В гробовом молчании она просидела ещё несколько секунд, уставившись на край стола. В хрустальной ножке бокала отражались багровые блики от гранатового сока. Первым очнулся Риан.
- Ты их отпускаешь? - произнёс он, пробуя на прочность каждое слово, как ступеньку на старой лестнице.
Луксор не обернулся, а она ожидала поймать его взгляд.
- Да, опустила напряжённые плечи Орлана. - Вы победили. Идите.
От боли перед её глазами поплыла вся безупречная сервировка стола.
- И я пойду. Она поднялась, высвободив запястье из ослабших пальцев Ишханди. - Спокойной ночи.
***
Прозрачный лунный свет вуалью лежал на её руках, на хрустальной ножке бокала. Ветер из открытого в ночной сад окна трепал нежный тюль за спиной, запутывался в её щиколотках. Орлана проводила пальцем по краешку бокала и слушала, как отступает когтистая боль.
На ветвях вечноосеннего дерева перед окном её кабинета повисли крошечные живые пушинки. Они порхали в воздухе, радуясь тому, что закончился дождь, они скользили по подоконнику, щекоча ей руку, и путались в распущенных волосах. Шпильки, брошенные тут же, поблёскивали перламутровыми головками.
Закончился ещё один день, значит, можно было распустить волосы, расстегнуть брошь на мантии и саму мантию бросить на спинку кресла. Её слабости всё равно не увидит никто, кроме пушинок, ползающих по подставленной ладони.
Завтра утром уйдёт Эйрин. Она возьмёт Идриса за руку и прошествует по дороге из белых камней. Там стражники откроют перед ними ворота. Может быть, в этот самый момент она обернётся, просто из любопытства, или собираясь различить в высоком окне второго этажа силуэт Орланы. Взгляд Эйрин ненадолго замрёт на синем с золотой короной флаге, реющем на башне замка, и уже через секунду она потеряет всякий интерес к своему бывшему дому.
Прижимаясь щекой к прохладному подоконнику, Орлана представляла себе это без всякого страха, и на губах, вместо терпкого привкуса вина, почему-то жил горький вкус миндаля вкус расставания.
Что же пошло не так? Орлана прекрасно помнила, как держала на руках своих малышей: сначала Риана, необыкновенно серьёзного и молчаливого даже в младенчестве. Три года спустя родилась Эйрин, на месяц раньше срока, она была крошечкой и пищала почти без умолку - иногда только прерывалась на сон. Укачивая её вечером, Орлана мечтала, как Эйрин вырастет, и они станут не просто матерью и дочерью, а лучшими подружками. Орлана, конечно, научит её всему, что знает сама. Всё расскажет - и грустное, и радостное. Но это потом. Сначала они будут устраивать пикники в саду, с куклами и кукольным чаепитием. Риан не захочет возиться с девочкой, пусть играет где-нибудь неподалёку.
Орлана так хорошо помнила эти мечты, так ярко рисовала их себе, до каждого листика на вечноосенних деревьев. До запаха свежего ветра с Сантарина. И Эйрин - свою маленькую куклу - в мечтах то и дело брала на руки. В какой момент произошла ошибка?
Что пошло не так, почему не было никаких пикников в саду, никаких кукол, никаких объятий? Почему её собственная дочь так ненавидит её, что готова проклясть и бежать хоть на край земли с сумасшедшим Идрисом, лишь бы только не жить здесь, в замке. 'Хуже, чем здесь, мне уже не будет!' - Орлана как будто снова услышала звенящий слезами голос дочери.
- Моя императрица, разрешите?
Она подняла голову - всё же сердце замерло, когда она услышала шаги за спиной. На мгновение ей почудилось, что пришла Эйрин, чтобы поговорить и раскаяться. Но в дверном проёме кабинете возник Аластар.
- Да, лорд, входите.
От её неловкого движения шпильки посыпались на пол - все до единой. Испуганные голосами пушинки поднялись в воздух и закачались в порыве ветра. Аластар опустился у ног Орланы, собирая с ковра невидимки, поблёскивающие в свете огненных шаров из сада.
- Есть новые сведения. Я хотел поговорить с вами утром, но раз уж вы всё равно не спите... Он ссыпал шпильки на край стола и отступил в тень.
Там, в глубине погружённой в сумрак комнаты, он взял за спинку свой стул и переставил его ближе. Орлана одёрнула подол платья: блик белого света от огненных шаров показался ночной бабочкой.
- Я слушаю.
Его усталый взгляд из-под полуопущенных век был устремлён мимо - как в тот раз, за разбирательством убийства подданных Альмарейна в Арджане.
'Всё. Это закончится, и уйду подальше от столицы. Буду виноград выращивать', ворчал начальник тайной полиции себе под нос, листая доклады подчинённых.
Орлана точно знала, что никуда он не уйдёт.
- Если верить нашим целителям, выходит, что лорд Дритан и те, кто умер сегодня утром в квартале учёных, отравились одним и тем же ядом.
- Любопытно. Орлана отвернулась к окну. С расстёгнутой верхней пуговицей на вороте платья она чувствовала себя беззащитной. Хотя зачем Аластару нужны её обнажённые ключицы.
- А ещё любопытней, что перед своей смертью лорд Дритан кое о чём просил своих родных.
Она привыкла к паузам, которые любил выдерживать начальник тайной полиции, и ждала, глядя на пушинки.
- Он говорил, что всё нужно отменить.
- Интересно. И что отменить? Она повела плечом. Вино притупляло чувства и приманивало сон, но только попытайся Орлана прикрыть глаза, и в темноте проступали посветлевшие от злости глаза Эйрин.
- Ничего больше он сказать не успел. 'Отмените всё' это было единственное, да и родным было не до того, чтобы выслушивать бред смертельно больного. Его супруга же утверждает, что была с ним всю ночь и оставила его только на минуту - в ту самую минуту он и отравился.
В саду роняли на землю искры белого света огненные шары. Стражи в алых мантиях застыли на своих постах - успокаивающая картина. Орлана стряхнула в открытое окно пушинку с рукава.
- Надеюсь, ночную охрану улиц уже усилили?
- Конечно, моя императрица.
- Знаете, что меня беспокоит? Орлана поднялась и, сцепив руки на груди, посмотрела вдаль. За садом, в жемчужном мареве огней, спал город. - Почему Дритан? Почему для отвлечения внимания выбрали квартал учёных, ясно. Но почему Дритан?
Она поднялась и сжала пальцами переносицу. Завтра ей придётся что-то говорить его семье, но что? Что ей жаль, потому что погиб единственный чиновник Арджаны, которому она почти доверяла? Обещать помощь и то, что убийца обязательно будет наказан?
Маги-учёные были единственными жителями Альмарейна, которые почти не владели магией, защититься от внезапного вторжения они бы точно не смогли, и не удивительно, что первый удар пришёлся прямо по ним.
- Значит, всё это - целенаправленная акция против власти. А это уже хуже, чем очередная междоусобица в колонии. Завтра с самого утра распорядитесь отправить письма во все остальные провинции.
