обернулся и, выглянув из-под плаща, увидел могучего варвара. Вульфгар был облачен в свою обычную одежду: накидку из зимней лисьей шкуры и небольшой шлем. Руки у него были обнажены до плеч, и он не всегда прикрывал их шкурами; но даже если холод причинял варвару из Долины Ледяного Ветра хоть какие-то неудобства, он никогда этого не показывал.
– Ты слишком много времени провел вдали от холодных ветров, которые дуют с Моря Плавучего Льда, – заметил Вульфгар, подходя к Реджису и облокачиваясь о парапет. Он взглянул вдаль, на долину, погруженную во тьму, и на море; ветер дул ему прямо в лицо, но он не обращал на это ни малейшего внимания.
– И слишком много времени в душных подземных палатах короля Бренора, – добавил Реджис, подошел к другу и, в свою очередь, пристально уставился в темную зимнюю ночь.
Вульфгар обернулся.
– Ты скучаешь по ним? – спросил он, и Реджис кивнул:
– Я не думал, что мне будет так сильно не хватать их. Я всегда их любил – их всех, – но ведь я оставил свое сердце за морем, в Агларонде.
Вульфгар кивнул и похлопал Реджиса по плечу. Затем уверенно произнес:
– Мы еще встретимся с ними.
– Я не сожалею о том, что отправился сюда, – пояснил хафлинг, – хотя и не ожидал, что буду все еще находиться здесь, посреди Моря Падающих Звезд, меньше чем за две декады до наступления нового года. – Он угрюмо усмехнулся, снова напомнив себе о том, что у моря есть свое расписание, которое соблюдается неукоснительно, в отличие от планов мудрых людей, и грубо срывает планы глупцов.
– Благодаря происшествию с кораблем мы получили возможность посмотреть новую страну и некоторое время отдохнуть. Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Вульфгар.
– Она для меня не нова – я уже бывал здесь, – возразил Реджис. – По крайней мере, проплывал мимо по дороге к Пирамиде Кельвина. Хотя, должен признаться, здесь кое-что изменилось. Когда я в последний раз видел Преспур, он представлял собой два острова. После Раскола уровень воды сильно упал, и главный остров соединился с этой длинной скалой, на которой мы стоим. Остров Предателей, так его называли, если я правильно помню; здесь никто не жил, хотя башня, разумеется, стояла уже тогда. – Он попытался свистнуть, но рев ветра заглушил его свист. – Многое изменилось.
– Доннола Тополино никуда не делась и ждет тебя, – произнес Вульфгар, догадавшись о причине уныния хафлинга. – А месяц чез наступит уже скоро.
Реджис усмехнулся и кивком поблагодарил друга за поддержку.
Он взглянул за спину Вульфгара, на юг, и увидел несколько факелов – огоньки двигались в сторону башни. Хмыкнув, он указал на огоньки, и варвар обернулся.
– Капитан Маллаби возвращается в твою постель, – заметил Реджис.
– Ты говоришь так, словно мы делаем что-то дурное.
– Сколько их было? – спросил Реджис. – В этой второй жизни, которую тебе дали, сколько женщин побывало в постели Вульфгара?
Варвар пожал плечами с таким видом, как будто это не имело значения, и Реджис понял – для него это действительно было неважно. Он вернулся в этот мир совершенно другим человеком, вел себя так, словно во время предыдущего существования выплатил все свои долги и достойно выполнил все свои обязательства, а вторая жизнь была дана ему исключительно для развлечений.
– Разбиваешь женщинам сердца, – упрекнул его хафлинг.
– Ничего подобного. Я никому не лгу. Каждая из них знает, что не найдет меня рядом на рассвете.
– Ты ничего не обещаешь?
– Я говорю правду. Выбор за женщиной.
– Но почему? – искренне удивился Реджис, и Вульфгар, услышав голос друга, пристально взглянул ему в лицо. – Разве ты не хочешь найти любовь?
– Я нахожу ее каждый день.
– Я говорю не о физической любви!
– Я тебя понял. В этой жизни я ищу удовольствий и пользуюсь любой возможностью развлечься. У меня нет желания обзавестись кровом, домом, семьей в том смысле, как это обычно понимают. Мне предстоит еще столько увидеть и столько познать – слишком много!
Реджис долгое время пристально смотрел на друга, усмехаясь и качая головой.
– Что ж, Вульфгар, – сказал он, – наверное, ты сожалеешь лишь о том, что отверг романтические поползновения драконов.
– Мы с этими милыми леди еще увидимся, – подмигнул варвар. Затем он ушел и спустился на первый этаж приветствовать капитана Маллаби и кутил, которые ходили вместе с ней в город в эту холодную и суровую ночь.
Реджис, оставшийся на парапете, невидящим взглядом уставился в пространство; он думал о Донноле, представлял себя в ее пылких объятиях, вспоминал прикосновения ее нежных губ. Вульфгар ошибался, до наступления месяца чез оставалось еще много, много дней. Слишком много!
Он подышал на руки и, вспомнив о своих обязанностях дозорного, снова начал обходить башню. Шел пятнадцатый день месяца нигталь, последнего месяца Года Свитков Незересских гор. В этот самый миг Громф Бэнр произносил заклинание невиданной силы, которое должно было вызвать Демогоргона в Академию и разрушить магический барьер Фаэрцресса, тем самым позволив полчищам демонов и их лордам проникнуть на Фаэрун и наводнить Подземье.
Они сочли кривоногого дворфа слишком старым, чтобы продолжать нести службу в патруле, – его борода из желтой стала совсем седой. Поэтому его назначили стражником при дворе короля Дамары. Ему уже приходилось прежде служить королям, и он привык к утомительным и скучным обязанностям телохранителя. Однако то были дворфские короли. А сейчас дело обстояло совсем иначе: за всю свою жизнь Айвен Валуноплечий не видел и не слышал такого количества бессмыслицы и глупостей, какое творилось здесь, при дворе короля Ярина Ледяная Мантия.
Айвену никогда особенно не нравился король Ярин. Более того, глядя на этого плешивого человечка с крысиным лицом, вечно чем-то недовольного и чем-то напуганного, старый дворф всякий раз поражался тому, что такое злобное и ничем не примечательное существо могло стать королем.
Но, поскольку дело происходило в Хелгабале, городе торговцев, для аристократов богатство перевешивало любые недостатки. Ярин Ледяная Мантия был богатейшим человеком в Дамаре, когда взошел на трон, освободившийся около двадцати лет назад после подозрительной кончины короля Мертила Драконобора. Безвременная смерть Мертила оборвала род Драконоборов, королей-паладинов, которые правили Дамарой почти сто лет и привели ее к миру и процветанию. Наверное, часто думал Айвен, это процветание пришлось не по вкусу кое-кому из граждан.
Ярин Ледяная Мантия, самый богатый человек в стране, располагавший широкой шпионской сетью и целой частной армией, занял вакантное место, образовавшееся после смерти Мертила, не имевшего ни жены, ни детей. Деньги одержали верх, и Ярин Ледяная Мантия
