Алёна Реброва - Пути неисповедимых

— Что такое? Неужели кто-то отказался? — тереблю за рукав Дейка.

— Нет, вон, смотри, толпа пропускает кого-то к сцене, — рыцарь кивнул на странный коридор, образовавшийся слева от нас. По нему прошел последний участник.

Сначала я не поняла, чего в нем было такого, что все вдруг решили уступить ему дорогу, но потом увидела. Этот человек или нелюдь был в широком плаще и черной шкуры… черного льва. Капюшон, сделанный из головы зверя, закрывал лицо. Это выглядело более, чем впечатляюще.

— Держу пари, он эту штучку не на рынке купил, — шепнул мне на ухо Дейк.

— Кто знает, — пожимаю плечами.

Участник оказался на сцене, он быстрым движением снял плащ и повесил его на барьер, затем встал в общий строй в тишине, без криков приветствия и комментариев ведущего.

— Ваше имя, сударь, могу я узнать его? — робко спросил он совершенно непонятное существо.

— Значения не имеет, — громко, четко и ясно ответил нелюдь, уставившись в одну точку, где-то посреди толпы. Кто-то, на кого упал его взгляд, упал в обморок. — Я участвую.

— Как скажете, — кивнул ведущий и отошел. Он стал перечислять правила боя и условия побед в раундах. Я их не слышала, все смотрела на невероятно странное создание на сцене, не в силах понять, что это такое. Впрочем, скорее всего, не я одна пыталась это определить.

Вызвавшийся двенадцатый был очень высокий, его рост был, может, два метра двадцать или два метра тридцать. Он был широкоплеч, но удивительно строен, в нем проглядывались леннайские пропорции, мышцы его тела были даже на вид сильными, но не такими большими, как у того же Быка, кожа была смуглая и идеально гладкая, без единого волоска. Тело, как и лицо этого существа, выглядело неестественно, сплошной смесью противоположного. Черты лица были тонкие, но при этом широкий волевой подбородок, нос немного крючковатый и приплюснутый, при этом изящный, почти аристократический, глаза то ли узкие, то ли по привычке прищуренные, то ли раскосые, то ли просто немного косоглазые. Длинные, иссиня черные волосы были распущены и разлетались в разные стороны, как будто каждый волос был сильно наэлекстризован. Все было зачесано назад и убрано под костяной обруч со странным темным камнем посередине и изящными шипами, сквозь которые пробивались буйные пряди. Но все это не шло ни в какое сравнение с самым главным… с огромными, сантиметров в двадцать пять, ушами! Ни странные синие шаровары с похожими на арабскую вязь узорами, ни непонятная переливающаяся с черного до темно-синего татуировка на плече, ни шрамы от гигантских когтей и зубов, ни что из этого так не удивляло, как эти чертовы уши!

— Сородич! — тут же сказал Леопольд, заулыбавшись. Просто ради веселья оборотень поменял ипостась и стал той же расы, что и мать. Почти такие же огромные уши, как у нелюдя на сцене, тут же растопырились и загородили мне весь обзор.

— Дейк, что это такое? — спрашиваю у рыцаря, указывая на существо. — Кажется, если бы леннайи имели такие уши, и были смуглыми накаченными великанами, они выглядели бы так.

— Ты посмотри на его волосы… — присвистнул рыцарь. — Если приглядеться, видно, что они не имеют одного цвета. Темно-синий, черный, темно-фиолетовый… как будто по ним волны цветов пробегают…. я понятия не имею, что это за ублюдок! Какие же расы надо было смешать, чтобы такое получилось!?

— Мммм… — Леопольд тут же увеличился в росте, стал шире в плечах и черты его лица изменились настолько, что его стало не узнать. Он был похож на полукровку на сцене. — Я уверен, тут есть что-то от расы моей матери. Но так же есть что-то еще, чего я совсем не понимаю. Может, тут больше одного народа?… нет, не понимаю.

— Я желаю участвовать в первом поединке, — произнес неведомый пришелец, когда ведущий закончил зачитывать правила.

— Ваше право, — кивнул он. — Кто решится вступить в бой с этим исполинским леннайем!? — завопил на всю сцену.

От того, что его назвали исполинским леннайем, исполинский леннай пришел в ярость. Он беззвучно ощерил огромные клыки, гневно сверкнул потемневшими… в буквальном смысле потемневшими глазами, прижал к голове длинные уши, как делают звери в моменты агрессии. Его волосы приобрели гораздо более ясный фиолетовый оттенок, среди них как будто прорезалась седина, а потом всего на секунду выступили ясные идеально белые пряди, смешавшиеся с фиолетовыми. К счастью, ведущий не увидел этого, так как стоял спиной к странному существу. Иначе бедняга упал бы в обморок, как и большинство зрителей, которые схватились за сердца, увидев такое.

— Черт, я его уже боюсь… — пробормотал Леопольд и превратился обратно в себя.

— Не бери пример с Бэйр, не ругайся, — отвесил ему подзатыльник Дейк. — А это правда что-то новенькое… в жизни не встречал таких. Наверное, несладко живется бедолаге с такой внешностью.

— Его волосы и глаза цвет меняют так, как будто это нормально… у Арланда это хотя бы медленно происходило, а тут постоянно, как будто волны набегают! — поддерживаю всеобщее удивленное настроение.

— Я, Кабр Гусак, хочу доказать этому выскочке, что его рост не дает ему право быть выскочкой!!! — завопил слевит, взмахивая топором и выступая вперед. Он был почти в три раза ниже неведомого существа и выглядел по сравнению с ним, сильным и величественным, просто жалко.

— Принимаю вызов, — кротко кивнул нелюдь. — Прошу освободить сцену.

Переглянувшись, все бойцы и ведущий поспешно удалились, оставив двоих друг другу.

Участники встали друг напротив друга и приняли боевые позиции. Слевит взмахнул топором и заворчал, как бы подбадривая себя, а нелюдь… сел на корточки.

— Уже сдаешься!? — презрительно сплюнул слевит.

— Нет. Ты ниже меня, будет нечестно, если я буду стоять, — спокойно объяснил исполинский леннай.

— Мы еще не перешли на ты, ушастая шлюха!!! — завопил слевит.

Не стоило ему этого делать.

«К бою!» рявкнул нелюдь и, стоило слевиту только шаг сделать в его сторону, совершил какой-то невероятный звериный прыжок, пролетел мимо противника, сделав какое-то движение одной рукой, и приземлился в идеальную позицию, даже не сбившись в дыхании.

Слевит просто упал. Без слов.

— Победитель первого раунда!!! — завопил ведущий, возвращаясь на сцену.

Ушастый не стал издавать дикие кличи или танцевать от счастья. Он стоял, сложив руки на груди, с лицом, искаженным злобой и ненавистью. Видимо, он еще не забыл ведущему «исполинского деннайя».

— Эй, ты, стоять можешь? — спросил ведущий у слевита. Тот не ответил и не пошевелился. — Ээ-эй! Приятель, поднимайся!

— Он мертв, пустоголовый раб, — злобно произнес нелюдь. — Он не поднимется. Прикажи своим слугам унести тело.