— Ну что ж, дорогая, приятно было поболтать, — с издёвкой протянул, поднимаясь из-за стола. — Но мне нужно ненадолго отлучиться. Не скучай тут без меня.
Подошёл к окну, спиной чувствуя сверлящий взгляд женщины, распахнул его, впуская стайку холодных снежинок. Запрыгнул на подоконник, встряхнулся, оборачиваясь орланом, и взлетел. Одного в умении обращаться в птицу не отнять: полёт — ни с чем несравнимое удовольствие.
Глава 7. Тяжёлые экономные будни. Веселье продолжается!
Словами не передать, как я перепугалась, когда в одну секунду у меня пропал голос. Двумя руками схватившись за горло, безуспешно пыталась выдавить из себя хотя бы звук, но все оказалось напрасно.
Что это? Что сотворил с моим прекрасным голосом этот гад?
Магия! Он применил ко мне магию!
И такой первобытный ужас охватил все существо от осознания собственной беспомощности перед мужем, что даже моя стойкая, укрепленная тренингами и суровой реальностью психика начала давать сбой. Да так, что я готова была умолять Арэна снять заклятие, наступить на горло своей гордости, закрыться в своих комнатах и не отсвечивать там целый месяц, как того и желал он. Лишь бы вернул мне мой голос!
Губы онемели, будто он мне тут бесплатную инъекцию ботокса устроил, в горле встал ком, а глаза защипало от сдерживаемых злых слёз. Вот же скотина! Истинный мужчина — когда не знаешь, что ответить, заткни женщине рот. Только наши обычно поцелуем затыкают, а этот… Гендальф на минималках!
Постучала по столу, привлекая его внимание, и постаралась взглядом дать понять, что пора бы и совесть иметь.
Но это бессердечное чудовище, за которое мне не посчастливилось выйти замуж, в ответ на мои умоляющие взгляды и пантомимы, лишь равнодушно смотрело и, казалось, думало вообще о чем-то своем.
А должен обо мне! Я же его жена! Он обязан заботиться обо мне, а не членовредительством заниматься.
У-у-у, гад магический!
И так мне себя жалко стало в этот момент, что, помимо воли, на глаза всё же навернулись слезы. Все силы приложила, чтобы не показать слабость и позорно не разреветься. Я и так в этом платье похожа на пугало, а в слезах стану еще страшнее — превращусь в сопливое и красномордое пугало.
А не дождёшься! Не буду плакать и всё тут! Это ты у меня ещё поплачешь. Вот подожди, только избавлюсь от этой удушающей немоты, и всё выскажу, трах-тибидох тебе в печень, ведьмак доморощенный!
Пока тряслась от злости и безуспешно пыталась не поддаться подступающей истерике, чуть не пропустила момент, когда муженек, решительно сверкая глазищами, поднялся из-за стола, распахнул настежь окно и запрыгнул на подоконник.
Тут уже у меня глаза чуть из орбит не вылезли.
Я ведь сначала подумала, что он того…совсем кукушкой поехал и решил убиться насмерть.
Довела мужика…
И ведь всего один день замужем…
А он внезапно чуть присел, встряхнулся, словно нахохлившийся воробей, и в одно мгновение превратился в…нет, не в воробья. В большую черную птицу с белоснежной головой и острым хищным клювом.
«Обалдеть» — сказала бы я, если бы могла говорить. А тем временем, великолепный экземпляр семейства птичьих, даже не удостоив меня взглядом, распахнул огромные крылья и улетел.
Только перья в закатном небе сверкнули. Испарился в общем, Копперфильд его задери. А как же я? Как мой голос?!
С горя, назло всем врагам, и в первую очередь вражине муженьку, решила всё же доесть вкусное, между прочим, рагу. Но ком в горле мешал, пришлось отложить ложку и… И что делать-то? Вот же петух ощипанный! Заколдовал меня и улетел. А вдруг я задохнусь из-за этого сдавливающего гортань ощущения? Паника, паника, паника!
Она-то, родимая, видимо и помогла. Я вдруг почувствовала, как невидимые тиски, что сдавливали мои голосовые связки, сначала ослабли, а затем и вовсе испарились.
Из легких вырывался сухой болезненный кашель.
— Вот ведь засранец! — откашлялась и от души обласкала благоверного, пока он не слышит.
После всего произошедшего праздничный ужин от местного шашлычника в горло не лез, вызывал только тошноту и чувство брезгливости. Внезапно накатила усталость, что свинцовой тяжестью упала на плечи. Прошлую ночь я почти не спала, затем свадьба, поездка, такой вот «радушный» прием.
Короче, слишком много впечатлений на одну меня.
Утро вечера мудренее.
Сейчас как высплюсь, как отдохну, а потом можно будет и продолжить наш с Арэном разговор о правах и обязанностях.
Пока, в своих покоях, под присмотром бдительной Сары, переодевалась в очередное балахонистое нечто, что у них тут вместо пижамы, голову не покидала любопытная мысль. Чисто теоретически, если Ания была магом, а я оказалась на ее месте, то и у меня может быть какой-то дар.
С управлением кареты же справилась?
Справилась.
И немота, наверное, не сама собой прошла.
А значит, при наличии необходимых знаний и навыков, можно научиться магичить не хуже Арэна. Вот тогда мы с ним будем на равных, и я сумею за себя постоять! Засыпала уже с коварной улыбкой на губах, четко зная, из чьей рогатой головы вытряхну знания, и навыки буду отрабатывать на нем же.
* * *
Утро встретило меня ярким морозным солнышком за окном и отсутствием в кране горячей воды.
— Опять артефакт нагревается? — недовольно поинтересовалась у Сары.
— Нет. Просто госпожа Марджори приказала горячую воду экономить, — невозмутимо ответила девушка.
— Что ж вчера не экономили?
— Так вчера милорд приехал. И свадьба была. Праздник!
Великолепно! То есть моются в горячей воде здесь только по праздникам?
Когда-то в детстве я написала деду Морозу письмо о том, как сильно хочу стать принцессой из сказки.
Хотела? Получай!
Леди почти принцесса, мир сказочный и бытовые условия как в средневековье.
Добрый дедушка Мороз, а можно я заберу свое письмецо обратно? Пожалуйста!
— Значит, пока хозяин в отъезде вы экономите? — уточнила я.
— У госпожи Марджори не сорвешься, — вздохнула Сара. — Она страсть, какая жадина.
— Ясно, — скрипнула зубами я.
Пыхти не пыхти, а умываться пришлось в холодной воде, чистить зубы кривым и грубо выполненным подобием зубной щетки, а после долго облачаться в еще один шедевр местного кутюрье.
Я уже почти собралась, как внезапно вспомнила, как вчера Арэн отреагировал на мое облачение, и сразу сняла все украшения. Без броши декольте моментально провисло до пупка.
— А других вещей нет? — с надеждой посмотрела на Сару.
Служанка со вздохом покачала головой.
Я озадаченно почесала репу и даже оценивающе поглядела на шторы, гадая, как можно из них соорудить тогу, а потом на меня снизошло озарение.
— А мужская одежда у вас есть?
— Конечно, — кивнула девушка. — У камердинера его милости целая комната с вещами.
Припомнила ширину плеч Арэна, длину его ног и поняла, что и его одежда будет безнадежно велика. Если только…
— Нести то, что милорд раньше носил, в юности. У тебя глаз наметанный. Подбери что-то мне по размеру, — проинструктировала служанку.
Сара выпучила от удивления глаза и неверяще прошептала:
— Неужто вы собираетесь… — она замялась, стыдясь даже произнести вслух то, о чем подумала.
— Собираюсь, — усмехнулась я. — Еще как собираюсь.
— Но как же? Это же неприлично! — пискнула Сара, прикладывая ладошки к покрасневшим щекам.
— Еще как прилично. А еще тепло, удобно и красиво, — заверила я. — Последний писк столичной моды. Так все при дворе Эурона одеваются.
Судя по выражению лица, служанка не поверила, но за одеждой пошла. Я же, пока ждала её, подошла к окну и… И как это называется? Почему мой лось впрягся в какую-то штуку, напоминающую огромный скребок, и чистит снег во дворе?!
Открыла окно, поёжилась от напахнувшего холода, но всё равно высунулась и крикнула:
— Люций, тебе что, заняться нечем?!
Лосяра задрал морду, увидел меня и развёл передними копытами. Никогда не привыкну к этим его выходкам и ужимкам…
