— Вы все говорите лишь о Бриттланде, — негромко сказал Рагнвальд, но его слова слышал каждый. — И забываете еще об одной беде, постигшей нас. Бриттланд уже захвачен сарапами, та битва уже проиграна. Придем ли мы туда сейчас или в следующем году, разницы нет. Более того, скоро станет лед, а с едой там нынче беда. Мы не сможем вернуться. А значит, будем забирать и без того скудные запасы у местных. И если мы не сможем убить всех сарапов разом, то и они будут делать то же самое. К весне Бриттланд опустеет.
— Так как же быть?
— Скоро станет лед, — повторил конунг. — И бесчисленные твари с земель ярла Гейра, коих нынче останавливает лишь море, рванут к соседним островам. Если мы не дадим им отпор, то норды лишатся не только Бриттланда, но и дома. Потому нужно поставить заслон и не выпускать тварей с острова. Поэтому я и собрал вас на тинг. Эта беда гораздо ближе и гораздо опаснее, чем сарапы. Вспомните, для чего Мамир создал людей! Вспомните, для чего боги одарили нас благодатью! Не ради битв с людьми, пусть и молящимися иным богам, а ради битв с тварями, порождениями Бездны.
Рагнвальд провел тяжелым взглядом по собравшимся.
— Не знаю, сколько тварей призвала Бездна для уничтожения нордов, но я не удивлен, что именно мы встанем у нее на пути. Ведь мы издавна боремся с ее порождениями! Мы, норды, рвемся к новым рунам не ради славы, не ради серебра, а ради силы. Чтобы убить еще больше тварей! Эта зима будет тяжелой для Северных островов. А потому каждый ярл и каждый лендерман, если у него есть дружина, должен отдать треть своих воинов на сражение с тварями. С меня корм и обогрев, руны и сердца пойдут вашим хирдманам.
— Гейр? Твари? А как же Бриттланд?
— Что с сарапами?
— Так и оставим всё иноземцам⁈ — взорвались бриттланды после небольшого замешательства.
Рагнвальд встал. На его обычно безмятежном лице проступил гнев.
— Молчать!
По тингхусу разлилась тяжелая сторхельтова сила, вдавливая всех в пол. Это уже не Стиг и не Однорукий, конунг позвал на тинг самых сильных своих воинов.
— Этой зимой сарапы никуда не двинутся. Им придется выживать в обезлюдевшем Бриттланде, который остался не только без рабов, но и без урожая. И вряд ли сарапский конунг будет держать столь сильных воинов вдали несколько зим! — Рагнвальд более не упрашивал, а приказывал. — А вот твари совсем рядом, и им зима не помеха. Если мы сейчас пойдем в Бриттланд, то не сможем отбить его, а заодно потеряем и Северные острова. Коли уж мы такие братья, так помогите, отбейте наш дом от извечного врага, Бездны!
Я заметил, как бриттланды пихнули Куделя в плечо, мол, давай, скажи ему. И Кудель снова поднялся, но уже с явной неохотой.
— Мы не прочь сразиться с тварями, но хотим приберечь силы для битвы с сарапами…
— Довольно! — рявкнул Рагнвальд. — Вы сейчас на моих землях! Едите мой хлеб! Ловите мою рыбу! Вы сами выбрали бежать под мою защиту! Потому будете слушать меня, конунга Северных островов. Я не стану кормить воинов, что не готовы сразиться за меня. Или убирайтесь обратно в свой Бриттланд!
Бриттландцы замолчали в растерянности. Впрочем, и северные норды тоже. Никто не ожидал вспышки гнева от конунга по прозвищу Беспечный.
— Все рунные воины, прибывшие к нам из Бриттланда, встанут на защиту Северных островов! Все! — повторил Рагнвальд. — Каждый ярл передает мне треть своей дружины! Вольные хирды сами решают, что делать. Они могут присоединиться к моему херлиду, а могут уйти на зиму в свои семьи. Платы никакой не будет! Я даю лишь еду, крышу и дрова. В Хандельсби останутся лишь те, кто будет сражаться с тварями. Для остальных снеди нет! Я также готов принять отдельных вольных хирдманов, но они будут распределены среди прочих. Каждый, кто ослушается, будет убит. Мы сейчас меж двух огней, меж сарапами и тварями. И трусы нынче не стоят даже плошки вареного проса!
* * *
1 Храфнсей — (с древнесканд.) остров воронов
Глава 5
С тинга мы вышли уже за полночь. Голова гудела так, словно мне полдня дудели в ухо из лура. Хоть Рагнвальд четко сказал про треть дружины и про вольных хирдманов, вопросов осталось много. Треть всей дружины или лишь той, которую ярлы прихватили в Хандельсби? Если всей, разве успеют ярлы вернуться к себе и прислать оставшихся людей? В дружине есть и карлы, и хускарлы, а у некоторых и хельты. Кого лучше оставлять? Ведь треть — это лишь количество людей, но не их сила. Прокорм — это хорошо, а вот если меч сломается или тетива у лука порвется, кто будет платить за починку? А если кого-то твари порвут, будет ли конунг кормить раненого?
Бриттланды сидели бледные, ведь на Северные острова пришли не самые храбрые воины. А тут их прямиком к тварям бросают. И непонятно, что страшнее: сарапы, которые хоть и иноземцы, но все ж люди, или бессловесные твари?
Рагнвальд спокойно отвечал на вопросы, продавливал несогласных, улещивал сомневающихся. А еще дал понять, что из Хандельсби никто без его позволения не уйдет. И если кто-то будет слишком долго думать, лед встанет, а все припасы — в конунговых закромах. Одной охотой сыт не будешь.
— Опасно так делать, — сказал Альрик, пока мы шли по темным улочкам, освещая путь лишь масляной лампой. — В другой раз ведь на тинг люди могут и вовсе не прийти.
— Думаешь, и сейчас кто-то не пришел? — спросил я. — Выходит, их дружины останутся целыми и невредимыми.
— Уверен, что люди Рагнвальда всех посчитали, запомнили, кто не пришел, и весной конунг спросит с них втрое больше.
— Я вот только не пойму, неужто мы и впрямь оставим Бриттланд сарапам? Не, я согласен, что твари сейчас важнее, но ведь если мы ничего не сделаем, сарапы рано или поздно нападут и на Северные острова.
— Вряд ли скоро. Бриттланд велик! Сам видел, бритты несколько десятков лет прятались в лесах, и никто их не отыскал. Сарапы захватили большие города да присматривают за парой рек. Им нет нужды убивать всех нордов и потрошить каждый поселок, ведь конунг Харальд под их влиянием. Уверен, что уцелевшие воины скроются и будут нападать на сарапов по отдельности.
Я рассмеялся.
— Значит, теперь норды при сарапах будут жить, как бритты при нордах.
— Видимо, так. Но Рагнвальд всё равно постарается отбить Бриттланд. Не для Харальда Средний Палец и не для тех крикунов, что были на тинге, а для нас самих.
— Зачем это? — не понял я.
— Бездна. Вспомни рассказ про остров Кокенде. Раньше там жили норды, растили ячмень, пасли скот, а потом пришла Бездна, появились орды тварей, и люди сбежали оттуда. Потом то же самое приключилось и с землями ярла Гейра. Да, сейчас Рагнвальд сдержит поход Бездны, но рано или поздно она захватит все Северные острова. Куда нам тогда бежать? У Гейра было немного людей, и почти все они погибли. Помнишь, как было в Сторбаше с огненным червем? Если бы хирдманы не убили его, Эрлингу пришлось бы вывезти людей. И куда бы он пошел? К соседям? Но там крохи плодородной земли, и несколько сотен ртов они прокормить не смогут. А рано или поздно так будет на всех Северных островах.
— Поэтому нам и нужен Бриттланд, — до меня наконец дошла мысль Альрика.
— Да. И Рагнвальд это прекрасно понимает. Возможно, беда случится не так скоро. Может, Бездне понадобится всего зим десять, а может, и целая сотня, чтобы захватить Северные острова. Но если мы промедлим, то нашим детям и внукам некуда будет идти.
С трудом мы отыскали наш дровяной сарай. Ульверы уже дрыхли без задних ног, только Вепрь все еще сидел возле наспех сделанного очага и поддерживал огонь. Ни я, ни Альрик не стали ничего говорить на ночь глядя и, закинув в живот по миске остывшей каши, завалились спать.
Утром нас растормошили любопытные ульверы. Город уже бурлил всяческими слухами, говорили о том, что конунг забирает всех воинов. Кто-то говорил, что их отправят в Бриттланд, кто-то — к тварям, а некоторые вдруг решили, что Рагнвальд решил преподнести богам кровавую жертву. Наслушавшись дурных речей, хирдманы захотели узнать, в чем же правда.
