Ресторан «Кумихо» - Хёнсук Пак

После ухода брата я накинулся на Ачжосси:

– Хоть я и ребенок, но ведь мы с вами не посторонние люди. Если нам нужен помощник, нужно было обсудить это заранее со мной. И прежде, чем принять решение, кого взять на работу, тоже нужно было посоветоваться.

– Мы же берем помощника не на несколько лет. Осталось всего-то двадцать с лишним дней. Можно как-нибудь потерпеть, даже если человек не нравится.

Черт знает что! Я ни одной секунды не хочу быть рядом с братом.

– А если этот мерзкий тип – мой брат? Вы и тогда скажете, что можно потерпеть двадцать дней?

– Твой брат? – Глаза шефа полезли на лоб от удивления.

– Да, брат. Самый противный на свете брат.

– Ты же знаешь нашу постоянную клиентку, старушку? Я просил ее найти кого-нибудь для работы в нашем ресторане. Я и представить себе не мог, что из огромного множества людей на этом свете к нам придет именно твой брат. Как же нам быть? У нас нет его номера. И не предупредишь, чтобы не приходил. Завтра, когда придет, скажем, что нашли другого, – не стал заморачиваться Ачжосси.

Нет, от него так просто отделаться не удастся.

– В таком случае он устроит здесь настоящий погром.

От моего братца и не такого можно ожидать.

– У него такой скверный характер?

– Да, он хулиган и бездельник.

– И что нам делать? – растерялся мой компаньон.

Не было никакого способа решить проблему.

– Ничего не поделаешь. Дело сделано. Вы ведь сами согласились его взять. А сказанного обратно не воротишь. К счастью, он меня не узнал. Поэтому придется мне потерпеть.

– Так и быть. Ты извини меня. А это правда, что он каждый день проводит в соцсетях?

– У него настоящая зависимость от соцсетей.

– Ну, хоть это радует.

Мда-а, странновато. Откуда друг друга знают седая старушка и мой брат? Да и вообще не похоже это на него – соглашаться выполнять тяжелую работу ради денег. С какой стати он сам пришел сюда? Не хватает средств на пересадку тысячи волос? А может, ему нужна новая одежда, чтобы повыпендриваться? Не знаю причин, побудивших его выйти на работу, но всё это довольно подозрительно.

Ведь что ни говори, а мой братец не из тех, кто сам зарабатывает деньги.

Ослепительно яркие солнечные лучи врывались внутрь ресторана сквозь оконное стекло. Небо сияло благодатной чистотой, словно и не было проливного дождя и ветра. Воздух наполнился свежестью.

Я плохо спал прошлой ночью, раздумывая о брате. Хоть он и не узнал меня, но при мысли о том, что теперь придется находиться с ним бок о бок, у меня перехватывало дыхание. Разговаривать и даже просто видеть его с утра до вечера – это настоящая пытка.

Брат появился в то время, когда мы, открыв настежь двери, пытались избавиться от сырости, тяжело осевшей по углам ресторана. Он был одет в любимые кожаные брюки, как вторая кожа облепляющие ноги и блестевшие под яркими лучами солнца, словно панцирь черепахи.

Как обычно, три верхние пуговицы на его рубашке были расстегнуты и открывали чужому взору грудь. Ума не приложу, с какой целью он круглый год оголяет ее – хилую, без намека на мускулы. Там и посмотреть-то не на что.

– Привет, малой! – поздоровался он, подняв руку вверх, и жест этот означал, что у него отличное настроение.

Я сделал вид, будто не увидел его.

– Гаденыш невоспитанный! Ты покойник, – сквозь зубы процедил брат, проходя мимо меня.

– А я и так покойник, – не растерялся я с ответом.

– Ты о чем? Ну и придурок! – Брат покрутил пальцем у виска.

– Привет! – поздоровался Ачжосси с кухни.

– Доброе утро, шеф! – брат помахал поднятой рукой в сторону кухни.

– С тобой ведь можно на ты?

– Ну, конечно, о чем разговор?

Брат с шумом подтянул к себе стул и уселся на него. Интересно, что он тут делает, закинув ногу на ногу? Раз пришел работать в ресторан, возьми в руки веник или на худой конец тряпку, найди себе хоть какое-нибудь занятие.

– Уборкой занимается мой сын, пусть тебя это не волнует… Кстати, как тебя зовут?

– Джон Ван.

Тоже мне Джон Ван. Ведь твое имя Ван Досу.

– Джон Ван? Это имя такое – Джон Ван?

– Имя Джон, а фамилия Ван. У меня, знаете ли, английское имя.

Да, никому не угнаться за понтами этого типчика. И это при том, что до первого курса старшей школы за все десять лет обучения он сумел выучить лишь английский алфавит.

– Отлично, Джон.

В тот момент, когда шеф назвал его Джоном, я непроизвольно хихикнул. Ситуация была настолько нелепой, что не вызвала у меня ничего, кроме смеха.

– А ты чего смеешься? – с недовольством посмотрел в мою сторону брат.

Я не стал встречаться с ним взглядом.

– Джон, напиши объявление в соцсетях, что наш ресторан проводит акцию. Укажи свой номер телефона для эсэмэсок. Ах да, не забудь указать местонахождение ресторана.

Шеф протянул ему лист бумаги:

От крайней степени удивления и недоверия глаза брата округлились:

– Вы правда дадите победителю три миллиона?

– Разумеется.

– Ого, круто! – Брат смотрел какое-то время в потолок, словно мечтая о чем-то, и его кадык поднимался вверх-вниз. Но брат вскоре вернулся к реальности и взялся за мобильник.

– Вы говорите, что отправитесь на поиски человека, знающего рецепт «Сливочной нежности», если он не появится. Что это за промоакция такая? Вам так неймется потратить деньги?

– Только так можно заставить его прийти.

– Неужели? Я вообще ничего не понимаю. Вы такой щедрый человек, шеф, а по виду и не скажешь. Народ повалит толпой, чтобы попробовать «Сливочную нежность» и угадать состав. Ого, в таком случае, вам придется еще человек десять набрать в штат. Обещаете поставить меня начальником над ними?

Брат выложил в соцсети пост о нашей акции. Три миллиона оказались очень веской мотивацией, ведь стоило ему закончить, репосты посыпались как из рога изобилия. Среди них были и такие: «Раз ресторан называется