— И в чем же она? — спросил Ричард опередив Кару.
— Позволь мне показать тебе.
Натан пошел вниз по среднему ряду, ведя за собой Ричарда, Кару, Зедда, Бенджамина и Бердин. Рикка осталась охранять дверь в библиотеку, чтобы чтобы убедиться, что их не потревожат. В конце комнаты Натан принялся тщательно рассматривать названия книг в высоком, витиевато украшенном шкафу у стены. В конце концов он наклонился и взял книгу с нижней полки.
— Вот она, — объявил он, продемонстрировав им корешок книги под названием Конец Записей. После краткого поиска он вручил открытую книгу Ричарду и ткнул в правую страницу.
Ричард уставился на слова, будто не в силах поверить тому что видел.
— О чем там говорится? — пришлось наконец спросить Кэлен.
Серые глаза Ричарда обратились к ней:
— Здесь сказано, что "крыша обрушится".
— То есть, в точности, как сказала та старуха? — нахмурилась Кэлен. — Что говорится дальше?
— Ничего. Это единственная запись на всей странице.
Натан обвел взглядом небольшую компанию окружающую его:
— Это фрагмент пророчества.
Ричард уставился на написанное. Бенджамин казался озадаченным. Зедд сохранял каменное выражение, углубившее морщины на его угловатом лице. Бердина выглядела не на шутку озабоченной.
Кара наморщила носик:
— Фрагмент пророчества?
Натан кивнул:
— Пророчество столь лаконично, что может показаться, будто это ни что иное как фрагмент, обрывок. Пророчество, по крайней мере обычно, немного сложнее чем это и затрагивает гораздо больше.
Ричард снова бросил взгляд на книгу:
— Или это всего лишь пустое хвастовство.
Натан выпрямился:
— Хвастовство?
— Конечно. Кто то хотел произвести впечатление и представил нечто, что звучало необычно, но таковым не являлось.
Натан склонил голову набок, длинные седые волосы коснулись плеча:
— Я не понимаю.
— Как давно, по твоему, была написана эта книга?
— Я не уверен, но самому пророчеству должно быть, по меньшей мере несколько тысяч лет. Возможно и больше.
— И ты полагаешь за все это время не могла обрушиться крыша-другая? Это впечатляющее предсказание – заявить что крыша обвалится, но в действительности это ни что иное как в солнечный день заявить, что будет дождь. Рано или поздно пойдет дождь и предсказание наверняка исполнится. Таким образом, рано или поздно крыша обязательно обрушится. Когда это случится, человек сказавший об этом событии станет пророком.
— Это мне понятно, — сказала Кара, счастливая от того, что магия пророчества обезоружена.
— Есть одна проблема, — сказал Натан.
Ричард вернул книгу на место:
— Какая?
— Расплывчатые предсказания обычно допускают изменения. Как ты и сказал, рано или поздно дождь прольется. Но в случае с реальными пророчествами они повторяются. Можно сказать, что предзнаменование всплывает вновь, напоминая людям о себе.
Ричард хмуро посмотрел на Натана:
— Хочешь сказать, что считаешь будто то, что эта женщина сегодня повторила фрагмент пророчества, означает что оно реально? Что его время настало?
Натан едва заметно улыбнулся:
— Так это работает.
Кэлен заметила как кто-то появился в дверном проеме. По мантии с золотистой отделкой она признала в человеке дворцового чиновника. Перекинувшись парой слов с Риккой, он заспешил по проходу между полками.
— Лорд Рал, прием начинается. Новоявленные муж и жена должны быть там, чтобы поприветствовать народ.
Ричард улыбнулся обняв за плечи Бенджамина и Кару и подтолкнул их к двери.
— Давайте не будем заставлять людей ждать почетных гостей.
Входя в большой зал, Ричард внимательно осмотрел толпу в поисках человека, о котором ему говорила Кара. Кэлен взяла его под руку и прижалась поближе, пока они следовали за Карой и ее новым мужем.
— Я знаю, что у тебя в голове носится множество мыслей, Ричард, — шепнула ему Кэлен, — но давай помнить, что это праздник Кары и Бенджамина, и мы хотим, чтобы его вспоминали с нежностью.
Ричард улыбнулся. Он знал, что она имела в виду. Начиная с первого торжества, на которое он пригласил её, в день, когда они встретились, им не было хорошо ни на одном празднике. Все оборачивалось неприятностями, но однако все эти празднования происходили во время долгой борьбы за победу в войне.
—Да, конечно, — он слегка подтолкнул Кэлен, наклонившись к ней, — они отличная пара, не так ли?
— Это тот Ричард, которого я люблю, — прошептала она, улыбнувшись.
Огромное помещение было наполнено гулом людей, наслаждающихся банкетом. Столы с едой на любой вкус манили людей, пока прислуга дворца в небесно-голубых одеждах сновала в толпе, держа тарелки с маленькими закусками.
Голубой цвет одежды был выбором Кары. Ричард не спрашивал о причине такого выбора, но подозревал, что это был цвет, который Морд-Сит никогда не носили. Ричард был просто счастлив из-за того, что она выбрала что-то милое.
— Иди, — сказал он Каре. Слегка подталкивая в спину, он убеждал её продолжить движение среди людей, пришедшими на прием в честь неё и Бенджамина. Когда Кара растворилась в море людей, он был рад увидеть её улыбку, брошенную через плечо. Чудеса никогда не прекратятся.
Наблюдая за Карой и Бенджамином, любезно принимающими поздравления людей из ближних и дальних земель, собравшихся рядом с ними, он вполуха слушал разговор Кэлен и Зедда. Зедд рассказывал обо всем, что произошло в Эйдиндриле, о ремонте что был завершен во дворце Исповедниц где она выросла и обо всех делах что были возобновлены.
— Как здорово слышать, что Эйдиндрил вновь полон жизни, — сказала Кэлен. — Нам с Ричардом не терпится побывать там.
Хотя здесь были сотни женщин, все одетые в свои самые прекрасные платья, Ричард не думал, что любая из них смотрелась в какой-либо степени так ошеломляюще как Кэлен. Ее белое платье Матери-Исповедницы , с квадратным вырезом на шее и изящное в своей простоте, ласкало ее безупречную форму. Это заставило ее длинные каштановые волосы выглядеть более роскошными, а её зеленые глаза, ещё более очаровательными.
В то время, как он думал, что она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, это было осмыслением того, что Ричард мог видеть в этих глазах, которые пленили его с первого момента как он встретился лицом к лицу с ней. Все последующие годы как он узнавал ее, чтобы любить ее, она никогда не давала ему причины сомневаться относительно его первого впечатления от того, что он видел в ее глазах. Пробуждаясь каждое утро, смотря в эти зеленые глаза вынуждало его чувствовать, что он должен жить мечтая.
