— Эй, ты чего? — обижается Шаннея. Я останавливаюсь и драматическим шёпотом объясняю, с кем мы только что столкнулись.
— Это же был Сын Ночи! Нужно скорее вернуться в Обитель!
— Зачем? — так наивно удивляется сестра, что мне хочется дать ей в меру дружеский подзатыльник.
— Очнись, милая! Сын Ночи! Враг! Надо предупредить сестёр!
— Это ты очнись! — неожиданно грубо огрызается подруга, — Ты, похоже, над хмарью летаешь! Как можно не понимать такой элементарной вещи: у нас с ними не война, у нас кон-ку-рен-ция, — по слогам выговаривает такое сложное для неё слово Шаннея. Вырвав у меня руку, она кокетливо поправляет и без того безупречную причёску и многообещающе улыбается очередному красавчику. Я раздражённо покусываю губу, сдерживаю желание оглянуться. Я боюсь снова столкнуться с ним взглядом.
Шаннея провожает парня раздосадованным взглядом. Похоже, в Жемчужине Империи нашёлся такой экземпляр, что смог проигнорировать прекрасную Чародейку. Обернувшись ко мне, она снисходительно продолжает:
— Тебе надо меньше читать легенд, Алиэра.
Молча киваю, и мы продолжаем свой путь, но настроение уже испорчено. Понимаю, что мне надо заново всё переосмыслить… От раздумий меня отвлекает резкий окрик и щелчок хлыста по камням мостовой рядом с моими ногами. Я послушно отступаю на пару шагов назад, давая проехать изящной открытой карете. Размеренно цокают по булыжникам копыта белоснежных скакунов с серебряным плюмажем. Я равнодушно поднимаю взгляд и…
Он. Снова. Мой Лорд, мой прекрасный Среброволосый Милорд. Я не знаю, какие ветра принесли его в столицу, мне нет до этого дела. Я с упоением любуюсь им, не замечая ничего вокруг. Но Её не заметить невозможно. О да, Она прекрасна! Достойная пара Лорду. Но я Её ненавижу. За то, что Она смеет так спокойно сидеть рядом с ним, так покровительственно всем улыбается и так вульгарно блестит многочисленными украшениями. За то, что она сидит месте, достойной которого не является.
Милорд скользнул по мне равнодушным взглядом. Не узнал.
Карета проезжает по центральной аллее по дороге во дворец. Шаннея дёргает меня за рукав.
— Очнись, сестрёнка! Правда красавчик? — она мечтательно вздыхает, — Как жаль, что рядом с ним уже есть дама… Да как я вижу, он и тебе запомнился?!
Я даю себе мысленный подзатыльник, и безмятежно улыбнувшись продолжаю наш путь. А в груди клокочет яростная обида. Как он смел?! Как он смел выбрать другую?! Признать её Равной?! И он не узнал меня, не заметил, счёл ничтожеством! Предатель! Он… он… Он ещё пожалеет об этом! Я стану лучшей! Я докажу, что достойна большего! Я смогу!
И убью её… однажды.
Судорога медленно отступает, я снова могу спокойно дышать. Ненадолго. Как же я могла забыть эти короткие, яркие осколки моей жизни? Наверное, последние круги были слишком тяжёлыми, чтобы я пыталась заняться столь глубоким самоанализом.
Первая встреча с Киром… Я ведь только сейчас вспоминаю и узнаю неизвестного Сына Ночи, так тогда меня напугавшего. Могла ли я подумать, что мне выпадет общий с ним путь? Воистину, только Kaerr'eill видит весь гобелен судеб, и только ему решать, нити чьей жизни создавать главный рисунок.
Перед глазами немного посветлело, кровь гулко стучит в ушах. Хотя, нет, это кто-то ради приличия решил постучать в дверь. Она снова распахивается, и я чувствую чужое присутствие. Сквозь полу-опущенные ресницы пробивается мягкий белесый свет — кто-то принёс с собой осветительный шар.
— Оставьте… я хочу поговорить с ней наедине, — мягкий женский голос был очень красивым, но показался мне неприятным. Принёс же её ветер именно сейчас!
Послушно захлопнули дверь, по полу прошелестел подол платья. Я с трудом заставляю себя повернуть голову, чтобы посмотреть на свою посетительницу. Боль жаркой волной захлестнула меня с головой, и я не сразу смогла рассмотреть её. А когда смогла…
Это была Она. Жена Милорда. Постарела, конечно, но я её узнала. Узкое бледное лицо под слоем жирных белил, скрывающих первые морщины. Губы подведены соком чёрной ягоды, вокруг глаз угольные тени, оттеняющие их тусклую голубизну. Чёрные волосы забраны в высокую причёску, заколотую множеством шпилек, завитый локон кокетливо спускается на шею. На левой скуле прорисован знак Силы, но она ею не обладает. Обычная женщина, выдающая себе за ведьму… Жене Милорда можно не опасаться костров аутодафе.
У меня нет сил даже на ненависть. Только горечь. Не смогла…
…Шаннея ворвалась в мой кабинет и неподвижно застыла за спиной, опасаясь пошевелиться и отвлечь меня. Очень вежливо с её стороны, особенно после того, как она оглушительно хлопнула дверью, не правда ли?
— Что на этот раз? — спрашиваю её, не отрываясь от просматривания дел Ордена за последний цикл.
Она молчит, чувствую, что Верная опасается чего-то, почти стесняется.
— В чём дело?!
— Алиэра… То есть госпожа Магистр… — Так, если моя Верная начала обращаться ко мне со всем приписываемым регламентом официозом, когда мы наедине, то дело действительно плохо.
— В чём дело? — Я отложила перо и повернулась к Шаннее. Она мнётся, стоит, опустив лицо, боится заглянуть мне в глаза. Хмурюсь, тёмное предчувствие осторожно касается моего сознания.
— Говори.
Она резко вскидывает лицо, в глазах — мука от того, что она должно причинить боль мне. И она безмолвно просит у меня прощение за это.
— Алиэра… Твоя мать… В общем, Солнечный Гранд… Он убил её!
Замираю, все чувства как будто вытравили из души. Глаза жжёт предчувствие слёз, но слёз нет, нет вообще никаких чувств. Это… странно и обидно. И какой-то совсем посторонний страх: неужели я совсем разучилась ощущать какие-либо эмоции?! Ведь было предупреждения, что после того ритуала это возможно…
Отбрасываю посторонние мысли, анализирую слова Шаннеи.
Моя. Мать. Мертва.
Среброволосый Милорд. Её. Убил.
Не верю!
Губы Шаннеи дрожат, в глазах блестят непролитые слёзы, будто она чувствует всё то, что должна чувствовать я. Верная моя…
— Понимаешь, — она облизывает губы, отводит взгляд. Сижу неподвижно. Слушаю. — Её смерть была очень страшной… Её не просто убили, её… Мне очень жаль, Ал'эра!
Молчания, тяжёлое и удушливое. Верчу в пальцах перо, измазанное в кроваво-красных чернилах.
— Будут какие-то указания?
— Указания? — недоуменно переспрашиваю, не понимая значения слов. Мысли где-то очень далеко, пытаюсь анализировать отсутствие чувств. Любила ли я когда-нибудь мать? Или лишь уважала и боялась, как и любую незнакомую Чародейку Крови?
— Да! Гранд убил нашу сестру! Мы должны отомстить! — Верная пытается докричаться до моего разума, но я лишь отмахиваюсь.
