Кажется, Тисра здорово раздобрела за прошедшие полвека. Но и почище стала, этого не отнять, потому что стоило мне только выйти с окраин, как улицы, словно по волшебству, очистились от грязи; плотно утрамбованная земля превратилась в булыжные мостовые; уличное освещение сперва просто появилось, в виде тут и там чадящих масляных ламп на фонарных столбах, а затем сменилось магическими светильниками, при виде которых я мысленно присвистнул и решил, что Совет явно не испытывает недостатка в городских магах, раз может себе позволить такое расточительство.
Когда впереди показались острые шпили королевского дворца, скрываться от патрулей стало тяжелее. Усадьбы, стоящие вдоль прямых, как извилины у дурака, улиц все до единой были окружены высокими заборами, между которыми редко когда имелся хотя бы крохотный зазор. Проскочить с одной улицы на другую стало проблематично - застройка ценящейся на вес золота земли велась очень плотно, а патрули, как назло, зачастили так, будто его величество Григоар Четвертый всерьез озаботился благополучием своих подданных. Раньше, насколько я помню, обряженные в алые мундиры солдафоны топали сугубо вокруг Главной площади и королевского дворца, тогда как богатеи держали собственную охрану. Однако теперь патрули заносило даже в ремесленные кварталы. Не говоря уж о том, что рядом с усадьбами состоятельных вельмож сработанные пятерки воинов городской стражи сновали чуть ли не каждые полчаса.
Убедившись, что дальше незамеченным не пройти, я отослал Бескрылого, выдав предельно ясные инструкции и велев ему держаться подальше от роскошных особняков, многие из которых обзавелись неплохой магической защитой. Затем подхватил под брюхо недовольно мяукнувшую кошку и, прижав ее к груди, накрылся пологом невидимости. Одновременно с этим активировал один из рассеивателей, чтобы не портить магический фон в столице и не насторожить местных магов, и только после этого продолжил путь.
Главная городская площадь, как и положено в это время суток, пустовала. Если, конечно, не считать редких прохожих, спешащих по своим делам, и время от времени прогуливающихся по ней патрульных. К сожалению, фонтаном или каким-нибудь пафосным памятником его величеству она за прошедшие годы так и не обзавелась, поэтому огромное пространство между стоящими полукругом жилыми домами выглядело несколько мрачновато. Но власти, похоже, решили не застраивать самый центр, трепетно храня его для возводимого по необходимости помоста, где и сейчас проходили публичные казни. Хотя внешний вид домов, надо сказать, претерпел значительные изменения к лучшему.
Замерев на краю площади, я внимательно оглядел городскую ратушу, которая интересовала меня гораздо больше, чем возвышающийся чуть дальше королевский дворец. Уделив отдельное внимание облагороженному за последние годы лицевому фасаду, украшенному затейливыми барельефами; расположенному в особой пристройке главному входу, к которому вела широкая каменная лестница; а также пронзающей темное небо башне с набатным колоколом и красующимися на каждом из углов крыши основного здания уродливым каменным горгульям. При виде которых мои губы сами собой расползлись в коварной усмешке, а в голове мгновенно сложился изящный план.
- Вот уж не думал, что созерцание ратуши приведет тебя в столь благостное расположение духа, - неожиданно шепнула темнота слева от меня, а следом долетел порыв ледяного, вымораживающего до костей ветра. Коснувшись стен соседних домов, он тут же покрыл их густым слоем инея, а затем так же внезапно стих.
Мявка на моих руках недовольно заворчала, а я, безошибочно узнав голос, чуть повернул голову и, отступив на пару шагов, чтобы изморозь не испортила мантию, настороженно присмотрелся к сгустившейся возле стены ближайшего дома тени. Которая стала настолько плотной, что в какой-то момент сложилась в смутно угадываемый человеческий силуэт. Мысленно крякнул, когда он внезапно ожил и, обдав меня еще одним ледяным порывом, буквально выплыл из мрака, прямо на глазах обретая четкость. И понимающе хмыкнул, когда из-под низко надвинутого капюшона сверкнули два хищно горящих глаза.
- Ты что, за мной следишь? - ровно осведомился я, когда фигура окончательно оформилась и скользящим движением шагнула навстречу.
- В этом нет необходимости, - оскалился насм, не обращая внимания на предупреждающе зашипевшую кошку - Пока ты носишь мой перстень, я всегда знаю, где тебя искать.
- Чего ж тебя принесло сюда именно сейчас?
- Как всегда: любопытство, - пожал закутанными в плащ плечами убийца. - Хотелось выяснить, чего ради ты отправился к ратуше в такое время.
- И поэтому ты рискнул приоткрыть одну из тщательно охраняемых тайн своего народа?
Насм, посмотрев на мое скептическое лицо, издал неприятный смешок.
- Нашу тайну поймет лишь посвященный. Но мне стало интересно, сумеешь ли разобраться в ней ты.
Я фыркнул, с досадой подумав о том, мог бы догадаться обо всем раньше. Если бы, конечно, не спешил в нашу прошлую встречу и выделил несколько драгоценных минут на проверку своего замка. Чем угодно клянусь, что нашел бы место, покрытое таким же инеем, как здесь. И не удивился бы сегодня, неожиданно обнаружив, что насмешники - гораздо более интересные создания, чем мне казалось.
- Знаешь, версия с порталами мне нравилась больше. Она по крайней мере была правдоподобной.
- То есть, сейчас она тебя уже не устраивает? - вкрадчиво осведомился убийца.
Мявка тут же напряглась, и я сжал руками кошачий бок, чтобы зверушка вела себя поспокойнее. А затем вовсе ее отпустил, шепнул напоследок несколько слов на ухо и едва успел заметить, в какой стороне исчез ее пушистый хвост.
- Нет. Хотя мне до сих пор сложно представить, что кто-то рискнул вернуться к искусству магии крови.
- Очень хорошо, - зловеще улыбнулся убийца, слегка поменяв позицию, чтобы Мявка не подобралась к нему незамеченной. - Похоже, мои предположения верны: ты действительно знаешь больше, чем следует.
- Холод Иного слишком узнаваем, чтобы его можно было с чем-либо перепутать, - пренебрежительно отмахнулся я. - И структура его достаточно материальна, чтобы откликаться на наши призывы. Беда в том, что подчинить Иное, которое невежды порой называют первородной Тьмой, можно лишь одним способом - через несложный ритуал, требующий крови и лишающий обратившегося к нему мага небольшой частички души. Когда Иное выпьет такого мага до дна, он неминуемо погибнет. Но зато до этого времени его можно назвать почти неуязвимым: Иное может дать очень и очень многое. Кстати, именно по этой причине данная ветвь "темного" искусства когда-то считалась весьма перспективной. Ею владел клан "теневиков", к способностям которых я всегда относился с уважением. Одно время в АВМ была целая кафедра, отданная в их полное ведение. Однако потом, получив неопровержимые доказательства того, что бесконтрольное обращение к Иному приводит к нестабильности границ между мирами, целесообразность этого вида магии подвергли серьезной критике и в конце концов запретили из-за непредсказуемых последствий. "Теневики", как следовало ожидать, подняли бунт. Их и без того небольшая численность после этого скатилась почти к нулю, их искусство с годами забылось, кафедра закрылась, а немногочисленные книги были беспощадно уничтожены: Совет посчитал эти записи слишком опасными, чтобы даже просто сохранить, поэтому поступил точно так же, как со всеми остальными.
