– Все! – грязный до невозможности Хозяйственный выбрался из кустов, – основное я сделал. Там такой провал! Две Люпы пройдет. Давай иди, подчищай. А я здесь постою, проветрюсь, – и немедля стал чесаться и трубно чихать. Тимыч бодро влез в заросли и через минуту ничем внешне уже не отличался от рыцаря. Так, попеременно сменяя друг друга, они за пару часов прорубили неплохую просеку, достаточно широкую, чтобы по ней прошла повозка. Вход в пещеру Тим с Бонифацием расчищали вдвоем – очень уж там много камней насыпалось за долгие годы, целая куча. Боня разгребал завал, а Тим откатывал булыжники в сторону, равномерно заваливая ими ближайшие кусты.
– Откуда их столько? – возмущался Тимыч, катя очередной камень. – Гора, как стенка многоэтажки, ровная, ни трещинки, а вон сколько булыганов нападало! И все как на подбор, в один размер. Точно их в мастерской делали, для дорожных целей. Скажем, дорогу к Лурде замостить. Чтобы в гости легче ездить было. – Тим со злостью отпихнул булыжник подальше с просеки.
– Еще немного… – деловито приговаривал Бонифаций, разбирая кучу, – еще двести двадцать три камушка… и полчаса работы, и… – здесь Хозяйственный осекся и с опаской прислушался: внутри пещеры послышались странные звуки. Далекие, невнятные, они быстро приближались. Казалось, из темноты мчится с топотом стадо бешеных зверей – гул разделился на голоса: мычащие, визжащие, орущие… Страшные.
– Отступаем! – Боня на бегу подхватил Тимку, взял его под мышку как бревно, и побежал прочь от входа. – Люпа, удираем! – Хозяйственный промчался мимо повозки; лошадь пустилась за ним вскачь.
Тим висел в руке рыцаря головой в сторону входа. Когда мальчик увидел, что за существа высыпали из пещеры, он вырвался из бониной железной хватки и чесанул так, что обогнал даже лошадь. Потому что страшнее чудовищ он не видел даже в компьютерных играх. Боня оглянулся и тут же наддал ходу, догнав Тима.
Возле пещеры, толкая и подминая друг дружку, суетились невиданные существа. И не люди, и не животные. Там были полосатые черви с громадными жвалами и длинными сухими руками; зеленые обезьяны о шести лапах и со скорпионьими хвостами на головах; вздыбленные рыжие ящеры с пастями по всему телу; какие-то мягкие серые шары с торчащими из них гибкими крючьями. И еще было множество другой нежити, какой – ни Тим, ни Боня не успели разглядеть. Да и не очень-то хотелось!.. Визг и клекот многих десятков глоток создавал жуткую какофонию.
Боня еще раз оглянулся и вдруг резко остановился, проехав на крошеве несколько шагов по инерции.
– Тимыч, сбавь ход! – крикнул Хозяйственный, сложив ладони рупором. – Они за нами не гонятся. Это же пугалки охранные! Лурдина ловушка вроде летающего меча.
Тим нехотя остановился, ему хотелось бежать и бежать. Куда угодно, хоть к Торсуну в темницу, лишь бы подальше от такой пакости. Люпа тоже перешла на тихий шаг, на ходу развернулась и потрусила к Боне: она ничуть не боялась страшилищ – раз хозяин сказал, что они не опасны, значит, так оно и есть. А вот Тим сомневался в безопасности разномастных уродов и возвращался назад заячьими зигзагами, каждую секунду готовый снова дать стрекача.
– Да иди ты сюда, – Боня призывно помахал рукой, – не бойся. Чего тут бояться? Они за нами не гонятся.
– Чего бояться, чего бояться… – пробурчал Тим, подходя к Хозяйственному. – Сам минуту назад летел как на крыльях. Неужто из-за храбрости?
– Отстань, – нетерпеливо перебил Боня мальчика, – посмотри, они все толкутся у входа. Ни один за кусты не вышел. А это значит, что бег с препятствиями отменяется.
– Угу, – согласился с ним Тимыч, – поход к Сторожевой горе тоже отменяется. Насовсем и навсегда. Теперь только через горы. На крыльях храбрости, так сказать. Слушай, а может, у Ниги совета спросить?
– Не вздумай! – ужаснулся Хозяйственный. – Только не это! Она-то совет даст, я уверен, но что от нее после останется? Кипа бумаги? Не-ет, об этом и не заикайся. Сами справимся. – Боня облокотился на повозку и крепко задумался, рассеянно накручивая ус на палец.
Твари возле пещеры вдруг засуетились и споро принялись швыряться камнями: черви метали их руками и хвостами, шестилапые обезьяны трудились, словно катапульты.
– Недолет. Опять недолет. Снова недолет, – Тим следил за булыжниками – они падали далеко от повозки и пока не были опасны.
– Молодцы, – похвалил Тимыч нежитей, – расчищайте нам дорогу! Когда уберете все булыжники, тогда мы вас одолевать начнем… Уж Боня придумает, как. Он у нас башковитый. – Тим посмотрел на рыцаря. Тот не услышал ехидной реплики: развернувшись, Бонифаций смотрел назад, в небо. И на глазах бледнел.
– Вот такой у нас компот, – тускло проговорил Хозяйственный, – можешь тоже полюбоваться. Только не упади.
Тимыч прищурился: по белому знойному небу к ним летел до боли знакомый безголовый великан. Несся, подхваченный множеством лап злющих громадных ос. Насекомых было так много, что вся поверхность Чоса стала желто-полосатой; басовитый гул заглушил скрипучие вопли чудищ и грохот падающих камней. Тим лихорадочно принялся рыться в своей сумке, отыскивая драконий стаканчик. Как назло, под руку попадалась всякая ненужная сейчас дребедень: рогатка, консервы, опять рогатка, опять консервы.
– Не мельтеши, – остановил его голос Хозяйственного, – все равно не успеть. Что же, сейчас у нас будет хорошая драка. – Боня вынул меч из ножен, устало положил его на плечо. – Бери, Тим, секиру. Повоюем напоследок.
Тим достал из повозки секиру, оглянулся на Боню и тоже пристроил оружие на плече. Неожиданно секира показалась ему очень тяжелой, руки обмякли.
– Ты думаешь… все? – прерывистым голосом спросил мальчик. Хозяйственный не ответил, глядя в небо. Тим задрал голову.
Почему-то Чос пролетел над ними и, снижаясь, поплыл дальше, к пещере. Камни гулко застучали по его пустому телу, сбивая с него ос: разъяренные насекомые заметались вокруг картонного великана. И было их много, очень много! Разных, больших и маленьких, но одинаково неистово злых. Чос медленно поднял руки в сторону кустов, словно дал команду. В тот же миг жужжащее смертельное облако шрапнелью брызнуло в сторону просеки.
Облепленные осами существа отбивались жестоко, не щадя ни себя, ни соседей. Обезьяны рвали ос на куски мощными лапами, лупили воздух схваченными вместо дубинок червяками. То тут, то там возникала свалка. Осы погибали, но гибли и нежити. Гибли по-колдовски – с треском лопались, разбрасывая желто-полосатых убийц воздушными взрывами.
Бонифаций и Тим переглянулись: творилось что-то непонятное. Неправильное. Одни верные слуги Лурды убивали других не менее верных слуг. Впрочем, Тимыч вовсе не возражал против такого поворота событий. Он с облегчением положил секиру в повозку и теперь возбужденно наблюдал за побоищем.
