На следующий день деревьев стало заметно меньше. Дорога все круче забирала вверх, и, наконец, лес выродился до чахлых рощиц и кустарниковой поросли, лепившейся к каменистым склонам. В одном из таких мест они и заночевали.
Встав поутру, путешественники обнаружили, что им открылся ясный вид на лесную чащу и дальше, на те земли, через которые они прошли. Альв поразился тому, как высоко они поднялись; лес лежал, раскинувшись под ним до дальних луговин, казавшихся серыми и безжизненными в призрачном утреннем свете. Оглянувшись, он заморгал от удивления. Теперь он действительно был в горах, или, вернее, горы были повсюду вокруг него. Они поднимались так же густо, как деревья в лесу, и восходящее солнце окрашивало их склоны кровавым багрянцем. По мере того как путешественники ехали дальше, последние рощицы редели и исчезали; склоны с обеих сторон теперь были покрыты жесткой травой и колючим кустарником, низко стелившимся над землей, словно из страха слететь вниз под напором ветра. Единственными звуками жизни было жужжание комаров и хриплые крики невидимых хищных птиц, доносившиеся вместе с ветром. К вечеру исчезли даже мелкие растения; дорога шла по широкому склону, голому и каменистому, к перевалу между двумя мрачными, темными пиками. В горном проходе уныло завывал ветер. Где-то на большом расстоянии слышался звук падающей воды. Он напоминал Альву о маленьких речных водопадах в прибрежных холмах, но был гораздо громче и глубже. Пока он смотрел, постепенно стемнело. Усталые пони тащились вперед в сгущавшихся сумерках, но мастер-кузнец не давал знака остановиться, и с внезапным восторгом Альв осознал, что он рассчитывает попасть домой уже сегодня ночью.
Прошел еще час. В небе высыпали звезды, взошла бледная луна. Головы путешественников клонились на грудь от усталости; Эрнан задремывал в седле, и Рок мерно раскачивался из стороны в сторону. Но мастер-кузнец выглядел бодрым и свежим, и Альв, жадно впивавший разреженный горный воздух, к своему удивлению, чувствовал себя так же. Прохлада и темнота действовали на него как бодрящее, терпкое вино.
Когда они поднялись на перевал, луна исчезла за горными пиками. Но вместо кромешной темноты, как ожидал Альв, небо озарилось новым сиянием, бледным и чистым, затмевавшим даже блеск звезд. Вершины гор резко выделялись на его фоне, и снеговые шапки сверкали отраженным светом, словно исполинские кристаллы. Мастер-кузнец вдруг осадил своего пони и спешился. Под его ногами похрустывал иней. Он поманил Альва, и тот торопливо последовал за ним.
— Смотри, мальчик! — тихо прошептал мастер-кузнец с таким чувством, какого Альв еще ни разу не слышал в его голосе. — Ты видишь это? Видишь великую славу земли, освещающую небеса?
— Я вижу, мастер-кузнец, — выдохнул Альв, исполненный восторга. — Там, за горами! Оно простирается так далеко, насколько можно видеть, и сияет на облаках, словно отражение огромного, неподвижного озера. Но… что это, мастер?
— Это не озеро, Альв. Ты видишь сияние Силы, которая опустилась на Северные Земли и накрыла их своей дланью — той Силы, которая правила миром в древности. Много раз эта Сила отступала, и люди верили, будто она сломлена, однако она снова держит мир в своей хватке, и эта хватка все крепче! Ты видишь Великий Лед!
Слова перелетели через горы. Их гулкое эхо унеслось вместе с ветром, словно голос бесплотного духа. Сияние, казалось, стало еще ярче, и Альв задрожал с головы до ног: ветер высасывал тепло из его тела, леденил кровь.
— Нет, — глубоким шепотом добавил мастер-кузнец. — Ты еще не знаешь ее, не видишь истинным зрением. Но когда-нибудь ты увидишь, как видел я. Да, когда ты отслужишь подмастерьем и поденщиком и в свою очередь станешь мастером, то отправишься в путь один и пойдешь через Лед, все дальше и дальше в бескрайнюю пустоту, снося невзгоды и сражаясь с призраками. Это испытание очистит тебя. Если ты не дрогнешь, то в конце концов дойдешь до сердца Великого Льда и приобщишься к Силам, что стоят за ним. В их руках ты, мастер, снова станешь подмастерьем. Ты усвоишь новые знания, новые навыки, новые цели… новые мысли. Все твое существо обновится, откованное и закаленное на Наковальне Льда!
Мастер-кузнец развернулся и схватил мальчика за плечи. Его глаза заглянули глубоко в глаза Альва; в их глубинах мерцал и лучился пронзительный белый свет. И словно в ответ где-то в мозгу Альва мучительно пробудилась крошечная болевая точка.
Находясь в состоянии наполовину между экстазом и паникой, Альв почувствовал, как его ноги отрываются от земли, Мастер-кузнец держал его на вытянутых руках, как будто он вообще ничего не весил, как будто стоило разжать пальцы — и он улетит вместе с ветром.
— Да, мальчик, — прошептал кузнец после долгой паузы. — Действительно, в тебе есть сила, и немалая. Но тебе не следует принимать ее как должное. Эту силу надо развивать и дисциплинировать тщательнее, чем любое другое качество. Ее нужно воспитывать в атмосфере чистой мысли, чтобы мелкие людские страстишки не вползли украдкой и не ослабили ее. Чистая мысль, без малейшей оскверняющей примеси — вот что лежит там, за горами! Это тайна Великого Льда!
Он отпустил Альва так внезапно, что мальчик чуть не упал на каменистый склон.
— И поэтому я пришел сюда, — продолжал кузнец своим нормальным, суховатым тоном. — Чтобы быть подальше от угнетающего присутствия толпы, от бессмысленных требований людского стада. Здесь, где почти нет других живых существ, кроме нас самих, мы можем достигнуть слияния с Абсолютом. Пока что он сдерживается горным барьером, но так будет не всегда — о нет, не всегда! Он может подождать, у него достаточно времени. Прежде, чем появился человек, могучие Силы простерли свои длани над этим миром и с тех пор не поднимали их. На службе у них мы можем научиться многому и достичь великого мастерства, великой власти. Только здесь можно жить, совершенствуя свой дух в чистоте, и здесь я устроил свой новый дом.
Он указал на долину, раскинувшуюся под ними:
— Вот мой дом. С этих пор он станет и твоим домом.
Альв вгляделся в ночные тени. Немного впереди по долине склон переходил в отвесную каменную стену, вдоль которой огромными каскадами ниспадал горный поток, сбегавший от снеговой линии у самых вершин. Еще немного дальше на вытянутом отростке скалы стояла квадратная каменная башня, выглядывавшая из-за окружавшей ее невысокой стены. Ее вершина, увенчанная высокими зубцами, была открытой и плоской, но с одной стороны возвышалась широкая круглая башенка с металлической кровлей, тускло поблескивавшая в бледном ночном свете. По сторонам главной башни то тут, то там сияли теплые желтые квадраты; плюмажи дыма или пара из невидимых труб висели как застывшие штандарты в ледяном воздухе.
