«Мэлет, я пришёл», — подумал он. И в этот миг, как ни дико, был благодарен Ангмару, чья воля двинула войска на Имладрис и заставила Эйнора изменить своему пути на юг.
* * *
Вблизи Гарав несколько примирился с действительностью. Во-первых, оказалось, что дом Элронда (именно дом, замком или крепостью это назвать язык так и не поворачивался) обладает каким-то странным свойством — он словно бы был изнутри больше, чем снаружи. Во всяком случае, Гарав почти мгновенно запутался, пока они следовали за проводником-эльфом, поставив коней на конюшню и волоча вещи (волочили Фередир и Гарав). Переходы выводили в какие-то залы, где одной стеной служил водопад… или на тропинки в солнечных рощицах, внезапно превращавшиеся в отделанные камнем светлые коридоры с окнами в форме цветочных бутонов… или на террасы, над которыми склонялись лиственные каскады ив, а где-то под ногами журчала вода… или в комнаты, прямо через которые протекали ручьи… Фередир вертел головой, всякий раз вздрагивая, когда навстречу попадались эльфы. Сколько их было — Гарав не взялся бы объяснить (он с трудом держал закрытым рот), потому что они казались такой же частью этого места, как водопад — частью зала. Сперва-то он сразу же хотел спросить про Мэлет… но через минуту бессовестно про неё забыл, поражённый тем, как можно построить дом, не разрушая то, среди чего он стоит — природу. Для человека это было бы непостижимо. В некоторых местах, через которые они проходили, звучала музыка — но стоило прислушаться, как она ускользала — то ли между ветвей деревьев, то ли в резные узкие высокие окна…
Наконец эльф-провожатый предложил оставить вещи, сказав, что комнаты для гостей — вот они, рядом, и вещи доставят по назначению и сложат аккуратно… а вон там — воооон там, видите? — там можно помыться. Мальчишки охотно поставили сумки — и все трое начали вылезать из доспехов. Эльф, терпеливо ждавший, поинтересовался, как у Гарава плечо, и предупредил, что сразу после купания можно будет показать его лекарю. Гарав поблагодарил… и, наконец, хотел было спросить о Мэлет — но внезапно смутился и промолчал. Вместо этого он осторожно подвыдвинул Садрон из ножен и погладил клинок. Наверное, в мире Пашки это показалось бы смешным.
Но тут был другой мир. Лучше.
«Я так подумал?!» — поразился Гарав. И сказал эльфу:
— Будь с ним повежливей, хорошо?
— Конечно, — серьёзно ответил эльф. — Твоему славному мечу будет оказан весь возможный почёт…
… — Нам сюда, — подтолкнул Эйнор оруженосцев в спины, когда эльф с ещё одним появившимся товарищем, пожелав людям приятного отдыха, легко унесли и одежду, и доспехи, и все трое прошли вперёд и свернули за колоннаду. Колонны в виде дубов были сделаны из полированного гранита — алого с ветвистыми черными прожилками, и Гарав передёрнул плечами — вспомнил вдруг тот сосновый бор на границе Ангмара и Рудаура, через который их гнали весной.
За колоннами в большом квадратном бассейне — шагов по десять каждая сторона — мягко побулькивала и плыла паром вода. С четырёх сторон в неё спускались широкие ступени из чёрного мрамора. По углам из сифонов в виде драконьих голов текли струи — две холодных, послабей, две горячих, посильней. Вдоль стен помещения шли скамьи — тоже каменные, чёрные. «Неуютные», — подумал мальчишка и вспомнил деревянные, тёплые и даже мягкие на вид полки в русских банях. Интересно, можно будет как-нибудь тут построить такую?
— Фух, вода, — выдохнул Гарав и стал поспешно раздеваться, бросая одежду на скамью (а она оказалась тёплой!). — Ну наконец-то!
Сперва он хотел прыгнуть в воду, но потом вдруг понял, что на самом деле не хочется. Совсем. Хотелось тишины и покоя. Мельком посмотрев на плечо (рана хоть и разошлась, но — наверное, из-за бальзама — поджила и не кровоточила, а вот шрам теперь обещал быть некрасивым, широким и глубоким), мальчишка вошёл в горячую воду по ступенькам — по грудь, в бассейне так и было — по грудь. Потом чуть вернулся и сел на лестницу — так, чтобы вода доходила до горла. И даже застонал от наслаждения — громко, с подвывом. Фередир его поддержал, а Эйнор рассмеялся и, оттолкнувшись от ступенек, поплыл по кругу.
Помогу тебе по силам,
Только пользуйся-ка мылом…
Да не жри, а мойся им!
Ну, в дорогу! Что стоим?!
— проговорил Гарав, растягиваясь на ступеньках удобнее. Его начало клонить в сон, тело в горячей воде словно бы растворялось, и он испуганно тряхнул головой — правда, что ли?! Нет, всё было на месте…
— Это что за стихи? — заинтересовался Фередир, усаживаясь рядом, вытягиваясь и давая телу подвсплыть. Пошевелил ногами.
— А, не знаю, — пожал плечами Гарав и хотел сделать то же, но сидеть так было очень уютно, и он остался неподвижным. Эйнор между тем, фыркая, выбрался на один из драконоголовых сифонов с холодной водой и устроился там, свесив ноги и отжимая волосы. — Может, и правда стихи какие будут, а может — так останется…[6]
— А петь ты стал здорово, — вспомнил Фередир. — Даже завидно, — признался он после недолгой паузы. — Может, подашься в барды? Деньги, почёт, уважение…
Гарав несколько секунд всерьёз обдумывал эту возможность. Потом помотал головой:
— Нет, я рыцарем буду. Если силы найду отсюда выбраться. Из бассейна, в смысле. Хорошо-то каааа-ак…
Эйнор между тем переместился поближе к горячей воде и тщательно промывал волосы — именно с мылом. Оруженосцы непочтительно захихикали.
— Эйнор, а что, мыло невкусное? — невинно осведомился Гарав.
Он потянулся, зевнул широко — и тут же кусок мыла, приятно пахнущий фиалками, угодил оруженосцу точно в рот. Гарав вытаращил глаза и возмущённо плюнул — мыло рыбкой ушло на глубину. Фередир хохотал, колотя ногами по воде.
— Ныряй, — невозмутимо сообщил Эйнор, начиная смывать с волос синеватую пенную шапку. Пену крутило, втягивало в какие-то незаметные отверстия; вода оставалась чистой.
— Да пожалуйста. — Гарав лениво сполз со ступеней, перевернулся и ловко ушёл на дно, где и разлёгся, пуская пузыри.
— Подумаешь, — сказал Фередир, когда Гарав вынырнул через минуту с лишним, держа в руке мыло. — Я могу вдвое больше под водой быть. Дай мыло.
— На. — Гарав сунул мыло в руку другу и снова растянулся на ступенях. Пошевелил рукой лениво-величественно: — Фруктов, вина и голых рабынь-танцовщиц, — барственно потребовал он.
Фередир фыркнул:
— Ты что, харадримский царёк?
— А что, у них есть голые рабыни-танцовщицы? — заинтересовался Гарав. — Впрочем, пёс с ними, ничего не надо, хочу просто полежааааать…
