— Ты же понимаешь, что все это не приводит меня в восторг. — Морган сделал какой-то замысловатый жест рукой. — Тамика, ты что-то скрываешь от меня. Я знаю, что эта книга прежде принадлежала Арчеру. Почему она настолько важна для тебя? И почему между тобой и ею существует незримая связь?
— Я говорила тебе прежде и могу повторить опять, — сухо отчеканила я, гордо задрав подбородок. — Мне нужна книга. Очень нужна! Даже не спрашивай, почему и зачем. Я все равно не отвечу. Не желаешь помогать — не помогай! Я не обижусь.
— О женщины! — почти прорычал Морган, зло скрипнув при этом зубами. Несколько раз сжал и разжал кулаки, видимо, силясь взять под контроль разбушевавшиеся эмоции, но больше ничего не сказал.
— Да к демонам эту книгу! — вмешался Фрей, который сидел на диване и гладил по голове разомлевшую в тепле Мышку. — Мы все равно должны помочь Миколике. Просто обязаны! Даже не будь у нее того, что нам надо — я бы не ушел отсюда, прежде не освободив ее. Неужели это непонятно?
Я ожидала, что Ульрика не утерпит и вмешается, по своему обыкновению высмеяв добрые намерения Фрея и его чистое сердце. Но фея, к моему величайшему удивлению, вдруг поддержала его.
— Он прав, — сказала Ульрика, старательно не глядя никому в глаза. — Мы должны разобраться с Виллоби. Но прежде всего — мы должны спасти мальчика, который томится в подвале. Сделать так, чтобы душа несчастного ребенка наконец-таки упокоилась. А потом каким-нибудь образом освободить его мать. Она достаточно страдала за преступление, которого не совершала.
— Ульрика, ты ли это?! — с сарказмом воскликнул Морган. — От кого угодно ожидал подобных речей, но не от тебя. С чего вдруг такое человеколюбие?
Ульрика, как и следовало ожидать, не снизошла до ответа. Лишь раздраженно фыркнула себе под нос и демонстративно уткнулась в бокал вина.
— Редкое единодушие в наших обычно весьма разобщенных рядах, — резюмировал Морган. — Итак, вы все считаете, что мы обязаны остаться и помочь этой самой арахнии?
— Миколике, — напомнил имя хозяйки дома Фрей. — Называй ее так.
— А вы не думаете, что все это может быть ловушкой? — не успокаивался Морган, сделав вид, будто не услышал уточнения Фрея. — Что нас специально заманили в этот дом?
— Ну, стоит заметить, что нам не впервой засовывать головы в пасть дракону, — неловко пошутила я.
— Да, один дракон уже подавился насмерть, попробовав съесть тебя, Мика, — отозвалась Ульрика, прозрачно намекнув на погибшего патриарха рода Ульер, Шериона.
— Ну хорошо, — между тем продолжил Морган, не обратив ни малейшего внимания на наш обмен репликами. Помолчал немного и добавил с обезоруживающей улыбкой: — Говоря откровенно, мне самому до жути интересно, что же за фрукт этот самый Виллоби. Живая статуя, попытки обмануть смерть, чары, посадившие арахнию на привязь… Никогда прежде я о подобном не слышал. По всей видимости, он был действительно одним из самых сильных магов.
«Сила имеет мало общего с мастерством, — немедленно отозвался Эдриан. — Я чувствую, что твой ненаглядный Морган просто трусит столкнуться с тем, кто многократно превосходит его. Успокой его. Скажи, что стихийники обладают огромным запасом энергии. Главное — знать, как ее применить. А в этом я ему помогу».
Я лишь покачала головой. Во-первых, Морган — не мой ненаглядный, а весьма ядовитый тип, который частенько раздражает меня до такой степени, что хочется как следует треснуть его по голове. А во-вторых, если ему озвучить все это, то Морган вцепится в меня, словно клещ в бродячую собаку, и не отстанет, пока я не объясню ему, каким образом собираюсь потягаться в мастерстве с Виллоби.
«Да, пожалуй, ты права, и я несколько погорячился, — нехотя признал Эдриан. — Пока не стоит открывать всех козырей. Вряд ли твоих друзей обрадует, что все это время ты таила от них столь важную вещь, как дух погибшего знаменитого мага, поселившийся в твоем сознании. Ульрика так точно ядом изойдет, особенно когда узнает, что твое тело почтил визитом известнейший драконоборец».
Последняя фраза Эдриана заставила меня слегка покраснеть. Уж очень двусмысленно она прозвучала. Ишь ты, почтил он мое тело визитом.
«Да ладно придираться, — смущенно отозвался Эдриан. — Ты прекрасно поняла, что я имею в виду».
— Отлично! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула я, пытаясь не обращать внимания на угрюмый сверлящий взгляд Моргана, намертво прикованный ко мне. — Получается, мы пришли к всеобщему согласию! И это здорово!
— Угу, здорово, — буркнул себе под нос Морган. — А еще лучше будет, когда один маленький паучок попадет наконец-таки в мои руки и расскажет мне всю правду о себе.
Я сделала вид, будто не услышала его обещания, более всего напоминающего самую обычную угрозу. Ему придется весьма постараться, чтобы загнать меня в угол и начать изучать в свое удовольствие. Я ему не Фрей, без боя не дамся!
— С чего начнем? — деловито осведомился Фрей, в свою очередь проигнорировав невнятное бормотание Моргана. — С мага или с его подвала?
— С подвала! — воскликнула Ульрика. — Там же мальчик! Надо освободить его душу! Бедняжка так долго мучился, не стоит продлевать его страдания!
— В том-то и дело, что мальчуган долго терпел и вполне способен подождать еще денек-другой, — хмуро проговорил Морган. — Тем более, насколько я понял, сейчас он все равно пребывает в состоянии трупа и вряд ли испытывает страдания. Я бы предпочел сначала наведаться в кабинет Виллоби. Мало ли какие ловушки нас ждут в подвале. Вдруг в кабинете мы найдем какие-нибудь бумаги, книги, рабочие тетради, способные помочь нам.
— Да, но что, если наш визит разбудит Виллоби? — заартачилась Ульрика. — Насколько я поняла, Миколика не уверена, что он мертв. И тогда нам придется спасаться бегством. Или же принять бой. А я бы желала, чтобы к этому моменту душа мальчика была в безопасности и счастливо упокоилась в мире теней.
Я не удержалась и изумленно переглянулась с Фреем. Ну надо же! Ульрика удивляет меня все больше и больше. Надо бы расспросить приятеля, какую страшную трагедию он увидел в ее прошлом. У феи была дочь, это я помню. По всей видимости, это как-то связано с ней.
— Не беспокойся, — очень мягко произнес Морган. — Ульрика, даю слово, что мы не уйдем из дома, не упокоив прежде душу несчастного ребенка. Ты мне веришь?
— Да, — после долгой паузы тихо отозвалась фея.
Комнату некоторое время после заполняла вязкая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине и шумом дождя за окном.
Я смотрела в веселый рыжий огонь и не верила, что совсем недавно он давал прохладу и мерцал ледяными искрами. Морган думал о чем-то своем, и изредка я ощущала на себе его тяжелый внимательный взгляд, но не спешила отвечать на него. А Фрей просто гладил задремавшую Мышку, которой для счастья надо было лишь присутствие хозяина рядом.
