— Почему пока? — удивился Тьяго.
— Ходят слухи, что между королем и Первым учеником не все гладко. Искатели забрали себе немало власти, и не всех это устраивает.
— Адан сказал, что занимается расследованием.
— Он не найдет твою сестру, — уверенно заявил Кальдера.
— Почему же? — Тьяго подался вперед.
Ему показалось, что сеньор намеренно отнимает у него последнюю надежду.
— Потому что в этой истории явно замешаны дворяне из верхнего города, — ответил Кальдера. — Они давно промышляют и магией, и вызовом теней. Но они же делают щедрые пожертвования, и церковь закрывает на все глаза.
— А король об этом знает?
— Мне нравится, как ты мыслишь, Сантьяго, — мужчина улыбнулся. — Если хочешь взять верхний город штурмом, то сначала надо подготовиться. Я тебя научу. Но взамен потребую послушания и дисциплины. Беспрекословной. Что тебе важнее — решай сам.
Глава пятая — Кровь на камнях
— Единственный способ проникнуть в мир богатых и знатных — это стать им нужным, — объяснял Александр Кальдера. — К великолепному кузнецу, в какой бы далекой деревне он ни жил, приедут даже из столицы. Но он должен быть такой один на всю страну. Поэтому если ты хочешь прорваться в верхний город, то должен стать самым лучшим в своем деле. Ты должен быть уникален и хорош. Очень хорош.
— Но в каком деле? — спросил Тьяго. Он в отличие от Эрика никогда не знал, кем хочет стать, когда вырастет.
— Например, в моем, — Кальдера улыбнулся. — Я уже говорил, что среди дворян немало любителей потанцевать с тенями. Не всегда такие эксперименты заканчиваются добром. Поэтому частенько знатным сеньорам нужно иметь под рукой человека, способного загнать тени обратно в Бездну.
— Если вы и есть такой человек, — возразил Тьяго. — То почему живете в этом пыльном доме?
— Потому что предпочитаю свободу.
Тьяго понял, что сейчас был наилучший момент, чтобы спросить.
— Вы как-то упомянули, что похищение Элы — не единственный подобный случай. Что вы об этом знаете?
— Немного, — Кальдера поднялся из-за стола. — Пойдем, кое-что покажу.
Они поднялись на второй этаж. Сеньор отпер дверь в свой кабинет, куда Тьяго вошел впервые. Внутри был письменный стол и длинные полки, забитые какими-то коробочками и шкатулками, между которых лежали стопки книг и свитков.
Кальдера достал с полки кожаную папку и, вытащив несколько листов, положил их перед Тьяго.
Анна-Мария Хьяль, 12 лет, дочь кожевника, пропала 25 января 1624 года.
Вероника Лопес, 13 лет, сирота в приюте, пропала 21 июня 1624 года.
Сантана Крус, примерно 12–13 лет, бездомная, пропала 15 ноября 1624 года.
Мартина Бом, 14 лет, послушница в церкви, пропала 12 апреля 1625 года.
Элоиза Пириньо, 13 лет, дочь столяра, пропала 7 сентября 1625 года.
Под каждым именем значились адреса, где их последний раз видели.
— Что тебе кажется примечательным? — спросил Кальдера, глядя на него с интересом.
— Девочки двенадцати-четырнадцати лет. И даты… — Тьяго поднял глаза на сеньора. — Примерно каждые пять месяцев, хотя и не точно.
— А теперь посмотри на адреса, — мужчина указал на висевшую на стене карту.
Парень подошел ближе и по очереди нашел каждое из пяти мест.
— Все в нижнем городе и выбраны как будто случайно. Но что у девочек общего, — продолжал рассуждать Тьяго, — кроме возраста и бедности?
— А вот это уже отличный вопрос, — Кальдера потер свою бородку. — Признаюсь, до случая с твоей сестрой, я не был уверен, по моей ли это части. Но находки на складе подтвердили обратное.
Кальдера говорил об Элоизе так отстранённо, словно она была ульфуром с интересной мутацией, а не живым человеком.
— Моя сестра — не очередное любопытное дельце, — проговорил Тьяго, поворачиваясь к сеньору.
— Что еще ты узнал, кроме имени де Рианье? — не обращая внимания на его вспышку, спросил Кальдера.
Тьяго задумался. Про «Рубио-Хиль» он уже рассказал.
— Роза, девушка, которая видела Элоизу у мастерской Борильни, — вспомнил он. — Она сказала, что повозкой правила молодая женщина в дорогой одежде. Вероятно, тоже дворянка.
— Знатные дамы редко умеют управлять повозками, — заметил Кальдера. — Тем более в узком переулке.
Тьяго хмыкнул, одновременно и соглашаясь с сеньором, и не зная, что добавить.
— И еще вопрос, — продолжал мужчина, — нашла ли эта женщина твою сестру случайно или знала наверняка, в какое время и в каком месте ждать.
— Борильни, — Тьяго нахмурился. — Если он замешан, то клянусь…
— Не горячись, — Кальдера положил руку ему на плечо. — Голословные обвинения ничего не докажут.
Да, их поход в «Рубио-Хиль» это уже показал. Борильни точно так же захлопнет перед ним дверь.
— Должен быть способ, — Тьяго глянул на сеньора с надеждой.
— Я о нем тебе уже рассказал. Но эта дорога не быстрая и требующая немалого усердия.
Парень посмотрел себе под ноги. Подспудно он надеялся, что Кальдера сам предложит сходить к Борильни и надавить на художника. Да и зря что ли он носит пистолет за поясом? Но сеньор продолжал говорить о своем.
«Мне нужно рассчитывать только на себя», — подумал Тьяго и, вскинув подбородок, спросил:
— С чего мне начать?
— С помывки посуды на кухне, — Кальдера усмехнулся, но парень оставался серьезен, и мужчина продолжил: — Я выдам список книг на прочтение. Кроме того будем учить тебя стрелять, фехтовать и ездить верхом. Если готов, то начнем немедленно.
Тьяго хотел было выпалить, что конечно готов, но тут вспомнил о свидании с Гердой.
— Простите, сеньор, — вежливо начал он, — могу я отлучиться сегодня вечером?
На лице Кальдеры отразилось разочарование.
— Я уже сказал, что тебе решать, что важнее.
Парень отвел взгляд.
— Иди, — сеньор опустился за свой рабочий стол. — Про посуду только не забудь.
Тьяго чуть склонил голову и вышел из кабинета. На душе скребли кошки. Как будто он подвел сеньора, еще даже не начав. Да и Герда не обещала, что придет. Впрочем, если она и правда придет, а его на мосту не окажется, то на этом все закончится раз и навсегда.
Тьяго чувствовал, что его жизнь превратилась в зыбучие пески. Его затягивало неизвестно куда, он хватался за что попало и никак не мог нащупать опору под ногами. Герда была светлым пятном на черной стене, последней соломинкой для утопающего. Он не мог и не хотел ее упускать.
***
Сирига в лучах закатного солнца переливалась и блестела. Каменный мост соединял ее берега, как застежка полы плаща. С одной стороны был нижний город, где Тьяго родился и вырос. А с другой — верхний. Возвышающаяся на холме крепость, окруженная белокаменной стеной. На закате она становилась оранжевой и отражалась в неспешных водах реки.
Тьяго пришел первым. Купив у одной старушки букет ромашек, он прогуливался туда-сюда. Его сердце пропускало удар, каждый раз, когда он видел кого-то, издалека похожего на Герду. Но девушка, как водится, опаздывала.
— Угадай, кто? — нежные ладони закрыли его глаза.
Тьяго развернулся и, не давая ей опомниться, заключил Герду в объятья и слегка приподнял.
— Пусти, люди ж смотрят, — она хлопнула его по спине.
— А пусть смотрят, — он смотрел, не отрываясь, в ее светло-карие глаза.
Щеки Герды вспыхнули румянцем. Тьяго отпустил девушку и вручил ей купленный букетик.
— Я соврала матери, что пошла к подруге, — Герда поднесла цветы к носу и улыбнулась. — Я должна вернуться до темноты.
— У нас так мало времени? — возмутился Тьяго.
— Что поделаешь, — она пожала плечами. — После исчезновения твоей сестры все боятся. Итак меня одну почти никуда не отпускают.
— Но я же тебя провожу.
— Боюсь, матушке это тоже не понравится. Ну, да что мы о грустном, — она снова зарылась носом в букетик.
— Я знаю отличное место, пойдем.
Тьяго взял Герду за руку. Не торопясь, они прогуливались по мосту и болтали обо всем, что придет в голову. Над головой кричали чайки. От реки веяло прохладой, но было безветренно и спокойно.
