Хранительница Великого Леса
Вот и все. Дианэль, сидя в раскрытом коконе, последний раз бросила взгляд на уже полностью черное и даже немного перекосившееся мертвое Древо. Рядом, двумя тенями застыли «сестры», все так же безмолвно ожидая указаний. Боль от случившегося почти растворилась, оставив лишь печаль и горечь. Мысли беспорядочными образами проносились в сознании уже не вызывая сильных эмоций. Неправильное понимание, основанное на людских предрассудках, ушло, а полученное «Знание» и полностью открывшаяся память «сестер» прояснили произошедшее, но породили новые вопросы, ответы на которые придется искать уже самостоятельно. Многое из того, что «увидела» Дианэль было решительно оставлено для осознания на потом. Особенно все, что касалось Хозяев и произошедшей Катастрофы. Тем более что есть «тот» кто должен теперь многое объяснить. А случившееся здесь… злоба и ненависть порождают лишь самих себя и только прощение способно прервать этот порочный круг.
Нет удивительного в чувствах той, кто была создана многие тысячелетия назад, видела само рождение Великого Леса, неистово служила, но в результате так и не удостоилась своего Имени. Пусть одна из первых и далеко не так совершенна, но Хозяева могли хотя бы попытаться понять, что «инструмент» иногда тоже способен испытывать желания. А когда какая-то чуть-чуть выросшая «травинка» обладает тем, чего нет у тебя, да и еще готова подарить то, на что неспособна ты… эмоции сдержать сложно. И ведь даже Сердце не отдашь для спасения того, кто является Целью существования. Так как то, что его заменяет, может лишь забирать жизнь у специально выращенных для этого «сестер», поддерживая возможность «быть», а не отдавать другим.
Дианэль так и не ответила самой себе, окажись она в такой ситуации, какие бы чувства испытывала. Конечно, мерить людскими понятиями неверно, но можно подобрать похожее и такое же бессмысленное. Ревность… очень часто не прислушивающаяся к голосу разума, насколько сильным бы он не был. Более того, открывшееся «Знание» говорило, что Древо все чувствовало и помнило, а его отношение к своей ставшей первой и, увы, оказавшейся последней Хранительнице было далеко за чертой обычного. Поэтому и прощало такое поведение. Поэтому и отнесли к мертвому Сосредоточию «сестры» треснувший кокон и тело, прислонив рядом. Последняя дань уважения той, для которой Служение и Жизнь были одним словом. Смерть стирает все границы, и юная дриада решила, что будет искренне верить в то, что «там» они обязательно встретятся, пускай и в другом обличье. Может, спустя «вечность», тайное и несбывшееся произойдет, а так никогда и не прозвучавшие слова будут сказаны.
…
Но на самом деле все мысли о тенях прошлого были лишь фоном для пылающих в сознании ярких и болезненных образов: того, что сделало последнее Древо и «той», которую для этого использовали. Старшая, превратившая невозможное в реальность и оставившая Дар, не имеющий цены. Да, Дианэль теперь «знала» зачем возродили названую сестру, и куда ушла вся оставшаяся жизнь последней частички Великого Леса. Даже «знала», зачем была тогда приглашена к Сосредоточию и как использовались взятые у нее плоть и кровь. Все понимала… и тем тяжелее был груз Вины, давящий на плечи.
Нет, Древо вовсе не собиралось выкидывать Старшую, как ненужную вещь, в действительности предполагая, что Дианэль лишь немного присмотрит за ней пока идет «последний этап». Но… не учтенные в расчетах эмоции и потерянное время из-за закончившейся чуть раньше, чем было необходимо, энергии в Источнике привели к нелепому и трагическому результату. Та, кто подарила Новую Жизнь Великому Лесу, исчезла без следа!
…
Дианэль перевела взгляд на притянутый лозами к животу пульсирующий мягким зеленым светом шар. Сосредоточившись, проверила, достаточно ли в него поступает энергии, и нет ли необходимости немного повысить температуру тела. Провела поглаживающим движением ладонью по поверхности и послала успокаивающую волну теплых эмоций, получив что-то радостное в ответ. Лучший из всех вариантов, неожидаемый, но такой нужный результат ее Поиска. Семя, выращенное в теле Старшей и оплодотворенное Древом. Шанс на Возрождение и Поступок, который нельзя оправдать. И прощения сейчас не вымолить. Не у кого.
Уже в который раз слезы проложили по щекам мокрые дорожки, обжигая грудь каплями невыполненного обещания. Пусть данного самой себе, ведь «Она» была против, однако легче от этого не становилось. Да, Служение прекратило свое действие, как только Дианэль взяла в руки Семя, но сразу же возникло другое, гораздо более важное. Такое, перед которым все эмоции и желания не имеют никакого значения.
— Старшая… Старший… Эли! Прости!.. — вытолкнули дрожащие губы.
И спустя паузу, уже давно не надеясь на ответ богини, которая, оказывается, так и не погибла в ту Катастрофу:
— Пусть хранит тебя Соланиэль!
…
Легкий шелест-вздох и тихо, но четко прозвучавшее:
— Как могу… Прошу, сбереги полученную Надежду и прорасти Семя! И пусть… знает…
…
Счастье и радость волной прокатились по телу, даря временное облегчение, хотя и заставляя слезы течь еще сильнее. Значит жива! И когда-нибудь…
Не желая больше искушать судьбу, Дианэль тряхнула головой, разбрасывая соленые капельки. И сомкнув стенки кокона, передала в Слияние короткую и давно заготовленную команду, сказанную, впрочем, по большей части самой себе:
— «Отправляемся… домой!»
А моросящий дождь да слегка поскрипывающие под небольшим ветром голые черные ветви стали своеобразным прощальным ответом от мертвой долины, окончательно застывшей вечным памятником ушедшей Эпохе.
Далеко вниз по течению реки. Пограничье
Пологий берег. След на песке, тянущийся к ближайшему дереву, пусть сильно наклонившемуся, но все еще крепко вцепившемуся мертвыми корнями в земную твердь. Время и часто подступающая вода давно создали под ним углубление, которое с некоторой натяжкой можно назвать небольшой пещерой. Скрючившееся, старающееся даже в бессознательном состоянии укутаться в какую-то тряпку тело. Впрочем, периодически пробегающие по конечностям судороги и попытки свернуться как можно плотнее говорили о том, что рваный и сырой кусок ткани вряд ли способен помочь. А вот желающие сделать кое-что другое тут есть, хотя Обнаружение Жизни их не увидит. Для поиска «не-мертвых» используют совсем другие Печати.
Недалеко от тела песок внезапно вспучился, и на поверхность высунулось нечто извивающееся. Быстро сориентировавшись, оно не спеша начало двигаться в сторону ощущаемого тепла Жизни. Больше всего это «нечто» было похоже… на обычного дождевого червя, только несколько больших размеров. Собственно, когда-то им и являлось. Но для Силы Смерти, пронесшейся здесь давным-давно большой волной, не имело значения, кого превращать в нежить. Конечно, далеко не все оказалось ей подвластно, хотя в конечном результате это «не все» послужило лишь пищей для новых созданий. Довольно быстро, кстати, закончившейся. Впрочем, желание сберечь свое бытие испытывают и такие существа. А благодаря новым «особенностям» сон-ожидание может длиться очень долго.
Песок продолжил вздыматься и вскоре к «собрату» стали присоединяться все новые и новые особи. Вот первая подползла к столь желанной живой плоти и, раскрыв небольшую пасть, усеянную мелкими и острыми зубами, впилась в нее. Вернее… попыталась. Стоило только «нечто» коснуться тела, как оно замерло и… рассыпалось частичками окончательно мертвого праха. А маленькая едва заметная серая дымная струйка, образовавшаяся на этом месте, неожиданно просто втянулась внутрь. Увы, для этих «не-мертвых», но прошедшее преображение не дало даже подобия разума, а появившееся инстинкты… по-прежнему толкали вперед.
Дымных струек становилось все больше, а прах, пусть сначала едва заметный, постепенно рос невесомой грудой, окутывая свернувшееся на песке тело и даруя то, что сейчас так нужно: энергию и пушистое одеяло из мертвой сухой плоти. Лежащее существо согрелось, успокоилось и наконец-то расслабилось. Мучительное беспамятство перешло просто в крепкий сон, начинающий потихоньку вымывать усталость и готовить к встрече нового дня. Первое столкновение с местом, что предваряет страх и ужас, когда-то проникшие в этот Мир, оказалось не в его пользу. Но это было только начало…
