Незнакомец вызывал у недоверчивых поселян странное доверие, непонятно, откуда взявшееся, охотно говорил, что он кровная родня Ворону и что ищет его много лет. Кроме того, после происшествия с собаками, селяне обратили пристальное внимание на цвет его плаща. Как-никак, сам Один, спускаясь на землю, нередко закутывался в синий плащ, а тут еще собаки… Доверие… Нет, все было не так просто!
Очень скоро незнакомец выяснил, что Рагнар Ворон ушел к себе в Норддалсфьорд, ушел три дня назад; и, вознаградив того, кто ему ответил, серебряной монетой, незнакомец поинтересовался еще, где он может найти колдунью Эйлу. Ответ, что в царстве Хель, не вызвал никаких внешних переживаний в приятном незнакомце, он выразил желание посетить ее могилу и постоял там некоторое время, что-то бормоча себе под нос. Провожавший его на кладбище мальчишка клялся потом, что незнакомец говорил: «Как некстати ты умерла, Эйла! Если бы я застал тебя живой, то сумел бы уговорить тебя изменить то, что ты сделала три с лишним десятка лет назад!»
Незнакомец даже не попытался поискать ночлега в селении и так же спокойно ушел в вечереющую даль.
— А знаешь, что я скажу тебе, Гаук? — спросил один из селян другого.
— Что? — спросил, в свою очередь тот, кого назвали «Гауком».
— Синий плащ, собаки, все это, конечно, хорошо. Но когда он посмотрел мне в глаза, мне показалось, что я лечу в пропасть! Пока он не моргнул, я дыханье перевести не мог! Клянусь — падаю и все. Никакой надежды.
— Знаешь, Гундер… Если бы ты не сказал, я бы сам никому не признался. Но я чувствовал то же самое!
— Неужели боги снова стали ходить по земле? — спросил вслух Гундер и покачал седеющей головой, — не знаю, к добру ли это.
А незнакомец, тем временем, шел и шел, дорога привела его на холм, на вершине которого он остановился и осмотрелся. Вокруг не было ни души. Человек в синем плаще сел на землю, развязал свою сумку и перекусил. Поднялся было, чтобы идти, но движение сбоку, вернее, тень движения, заставила его резко развернуться, и он увидел сбегающую с холма молодую, статную женщину, чьи длинные, светлые волосы вились на ветру.
— Эйла? — не веря своим глазам, пробормотал незнакомец, — Эйла! Постой! Постой, нам надо поговорить!
Но не тут-то было. Женщина, задорно хохоча, бежала быстро и уже подбегала к лесу. Незнакомец пустился за ней.
Примерно в то же время, когда незнакомец гнался за женщиной, Рагнар Ворон вышел к предгорью. Он много прошел в этот день и уже начинал чувствовать усталость. Однако он решил не останавливаться и добраться до гор уже сегодня, а там и заночевать. Ворон знал, что за ним погоня, но был уверен, что опередил ее, самое меньшее, на два дня. Как выяснилось чуть позже, он ошибался.
Рагнар остановился, чтобы немного перевести дух, как вдруг в вечернем воздухе раздался низкий, стенящий, продолжительный волчий вой. Вой охотника, для весенних песен было еще рано. Его подхватили и понесли к звездам другие волчьи голоса. Вой приближался, и Ворон призадумался, что делать.
— Локи подери вас всех, как некстати! Если бежать, то не убежишь. Если влезть на дерево, то они сядут меня сторожить, пока я не слезу, и, чего доброго, погоня поспеет к тому времени, — вслух размышлял Ворон, — костер развести я не успею. Ладно, как бы там ни было, а стоять тут, как идол на капище, тоже неразумно.
И Ворон пустился бежать в сторону гор, так и не придумав, что следовало бы сделать. Волчий вой все усиливался, потом стал победным, и Рагнар понял, что волки поймали его след. Если бы только поймали! Обернувшись, Рагнар увидел, что стая уже бежит прямиком к нему. От злости он вытянул губы в нитку и недовольно засопел. Потом накинул на голову капюшон и вытянул меч из ножен, улыбнулся.
Волков было голов десять, матерые, крупные звери. Рагнар успел еще вытянуть нож из ножен, как вожак настиг его и кинулся ему на спину, вцепившись зубами в капюшон, надеясь сразу сломать жертве хребет.
Не тут-то было. Вожак чуть не сломал себе зубов о бармицу и с яростным рычаньем отскочил. Ворона охватило знакомое чувство азарта, он зло и радостно рассмеялся, и его рев: «Хай-я-я-я-я!» прогремел над поляной.
Волки закружили вокруг Рагнара, который тоже вертелся, как веретено. Один волк, видимо, самый голодный или самый злой, кинулся на Ворона в лоб и Рагнар ударом с потягом мечом развалил ему череп надвое налету. Он скинул бы плащ, чтобы свободнее двигаться, но времени на это уже не было. Выше колен Рагнар был хорошо защищен, и оберегать больше всего следовало ноги.
Волки думали иначе, и серые тела снова взвились в воздух. В следующий миг стая повисла у Рагнара на плечах, вся, как ему сгоряча показалось, дергая плащ и стараясь повалить Ворона на землю. Воцарилось безумие. Волки драли плащ, вися на Рагнаре, те, которые попадали с плаща, тянули его за полы, хватали за ноги, Рагнар рубил мечом по жилистым телам лесных охотников, озверело работал ножом, воздух тек кровью. Завязки плаща, наконец, не выдержали и плащ, вместе со щитом и луком с колчаном упали на землю. Ворон молниеносно развернулся и разрубил одного запутавшегося в плаще зверя пополам. Рычание волков, перемежающееся отчаянным визгом, и рычание воина звучали настолько согласно, что казалось, будто они поют одну песню. Рагнар поскользнулся и упал на колено, выронив меч и нож. Волчья морда оказалась совсем рядом с лицом, и Рагнар вцепился в волчью шею руками. Волк хрипел и щелкал зубами, силясь ухватить такую близкую плоть, а Рагнар, оскалившись, старался поломать могучую шею зверя. Наконец, сила Ворона превозмогла силу волка, и шея хрустнула, волк взвизгнул и обмяк. Ворон вскочил на ноги, подхватив меч с земли. Еще один волк вцепился ему в ногу ниже колена и Рагнар отрубил ему голову. И все стихло. Два уцелевших волка отскочили от Рагнара и, рыча и оглядываясь, торопкой волчьей рысью оставили поле боя победителю. Рагнар осмотрелся. Земля вокруг была залита кровью, всюду валялись волчьи тела, в воздухе носилась волчья серая шерсть, и сам Рагнар щелкнул зубами, как матерый волк. Он хрипло вздохнул и сел на свой мешок, валявшийся рядом, стараясь отдышаться. Ворон почти не пострадал. Кольчуга спасла его, рана оказалась всего одна, та самая, которую нанес последний волк, ниже правого колена. Рагнар медленно встал и спустил штаны. Рана кровоточила, но ни сухожилия, ни кость, к счастью, не пострадали. «Повезло», — сказал Рагнар Ворон вслух. Подумал и добавил: «Очень повезло». Ворон надел штаны и, собрав несколько веток, разжег небольшой костерок. Снова сбросил штаны и, взяв горящую ветку, выжег себе раны от волчьих зубов, не издав при этом ни единого звука. Развязал сумку, достал оттуда чистую холстинку, оторвал кусок, помочился на него и старательно промыл раны. Оторвал лоскут подлиннее и примотал им тряпку, которой обрабатывал раны, к ноге. Оделся, накинул потрепанный плащ на плечи, поверх закинул щит, лук с колчаном, собрав в него сначала раскиданные стрелы, засунул меч и нож в ножны и размеренно, и споро, пошел дальше.
Примерно в это же время посланные Хрольфом викинги сидели в ельнике, пристально наблюдая за дорогой и негромко переговариваясь. Причина была проста. Уже после того, как они покинули окрестности Нур-фьорда, в голову Грача пришла мысль, которой он и поделился с остальными.
— Девку будут искать. Могут начать погоню.
— Боишься землероек? — насмешливо спросил Грольф, понимая все справедливость слов Грача.
— Дело не в том, что боюсь или не боюсь. Дело в том, что нас могут задержать и приказ Хрольфа не будет выполнен, — ответил Грача и посмотрел на Грольфа мутно-голубыми глазами.
После этого они и сошли с дороги и устроили совет.
— Тогда что будем делать? — спросил Безносый.
— Нужны лошади, — решил Грольф, — подождем, не появится ли кто на дороге.
— Пока наберем так пять лошадей, потеряем много времени. — Сказал Белый.
— Есть задумка лучше? — усмехнулся Грольф.
— Есть. Я вижу хорошо протоптанную тропинку, даже, скорее, дорожку. Не исключено, что она ведет к чьей-то усадьбе, где можно отнять или купить лошадей.
