Зебоим вошла в грот неслышно, что было необычно для нее, и лишь слабый ветерок развевал сине-зеленое платье, шуршащее, словно морская пена, у ее босых ног. Она бросила равнодушный взгляд на девочку, лежавшую на полу.
— Где ты взял эту девчонку?
— Я нашел ее на берегу, ее вынесло из моря во время бури, — ответил Рис, пристально наблюдая за Богиней.
— Кто она такая? — продолжала Зебоим, делая вид, что это ей совершенно безразлично.
— Понятия не имею, — сказал Рис. Помолчав, он спокойно спросил: — Ты ее знаешь, повелительница?
— Я? Нет, с чего ты взял? Мне нет никакого дела до нее.
— Разумеется, госпожа. — Рис испустил вздох облегчения. Должно быть, Паслен ошибся.
Перешагнув через тело девочки, Зебоим подошла к Рису и опустилась перед ним на колени. Протянув руку, она погладила его по щеке.
— Мой дорогой монах! — сладким голосом произнесла Богиня. — Я так рада видеть тебя живым и здоровым! Меня снедало беспокойство за твою жизнь.
— Благодарю тебя за заботу, госпожа, — осторожно ответил Рис. — Чем я могу быть полезен тебе?
— Полезен мне? — Зебоим как будто испугалась. — Нет-нет. Я пришла лишь для того, чтобы осведомиться о твоем здоровье. А где твой друг… мм-м… милый маленький кендер? И шавка? Псина? Ну, то есть я хотела сказать — собака. Славная собачка. О мой дорогой монах, ты так промок и замерз. Позволь мне согреть тебя.
Зебоим принялась суетиться вокруг Риса. Высушив его рясу прикосновением руки, она щелчком пальцев зажгла кучу дров. Все это время Рис наблюдал за ней в молчании — его не обманули ее льстивые речи. В их последнюю встречу, Морская Богиня заявила, что с радостью посмотрит, как Мина будет убивать его.
— Ну вот, по-моему, теперь лучше, — заботливо сюсюкала Зебоим.
— Благодарю тебя, госпожа, — повторил Рис.
— Если я еще что-нибудь могу сделать для тебя…
— Может быть, ты скажешь мне о цели своего прихода? — предложил Рис.
Зебоим озабоченно нахмурилась, затем резко произнесла:
— Ну что ж, очень хорошо. Если хочешь знать, я искала Мину. Мне пришло в голову, что она, возможно, отправилась к тебе; я решила, что ты ее весьма заинтересовал. Но, клянусь, никак не могу понять чем. Мне ты кажешься невыносимо скучным. Однако Мина не могла говорить ни о чем другом, кроме как о тебе, и я подумала, что она, возможно, здесь.
Морская Богиня быстрым взглядом окинула грот и пожала плечами:
— Очевидно, я ошиблась. Если увидишь ее, пожалуйста, дай мне знать. Ради старых, добрых времен, когда мы были вместе…
Собираясь уходить, Зебоим снова случайно взглянула на девочку, завернутую в ткань с алтаря. Богиня резко остановилась и пристально посмотрела на нее.
Девочка лежала на боку, свернувшись клубком. Лицо ее скрывала ткань, но спутанные рыжие волосы были хорошо заметны в свете костра. Богиня посмотрела на ребенка, затем на Риса.
Зебоим открыла рот. Подбежав к девочке, Морская Богиня схватила алтарную ткань и сорвала ее с лица спящей. Затем взяла ее за подбородок и повернула лицо к свету. Девочка, проснувшись, расплакалась.
— Прекрати! — резко окликнул ее Рис. — Ты делаешь ей больно.
Зебоим дико расхохоталась:
— Делаю ей больно? Я бы не причинила ей вреда, если бы вонзила ей кол в сердце! Это дело рук Маджере? Он считает, что может спрятать ее от меня с помощью такого глупого обмана?
— Госпожа… — начал было Рис.
— Ой! — взвизгнула Зебоим, отдернула руку и воззрилась на девочку с изумлением и яростью. — Она меня укусила!
— Только подойди ко мне, и я тебя еще укушу! — крикнула девочка. — Ты мне не нравишься. Уходи отсюда!
Она поплотнее укуталась в ткань с алтаря, свернулась клубочком и закрыла глаза.
Зебоим, сунув в рот кровоточащий палец, внимательно смотрела на ребенка.
— Ты не знаешь меня, дитя? — обратилась она к девочке. — Я Зебоим. Мы же друзья, ты и я.
— Я тебя никогда не видела, — возразила та.
— Госпожа, — озабоченно спросил Рис, — кто эта девочка? По-моему, она тебе знакома.
— Не играй со мной в игры, монах, — пригрозила Зебоим.
— Я откровенен с тобой, повелительница! — горячо воскликнул монах.
— Зебоим перевела на него взгляд.
— Ты говоришь правду. Ты и в самом деле не знаешь. — Она махнула рукой в сторону задремавшей девочки. — Это Мина. Или, скорее, она была Миной. Не знаю, кем она теперь себя считает.
— Я ничего не понимаю, госпожа, — признался Рис.
— В этом ты не одинок, — мрачно усмехнулась Богиня. — Где ты нашел ее?
— Она была в море во время бури. Она едва не утонула…
— В море? — переспросила Зебоим и пробормотала что-то про себя. — Ну конечно! Она же прыгнула с крепостной стены! И пришла к тебе, к монаху, который знал, кто она такая…
— Королева, — перебил ее Рис, — ты должна рассказать мне, что происходит.
Зебоим окинула его изучающим взглядом.
— Мой бедный монах. Было бы ужасно забавно уйти и оставить тебя теряющимся в догадках, но даже я не настолько жестока. У меня нет времени углубляться в подробности, но я расскажу тебе кое-что. Это дитя, эта девочка, эта Мина — Богиня. Она Богиня, которая не знает о своем божественном происхождении, потому что Такхизис заставила ее думать, что она смертная женщина. Более того, она Богиня Света, которую обманом заставили служить Тьме. Ты улавливаешь мою мысль?
Рис ошеломленно уставился на Морскую Королеву.
— Вижу, что не совсем, — пожала плечами Зебоим. — Ну ладно, вообще-то это неважно. Ты и так от нее без ума. Продолжу свой рассказ. Бедная Мина имела глупость влюбиться в Чемоша, а тот поступил как настоящий мужчина — разбил ей сердце. Мина попыталась вернуть его расположение с помощью подарка. Она вытащила Башню Высшего Волшебства со дна моего моря и поставила ее на остров, вон там. Это произвело большое впечатление на всех нас. Тогда впервые кое у кого из нас зародились подозрения насчет ее божественного происхождения. Маджере, конечно, знал все с самого начала.
— Я не верю… я не могу поверить… — Рис смолк, вспомнив, как девочка назвала место, где находился ее дом. — Если твой рассказ правда, повелительница, как она превратилась в это… в ребенка?
— Это только Богам известно, — отвечала Зебоим. — Нет, погоди-ка. Беру свои слова обратно. Мы, Боги, совершенно ничего не понимаем. Ты думаешь, я лгу, да?
Рис смутился.
— Госпожа…
Богиня схватила монаха за руку, и ее ногти, пронзив ткань рясы, оцарапали его кожу. Вперившись взглядом в его глаза, в его мозг, в саму его душу, она прошипела:
