магия, тем больше ты подвергаешься влиянию окружающих людей. Поэтому-то Солвис, как и все могущественные менталисты был закрытым, черствым, строгим. Учитывая давление, его легко понять.
Но вот что удивительно, в компании меня и Темки, распорядитель ничего не чувствовал. Совсем. Словно мы стали для него магической глушилкой, перекрывающей бесконечный шум вокруг. Так что, совершенно не удивительно, что безумно уставший мужчина тянулся к вожделенной тишине и нашему обществу.
Вот только проблема была в том, что я начинала тянуться к нему в ответ. Но совершенно по другой причине…
— Рядом с нами, — деловито поправила я Ролин, будто именно это единственное, что тронуло меня в щепетильной теме. А после нарочито бодро улыбнулась и потрепала волосы сына. — Но нам ведь не сложно, да Тем?
— Это уж точно приятнее необходимости причесываться во второй раз, — проворчал мой мужчина, приглаживая волосы. — К тому же Солвис умный, воспитанный. Много нам помогает. Так что нам несказанно повезло, что мы можем ответить на его доброту, всего лишь своим обществом.
— Действительно, всего лишь, — хмыкнула соседка, но я предпочла не уточнять, что она имела этим в виду. Тем более и завтрак так удачно закончился. Да и вообще нам уже пора выбегать!
Куда безопаснее сосредоточиться на том, что сказал малыш. Я, конечно, знала, что дети должны быть лучше собственных родителей. Но понимать, что Темка превзошел меня уже в семь лет, было немного странно.
Ведь в отличие от своей глупой мамаши, сын не питал иллюзий. Адекватно оценивал поведение Солвиса. Принимал его помощь, оказывая посильную взамен. А не с фанатичной жадностью рассматривал цвет глаз мужчины, который словно специально менялся в зависимости от бликов на стеклах очкав. Не с глупой улыбкой наблюдал за витиеватыми беседами, что он вел с Темкой вечерами. Не с прерывистым дыханьем просыпался посреди ночи, с трудом вспоминая подробности жаркого сна. Но отчетливо помня, кто именно там был. И в этот раз не рыба!
Хотя уж лучше бы она, честное слово. Так был бы шанс посмеяться над собственной глупостью и переутомлением. А сейчас приходилось признаться, хотя бы самой себе, в чувствах. Далеких от благодарности, дружбы. Очень и очень далеких…
— Ты все-таки витаешь где-то очень далеко, так Дина? — мужской голос, который пробился сквозь мою всепоглощающую задумчивость, заставил вздрогнуть.
— Командир Рорин, — вздрогнула я и торопливо поднялась, как того требовал порядок. Лучше поздно, чем никогда! Надеюсь только, что пока я на автопилоте шла до собственного рабочего места не успела оскорбить никого из высших чинов отсутствием стойки смирно.
— Шонон, — мужчина на секунду заколебался, но потом все же продолжил. — А когда мы наедине, можно просто Шон.
— Командир, — нет уж, так дело не пойдет. Учитывая, что мое рабочее место определили не в общей комнате, видимо, побоявшись, что я сведу со свету весь караул, а в небольшой секретарской перед кабинетом начальника, то наедине мы были слишком часто. — Даже в этом случае, мы все ещё на рабочем месте. Не положено.
— Твоя правда, — вот и славненько! Нечего нам субординацию нарушать. Я ее только выстроила можно сказать. — Но если мы будем не на рабочем месте? А, к примеру, на прогулке? Что скажешь?
Скажу, что выстраивала ее, судя по всему, левой ногой!
Глава 14
— Командир Рорин… — вот когда надо у меня ни слова в запасе, а когда не надо, так всегда пожалуйста, речь льется рекой!
— Просто прогулка, может легкий ужин, — на моей памяти я впервые видела, как этот солдат, явно не знающий слов любви, пытается неловко улыбнуться, — обещаю силой не удерживать.
— И все же… — давай тактичность шевелись там, вспоминай правила вежливого отказа!
— Это не отразиться на работе, — не так понял мужчина мое замешательство, совершенно не так. — С моей стороны могу обещать.
— Да, но… — как бы объяснить, что беспокоюсь то я совсем не за его сторону, а за свою. Да и совсем по-другому поводу.
— Дина, не говори, что не видишь того, что нравишься мне, — нет они этим утром сговорились меня добить! Дружно и всем Марлесом!
Вижу, конечно! Я же не слепая, как бы не старалась эгоистично ей притворяться себе во благо. Но закрытые глаза непосредственного начальника на мои листовки, подпаленные штаны и прочие шалости говорили сами за себя. Прибавить к этому отношение, что с каждым новым днем скорее походило на трепетное, чем на наставническое. А завершить моим рабочим местом, которое все-таки по правилам должно было быть в общей комнате, а не поближе к мужчине. И получить в итоге то, что Шонон уже не постеснялся сказать вслух.
Итак, что мы имеем? Один простой и прямолинейный. Второй бесконечно запутанный и закрытый. Один стремится проводить со мной время, потому что хочет. Второй, потому что ему это нужно. Одному нравлюсь я. Второй нравится мне. Картина Репина… Приплыли.
Вот только возможность сойти на берег у меня есть с одной лишь стороны. И было бы глупо ей не воспользоваться. В конце-то концов, я взрослая женщина! Неужели не справлюсь с собственными чувствами? Куда лучше отдать их тому, кто в них заинтересован! Что бывает в обратном случае я уже знаю.
— Дина, твой личный отряд прибыл!
— Заступает на почетное задание!
— Экипировку и инвентарь получил!
В небольшую приемную со смехом ввалились трица моих горе-коллег. Которые, конечно, были теми еще тупицами, но судя по тому, что одежда на них спортивная, а в руках виднелась ветошь, то не безнадежными. Хотя бы честь сдержать слово в них есть, а значит и веру на перевоспитание терять рано.
Правда гвардейцы быстро потеряли всю смешливость и вытянулись по стойке смирно, завидев моего собеседника. А быть может от того как строго сузились его глаза. Или от голоса командира, в котором стали было больше чем любых других звуков.
— Что здесь происходит? — недовольно процедил начальник, впечатав в подчиненных строгий взгляд.
— Так это, мы с Диной договаривались…
— Хотели помочь…
— Находим общий язык…
Да-да, три раза! Договаривались они только о том, как дружно завалят мне норматив по физ подготовке. Но с конспирацией у мальчиков проблемы. Так что
