Ачури Куракса присела на корточки возле очага и протянула ручки к огню.
— Опять? А помнишь, что в прошлый раз произошло? Грогеру пришлось заплатить странствующему магу, чтобы тот вытащил тебя из Пустынных земель, где ты застрял. Неважно у тебя раздвоения получаются!
Гимальт сердито блеснул глазами.
— Я бы и сам вернулся! Все бирокамии хорошо владеют магией перемещения, особенно, когда им не мешают невежественные тупицы, вроде вас!
Ачури умолкла, поглядывая на бирокамия снизу вверх.
— Ты так и не вернул Грогеру деньги, — напомнила она. — А ведь тот маг, что помог тебе, потребовал немало!
Гимальт раздраженно фыркнул и снова склонился над блюдом, придирчиво рассматривая светлячков.
— А вы и рады были подарить денежки первому попавшемуся шарлатану! Лучше бы мне отдали. Заткнись, Куракса! — повысил он голос, заметив, что ачури хочет что-то возразить. — Не спорь со мной! Я, как-никак, бирокамий, а ты кто? Обычная ведьма, которая и колдовать-то толком не умеет!
Куракса слегка обиделась.
— Это почему же не умею? Я…
Бирокамий прищурился.
— Тебе ведь полагается насылать на человеческих детей хвори и смертельные болезни? Расскажи, многих ли ты уже уморила?
Ачури смутилась.
— Ты, Куракса, позор для всего рода ачури, — злорадно заключил Гимальт. — Потому-то твоя родня и знать тебя не желает. И правильно делает, между прочим…
Он взял одного светлячка, внимательно посмотрел на него, скептически поджав губы, и покачал головой.
— Нет, не годится. Сразу видно, что светить, как полагается, он не будет. Дармоеды, бездельники, лентяи! Я важным делом заняться собираюсь, мне нужно, чтобы в комнате было светло, как днем!
Громко хлопнула дверь, и в ночлежку торопливо вбежал человек, облаченный в легкую, не по погоде, куртку с поднятым воротником и продранными локтями.
— Ух, ну и мороз! Смертельно холодно к ночи стало! — воскликнул он, оттирая ладонями замерзшие уши.
Гоблин Куксон и этого постояльца знал прекрасно: Кабраксий, из потомственных некромантов.
Когда-то в Гильдии состоял и к нему, Куксону, за заявками приходил, но впоследствии из-за неумеренной тяги к спиртному был из Гильдии изгнан. А ведь какие способности у человека были, какие перспективы открывались!
Куксон отхлебнул остывшее вино, размышляя.
В самой-то некромантии, положим, ничего особенного нет, ремесло, как ремесло, но Кабраксий — особая статья: ему усопших и поднимать не требовалось, он и так их видел и слышал.
Цены бы некроманту с таким уменьем не было, да сгубила Кабраксия тяга к бутылке. Завел привычку с покойными на кладбище выпивать, и потихоньку да помаленьку покатился по наклонной дорожке.
Со временем знакомства да связи растерял, опустился, бродягой стал и ни на одно кладбище его теперь не принимают.
Увидев гоблина Куксона, Кабраксий бурно обрадовался и полез обниматься.
— Куксон, старина! Смертельно рад тебя видеть! Не выпить ли нам за встречу?!
Однако Куксон был начеку.
— Кабраксий! — строго промолвил он, отпихивая некроманта. — Мы сегодня уже виделись: утром, возле трактира «Стеклянная собака». Помнишь? Я на службу шел, а ты у Кокория на стаканчик клянчил.
Некромант увял.
— А, да… — огорченно проговорил он, но тут же оживился снова. — Но ведь в Лангедаке первый снег! С первым снегом тебя, Куксон! Уж за это полагается выпить!
Он потянулся к бутылке, но Грогер вовремя отодвинул ее подальше.
— Хватит с тебя, Кабраксий. Вы сегодня и без того с Мухтой весь день его новые зимние башмаки обмывали… кстати, — вдруг спохватился Грогер. — Откуда он их взял? Сдается мне, я видел похожие у постояльца из каморки под крышей… постоялец-то ушел вчера, а башмаки…
Глаза некроманта забегали.
— Меня такие подозрения смертельно оскорбляют! Я знать не знаю никакого постояльца, а башмаки Мухта при мне на базаре купил!
— На базаре, значит, — вздохнул Грогер. — Ясно…
— Что тебе «ясно»?! Говорю же: все по-честному было! Лучше налей мне стаканчик, не видишь, человек с мороза пришел! Сочувствия от вас не дождешься… другие бы угостили, а потом — беседу завели о чем-нибудь приятном… о смерти, например.
Он мечтательно вздохнул.
Ачури Куракса поднялась, прошлась по комнате и, привстав на цыпочки, выглянула в окно.
— Ты все о смерти, Кабраксий?
— Я некромант, — с достоинством ответил тот. — Мы любим говорить о смерти.
— Лучше расскажи, куда башмаки дел? — Куракса вскарабкалась на стул и села, поджав под себя ноги. — Ты после полудня ушел, а Мухта их искал, всю ночлежку вверх дном перевернул. Говорит, что ты их пропил. Обещал тебя побить!
Некромант Кабраксий вытаращил глаза.
— Ты меня смертельно удивляешь, Куракса! Я к башмакам и пальцем не притрагивался. Я на городское кладбище ходил, сама подумай, кому они там нужны?
Куксон допил вино и поставил кружку.
— Зачем тебя туда понесло? — строго спросил он.
Кабраксий вздохнул.
— Да так, посмотреть… на само-то кладбище дежурный некромант меня не пустил, так я через ограду любовался.
— Чем там любоваться? — неприязненно буркнул бирокамий Гимальт, все еще перебиравший светлячков.
— Это же главное городское кладбище! — благоговейно произнес некромант, закатывая глаза. — Могилы, склепы, мавзолеи — все самое роскошное, самое дорогое. Усопшие там, конечно, все из богачей, с кем попало говорить не будут!
— Уж с тобой-то точно не будут. А ты, небось, мечтаешь такое кладбище заполучить? — ехидно спросил бирокамий Гимальт.
Кабраксий махнул рукой.
— Нет, куда мне! Для этого деньги большие иметь нужно, связи… да и мертвые там уж очень спесивы. А вот получить бы сельское кладбище! Там тишина, покой, усопшие приятны и дружелюбны: булочники, мельники, крестьяне…
— Размечтался! Тебя к приличному погосту и близко не подпустят. Пьяница ты, не зря тебя из Гильдии выгнали!
Кабраксий хотел что-то сказать, но только рукой махнул. Отошел к очагу, присел на корточки и протянул руки к огню.
Ачури Куракса с укоризной взглянула на бирокамия.
— Доволен? Ни за что, ни про что обидел человека. Ну, выгнали его из Гильдии, не с кем не бывает. Тебя тоже два года назад из Стеклянной Гильдии прогнали, забыл?
Гимальд помрачнел.
— Бирокамии ничего не забывают! — угрожающе процедил он. — Да, проклятые стеклодувы меня выгнали… и это после того, как я всю жизнь отдал службе в их Гильдии!
— Всю жизнь? — удивилась Куракса. — Ты там всего неделю прослужил. Потом поскандалил с главным мастером, подрался со стеклодувами — вот тебя и…
