделанного или несделанного шага зависит чуть ли не судьба всего мира.
Наконец, судьба Челии тоже во многом зависит от своей матери-королевы. Пускай, Чеклият больше нет, а Челия вовсе не она, однако для самой Диамель такая разница несущественна. Разве не так – допытывался Астат, буквально читая в её душе, как по писанному. Она слушала его и всё больше выскребалась из той тягостной отравленной мути, что переполнила её душу, не давая дышать. Не давая толком видеть, что творится вокруг неё, не позволяя думать.
Он заставил её думать – Астат бы заставил океан встать на попа, случись в том нужда. И голова Диамель постепенно заработала, как прежде: ясно и требовательно. Требовательно не только к себе, но и к тому, что с ней происходит. К тому, куда загнала её судьба, и что она обязана с этим сделать.
Астат вовсе не обещал, будто его королева станет нежиться в достатке и покое. Ну, уж нет! Он прямо без прикрас объявил, что любая хозяйка собственного дома обязана содержать его в порядке. Даже такой дом, как целое королевство. Тем более что хозяин дома зачастую пренебрегает этими обязанностями, предпочитая гонять имперских крыс, что так и норовят забраться в его закрома.
А если Диамель блюдёт своё достоинство, она не позволит довести свой дом до разрухи – распинался перед ней Астат от всей души с глубокой верой в то, что говорит. И, в конце концов, её проняло – она действительно весьма трепетно относилась к чувству своего достоинства. Дядюшка даже насмехался, будто Диамель на нём свихнулась.
– Госпожа, может, отложим эту куртку? – предложила служанка, когда поняла, что королеву опять куда-то унесло в мыслях. – Не думаю, что в ближайшие дни она понадобится. Может, вам угодно примерить одно из платьев, что мы готовим к завтрашней церемонии?
– Платье? – выдохнула Диамель, приходя в себя. – Нет. Не нужно.
И вдруг пристально посмотрела на одну из служанок: пухлую добродушную хохотушку, которая получила место рядом с ней после расправы над прежними заносчивыми нахалками.
– Наюти, – подозвала её будущая королева. – Ты, говорят, собираешься замуж?
– Ага, – кивнула подбежавшая девушка.
– Скоро?
– Через три месяца, – охотно поделилась смутившаяся невеста. – Когда он вернётся из…
– Значит, свадебное платье уже готово? – нетерпеливо уточнила Диамель.
– Ага, – захлопала глазами Наюти.
– Мне нужно твоё платье, – хладнокровно потребовала будущая королева. – Я щедро заплачу за него, и ты сможешь подготовить себе новое. А твоё мне нужно для моей свадьбы.
– Так, оно же…, – растерянно проблеяла Наюти, хлопнув себя по бокам.
Остальные девушки недоумённо пялились на Диамель, дескать, зачем такой стройной женщине платье, что шире её чуть ли не вдвое?
– Приготовьте мне на утро платье Наюти и дорожный костюм,– не желая ничего объяснять, теперь уже холодно приказала Диамель. – Костюм обычный, какой носят все. Никаких дорогих украшательств.
– Госпожа, – встрепенулась одна из служанок. – Но… Вы же не собираетесь…
– Да, утром я собираюсь покинуть крепость.
– Но…
– Это приказ короля, – уже ледяным тоном процедила Диамель. – Собираетесь торговаться с вашим господином?
Девушки заметались, бестолково собирая и тут же снова разбрасывая груды разложенной вокруг одежды. Диамель скучающим взглядом мазнула по окну, выходящему на галерею, и увидела Астата. Тот сделал ей знак выйти к нему. Она степенно поднялась, хотя какой-то смутный неопознаваемый испуг чуть не бросил её к наштиру со всех ног.
Диамель вышла из спальни и нарочито жёстко закрыла за собой дверь – сигнал, что никому не дозволяется следовать за госпожой. Астат оценил её жест:
– Вы быстро учитесь, моя госпожа.
– Хотя бы ты можешь говорить со мной просто, без церемоний? Хотя бы наедине, – не удержалась от упрёка Диамель.
– Конечно, не могу, – спокойно отмёл её упрёк наштир. – Не стоит создавать путаницу. Легче завести одну привычку, следуя традиции, чем создавать несколько, контролируя, когда и что можно говорить.
– Разумно,– усмехнулась она. – Прости, не подумала. Что тебя привело ко мне?
– Вопросы, что же ещё.
– И ты уверен, что найдёшь здесь ответы?
– Если не найду, тогда подскажу, – невозмутимо пообещал наштир.
– Ты поразительный человек, – вдруг пришло ей в голову сказать то, что давно просилось на язык. – Знаешь, Астат, я впервые встречаю настолько мудрого человека. Мне очень повезло.
– И даже дважды, – заговорщицки понизил тот голос. – Мудрый человек, к тому же, весьма к тебе расположен.
В глазах этого моложавого, подтянутого, но всё же пожилого человека отразилось лишь узнаваемое уважение – ни капли намёка на неприличные мысли.
– Я заметила, – склонила голову Диамель. – Благодарна за это, и надеюсь не потерять твоего расположения.
– Я заметил, – усмехнулся Астат. – Благодарен за это, и надеюсь, что твои надежды оправдаются.
– И? – предложила она перейти к сути визита, невольно обернувшись на дверь.
Наштир правильно понял её жест, отступил на шаг и приглашающе указал на галерею, дескать, прогуляемся. Поскольку здесь за ними могли наблюдать из множества мест, ничего неприличного в его предложениипрогуляться наедине не содержалось.
– Времени мало, так что, с твоего позволения, буду говорить прямо, – заявил Астат, вытянув шею и бросив взгляд на чистое звёздное небо.
– Буду благодарна, если так будет всегда, – тотчас уточнила без пяти минут королева.
– Это я обещать могу, – кивнул он. – Так вот. Не передать, какая гора свалилась с моих плеч, оттого, что ты так быстро пришла в себя.
– Я так и не пришла в себя, – грустно констатировала Диамель. – Но я взяла себя в руки.
– Важное уточнение, – ничуть не озадачился Астат. – Но я понял это и без него. Именно потому поддержал идею Саилтаха сопроводить тебя к Лиатам, как можно быстрей.
– Лукавишь, – укоризненно покачала она головой, остановившись и приникнув к ограде галереи. – И ведь минуты не прошло, как дал слово говорить прямо.
– Это всего лишь правила приличия, – ничуть не смутился наштир. – Ты и без того поняла, кому могла принадлежать подобная идея. Однако прими добрый совет: не стоит немедля показывать людям, что и насколько ты понимаешь. Пусть лучше остаются в неведении.
– Хороший совет, – согласилась Диамель. – А благодарить тебя за такой совет Саилтаху… Даже нет слов.
– И правильно. Это моя обязанность: давай хорошие советы. Но для этого я должен правильно понимать, что происходит с тем, кто нуждается в хорошем совете.
