Не притаилось.
- Расскажите, попросил Риан, едва дождавшись, пока подадут первое блюдо, мне всегда было интересно, это правда, что говорят о магах времени? Или легенды? Ну, вот про секунду перед смертью, например, или что вы можете менять прошлое, и этого никто не заметит?
Орлана бы улыбнулась - ей всегда нравилось незаурядное любопытство Риана - почти такое же, как и его аппетит. Она бы улыбнулась, если бы внутри не сжимался колючий комок тревоги.
Идрис глянул на него из-под упавших на лицо серебристых прядей и усмехнулся. Тонкие руки - в одной он ловко держал вилку, в другой чуть менее ловко - нож, тонкие, почти женские запястья, обмотанные шерстяными нитками. Оказалось, что Орлана помнила всё, как будто это было вчера.
- А мне всегда было интересно, Идрис принялся резать на мелкие кусочки лист салата, уложенный на край тарелки, вам вообще жить не страшно? А то бродят тут под замком всякие, прошлое изменять могут...
Риан удивлённо вскинул на него взгляд. Вряд ли он ожидал такой явной насмешки - или угрозы? - прозвучавшей в интонациях мага времени, но Орлана осталась довольна: её сын только пожал плечами.
- Я слышал, заметил он, у вас есть кодекс, который не позволяет творить произвол.
- Лорд наследник, подумайте. Ну, кто сможет меня проверить?
- Какая несовершенная система, не сдался Риан. - Нужно будет пересмотреть.
Идрис откинулся на спинку стула, и золотые цепочки в его волосах зазвенели отчаянно и трагично.
Орлане кусок не лез в горло. Только смочив губы гранатовым соком, багровым, как вино, она отставила бокал в сторону, так и не притронулась к приборам.
- Может быть, расскажешь нам новость? Или пусть это сделает Эйрин?
Идрис не ответил - приподнял бровь, глядя на свою будущую подопечную, и она вся встрепенулась, порозовели даже бледные щёки.
- Я уйду от вас и буду ученицей Идриса! - заявила она, как будто бросила в лицо воображаемому собеседнику перчатку и победоносно улыбнулась, пока тот морщился от боли. Вид у мага времени был как у фокусника, вытащившего у всех на глазах из шляпы жуткого демона.
Ишханди, не удостоившая до этого беседу своим вниманием, подняла голову и послала Орлане один единственный, вопросительно-осуждающий взгляд. Алые камешки в её серьгах звякнули - теперь уже она смотрела на Идриса. На то, как он покачивается, отталкиваясь руками от края стола, и как болтается край его накидки.
Ветер из двери, которую оставили приоткрытой, покачивал фиолетовый шёлк, теребил золотистые нити, и казалось, что накидка живая, что она шевелится совсем не в такт тому, как качается стул.
- Это твоё личное решение? - тоном, не выражающим абсолютно ничего, поинтересовалась Ишханди.
Эйрин тряхнула головой. Она наслаждалась всеобщим вниманием, как лилия хаоса - лунным светом, распускалась и тянула лепестки вверх.
- Такой путь выбрал Вселенский Разум.
Слова были явно не её, подслушанные или услышанные, перемешанные с чужими интонациями, но Эйрин осталась горда своим ответом. У Орланы похолодели кончики пальцев, когда она поймала взгляд дочери: всего чего угодно ожидала она, только не такого надменного превосходства.
- Ты отпускаешь Эйрин? - Когда Риан обернулся на Орлану, на лице его закаменела прежняя вежливая улыбка.
- Милый, она не будет слушать меня, раз Вселенский Разум... Она уставилась в тарелку так, словно и правда собиралась что-нибудь съесть.
- Но это неправильно. Риан обвёл всех собравшихся взглядом, ищущим поддержки.
Ужин оказался отодвинут. Из них всех с абсолютно бесстрастным выражением лица расправлялся со своей порцией только Луксор. Даже Адальберто, сильно склонившись над столом, не прикасался к вилке.
- Завидуешь, братик, да? - ядовито пропела Эйрин.
Риан задохнулся, не подобрав подходящих слов.
- Прекратите, негромко, но чётко проговорил Луксор, отпиливая ножом кусочек мяса, совершенно ясно, что она никуда не пойдёт. Я не отпущу свою дочь с убийцей-психопатом, об этом не может быть даже речи.
Звон, разбивший хрустальную тишину, заставил Орлану вздрогнуть. Один из шаров белого пламени осыпался крошечными безвредными искрами на мрамор. Искры скорчились в предсмертной судороге и потухли, а Эйрин осталась стоять, сжимая пальцы так, словно всё ещё держала ножку разбитого бокала.
Уродливое багровое пятно растеклось по бархатной драпировке, и грудь девушки вздымалась и опускалась сильнее и чаще - как будто бы ей не хватало воздуха.
- Почему... с убийцей? - Орлана была мало удивлена этим выпадом, нечто такое она и подозревала, когда муж сорвался из академии, чтобы искать Эйрин.
- Почему с психопатом, ты не спрашиваешь, усмехнулся Луксор. Он уложил на тарелку вилку и нож и уже потом поднял взгляд на того, о ком шла речь.
Идрис улыбался. Его улыбка застыла на губах, как судорожная гримаса, и Эйрин всё ещё стояла права от Луксора, тяжело дыша и сжимая кулаки.
- У нашего мага времени уже был ученик, Луксор взял со стола салфетку, молодой парень из касты целителей. Он погиб, и конечно, никто толком не знает, как и почему это произошло. Я узнал это только сегодня, спросил кое-кого из коллег. Так что прости, Эйрин. Придётся тебе выбрать другого учителя.
Орлана всё ждала, когда тяжёлые вздохи её дочери перейдут на крик. Сегодня - как и всегда - ссора развивалась по привычному сценарию. Осталось только выставить дочь из-за стола, как она это и сделала вчера.
- Нет, взвизгнула Эйрин, враньё это всё. Ты всё выдумал!
- Успокойся и сядь, холодно, насколько только смогла, отозвалась Орлана.
Дёрнулось пламя огненных шаров: Идрис закинул за плечо длинный край накидки. Он переводил глаза с Эйрин на Орлану и подавал им странные знаки, понятные только ему одному.
- Правда, примирительно произнёс Адальберто, не нужно ругаться, от нервов все болезни. Давайте всё спокойно выясним.
- Замолчи, тебя вообще не спрашивают! - рыкнула Эйрин на целителя и с размаху опустилась на своё место. Она стукнула руками по столу так, что зазвенели приборы.
Орлана отложила вилку. Если до этого у неё и была хоть какая-то надежда, что большой крови удастся избежать, сейчас не осталось даже её бледной тени.
- Извинись перед Адальберто, он не сказал тебе ничего плохого. Сейчас Идрис объяснит нам всё, я уверена.
Ни демона она не была уверена. Она не была уверена даже в том, где проведёт эту ночь: у себя в постели или в комнате Эйрин, разбираясь с последствиями этого разговора.
Идрис усмехнулся, когда поймал взгляд Орланы. Усмехнулся и встал. Он как будто чувствовал себя увереннее, возвышаясь над всеми. Его руки, сложенные на спинке стула, снова всколыхнули в ней ураган воспоминаний. Одну из шерстяных ниток Орлана повязывала ему на запястье сама.
