- Ничего.- Просто ответил Мэроу, касаясь Рубашки и отворачиваясь от Ланта.- Я решил поехать с тобой.
- То есть?- Лант подался вперёд, в этот момент он как никогда походил на Таламона. Такие же горящие в темноте глаза и застывшее, решительное лицо. Правда, взгляд был у него куда открытее, а ещё и близко не такая белая кожа.
- Я решил ехать с тобой,- так же спокойно, как и в первый раз повторил Мэроу.- Я не собираюсь оставаться там и готовиться со всеми.
Словно желая своими глазами подтвердить услышанное, Лант сделал ещё несколько шагов вперёд. Стоящий перед ним друг был здорово обляпан грязью, да и Рубашка выглядел не лучше. На Мэроу была его одежда плюс уведённая у кого-то чёрная видавшая виды накидка. Наверно Фрар успел выменять её на что-то в деревне...
- Подожди, хочешь сказать, никто не знает о твоём решении и ты просто так поскакал за мной?- Изогнутые брови сошлись в одну линию.- Ты что это выдумал? Имей в виду, пока ещё не поздно и ты можешь успеть, возвращайся. Мало ли какая помощь сейчас нужна.
- Кастрюли таскать?!- Удивлённо воскликнул Мэроу и тут же понизив голос, возразил:
- Заза с этим и без меня справится.
- Зачем ты поехал за мной?
- Это моё решение.
- И всё.
- Я так решил.
Лант мрачно посмотрел в сторону уходящей назад дороги, словно ожидая, что там сейчас покажется быстро скачущий Таламон или Марин. Но никого не было, лишь тихий шорох ночного леса и ветер в ветвях окружал их. Кругом сыро и прохладно, от чего спасала накидка. Правда и она уже успела намокнуть. Не то что подбитая овечьим мехом зимняя, но до зимы ой как далеко.
Впереди, в двадцати шагах, возвышался поросший кустарником и разнотравьем холм, за которым шла дорога. И нужно было только пересечь его, чтобы уже не останавливаясь понестись к Лесовику, а потом уже дождаться Тиены. А потом, потом уже она скажет куда ехать и что делать.
- Мэроу, я тороплюсь и мне некогда стоять здесь и разговаривать. Ты видел глаза Таламона, ты видел лицо Марина. Случилось что-то важное и я должен добраться до Лесовика, пока его не проехала Тиена.
- Вот вместе и доберёмся.
Наблюдая как Мэроу подходит к коню и излишне резко оборачивается, чтобы посмотреть на друга, Лант вслух произнёс лишь одно:
- Можешь мне сказать, зачем тебе это?
- Зачем?
Мэроу отвернулся от Рубашки, смирно дожидающегося своей очереди и с горящими глазами на бледном лице посмотрел на Ланта.
- Они собираются ехать ещё дальше в долину!- Чуть не прокричал он, заставляя всё ночное зверьё притихнуть, так что кругом стало глухо как в колодце.- Забраться ещё дальше в лес, в какую-нибудь чащу, где до ближайшей деревни неделя пути. И я всё это время буду учиться присматривать за капустой и слушать как хочу стать конюхом! А мне нужно выбраться оттуда, хоть раз, хоть и не надолго. Я хочу ещё раз увидеть кого-нибудь, о существовании кого не знаю и не ожидаю увидеть. Хочу послушать деревенские разговоры и понять чем они живут. Но не ждать пока ты приедешь, занимаясь тем, чем мне велят.
Лант молчал не сводя глаз с Мэроу, а тот тяжело дышал, упрямо смотря другу в глаза. Тишина обещала затянуться, если бы Лант первым не обратился к Мэроу.
- Мы поедем вдвоём, только придётся ехать быстро и всю ночь.
Мэроу кивнул, скрывая выражение лица, вновь надел капюшон и одновременно с Латном вскочил на круп своего коня. Мэроу даже не пришлось дёргать за поводья, Рубашка послушно поскакал вперёд, подгоняемый решительной магической волей, исходившей от Ланта.
Так оба друга мчались вперёд навстречу с Тиеной. За бугром дорога раздалась вширь и если раньше Мэроу приходилось ехать чуть позади, то теперь Рубашка поравнялся с Туррой. Комки грязи то и дело взлетали в воздух, вырванные конскими копытами. Прозрачное небо светилось ярче чем прежде, давно высыпавшие звёзды сплетались в созвездия, мелкой россыпью сходились в Начертанные пути.
По легенда, во времена самой большой битве при Алфаре, лучники крепости так долго выпускали в противников стрелы с горящими наконечниками, что многие так и остались в небе, не достигнув земли. Этот начертанный путь, прозванный Тесниннным, должен был вселять храбрость в сердца сражающихся за свои земли, не давать отчаянию настигнуть их ни в пылу схватки, ни перед нею.
Оба всадника ехали молча до самого рассвета; до тех первых мгновений утренней свежести, когда с каждым вдохом делалось всё светлее и светлее. Тёмный серый лес на востоке окрасился в искрящийся жёлтый и верхушки сосен впредь не казались такими мрачными и суровыми.
Сделалось куда радостнее, сердце забилось спокойнее при виде пробуждающегося мира.
Солнце ещё не пригревало, когда впереди показалась караульная вышка. Не очень высокая, округлая, всего с одной дверью и без окон. На верху не дремали - как этого можно было ожидать - а стояли, зорко всматриваясь в оба конца два караульных. В них узнавались деревенские, ещё вчера сладко обедавшие с семьёй за широким столом.
И только Лант собрался скрыться в лесу, чтобы обойти препятствие как до слуха донёсся требовательный клич.
Дозорный, приметивший две маленькие фигуры вдали, обернулся к своему товарищу, хлопнул того по плечу. Второй из них, мрачно наблюдавший за своей частью дороги, нехотя обернулся и проследил за взглядом первого.
- Эй, вы,- закричали с вышки. Резкий и могучий голос птицей пронёсся над лесом.- Э-гэ-гэй!
- Придётся идти пешком,- заметил Лант, слезая с Турры.- Не знал, что в долине вообще встречаются вышки с дозорными.
- Таламон не предупреждал тебя?
- Думаешь, я бы не спрятал лошадей ещё за поворотом, если б знал?
- Я могу провести нас в обход.
- Ты никогда раньше не был в этой части долины. К тому же тут много болот и топей, пока выберемся, будет уже поздно. В любом случае, если мы опоздаем - Тиена станет проезжать по этой дороге. Она же не будет знать, что мы перебираемся в другое место. А мне нельзя её пропустить.
Лант отвёл Турру с дороги. Её твёрдая поступь не давала ни на миг усомниться, что лошадь не простая сельская, да и не водились такие в окрестностях долины. С Рубашкой было проще, его они могли взять с собой, но Лант решил не испытывать удачу. Скорее всего, в Лесовике знали каждого, кто владел лошадью, знали они наверно и всех своих деревенских соседей, способных позволить себе, в сущности, вполне хорошего коня. Да и лошадей "в лицо" наверняка помнили. Так было принято решение оставить обоих коней здесь, не расседлывая, пока их ещё не заметили, и продолжить путь пешком.
